Санаториум (сборник) - Людмила Петрушевская

СТАРУШКА. Вы не местные.

ВЛАДИМИР. Сами мы люди не местные, предки наши жили на елке.

СТАРУШКА (перекрестившись). Случается. (Ольге.) А может, ты, милка, сама у меня купишь? У зятя на фабрике зарплату дают подушкими. У меня четыре тут подушки. Зять в аванс получил пятнадцать ли подушек… Дешево отдам. Дети пока так перепитаются, козы три, баранье, корова, огород, а вот в школу надеть польты и валенки с галошами нетути. На шее как щенята виснут. На гноищах и сметищах ищем обуви. Дома-то они по полу босые жвыкают… А у вас тут карманы глубоки, не выщупаешь… Купите, может?

ВЛАДИМИР. Да куда… Своих подушек некуда девать… Вон две аж валяются…

СТАРУШКА. Ты волосами слаб. Млявый поди.

ВЛАДИМИР. Ну не скажи…

СТАРУШКА. У меня подушки-то дюже гожие. Не потеют на них.

ВЛАДИМИР. Не лепо ли бяшить, братие.

СТАРУШКА. Пощуняй, не охичаешь, поди.

ОЛЬГА. Я пощуняю. (Тыкает кулаком в узел.)

СТАРУШКА. Ой, тише, касатик. (Гладит подушку.) Гоже. Лепые.

ВЛАДИМИР. Да маловаты они.

СТАРУШКА. Глаза перекрести.

ВЛАДИМИР. Я пигмей по матери.

СТАРУШКА. Да Господи Иисусе! (Крестится.) Упаси и помилуй! (Нежно.) Зачем нашего Христа распяли?

ВЛАДИМИР. Пигмей я! А Иисус Христос-то был не ваш. Еврей.

СТАРУШКА. Да Господи Иисусе! Да ты че, батя! Какой он яврей! Наш он!

ВЛАДИМИР. Первые люди все были евреи… Адам и Ева… Каин и Авель… Авеля Каин убил. Все люди, выходит, Каиново отродье. Вопрос: на ком был женат Каин?

СТАРУШКА. Да Господь Иисус натворил еще! Из праха! Прах ты есть и в прах обратишься. (Крестится.)

ОЛЬГА. Да! Кстати, у меня там есть детские валенки с галошами… Куртки какие-то… Не выбрасываю. Мало ли… Вдруг дачу себе заведем… Вдруг внуки будут…

ВЛАДИМИР. Мы разведемся, ты вообще голая останешься. Забыла? Так хоть продашь валенок за батон хлебушка на рынке…

ОЛЬГА. Барахла полно.

ВЛАДИМИР. Баунька! Мы как бедные научные работники ничего не выкидывали. В стенном шкафу фонд детских валенок.

ОЛЬГА. Я думала, у дочки будут деточки. Но они не спешат. Хотят пожить для себя.

ВЛАДИМИР. Пожалуйся еще.

СТАРУШКА. Не жалей того, кто плачет, жалей кто скачет. (Начинает прыгать.)

ОЛЬГА. Мы с ним расходимся. У него появилась женщина, а мы в честь этого продаем квартиру. Покупаем две отдельные. Но у нас плохая-то квартира. Во дворе вьетнамское общежитие. Они собак завезли и лишних пока выпустили, чтобы они тут у помойки перепитались.

ВЛАДИМИР. От дура.

ОЛЬГА. Сам такой.

СТАРУШКА. Надо говорить «жаль кулака ударить дурака».

ОЛЬГА. Пойдемте, я вам найду что-нибудь. Валенки есть. Там много чего… в стенном шкафу и на антресолях. На балконе елка невыкинутая, кстати. Вова, с позапрошлого года.

ВЛАДИМИР. Елка лысая нужна? Еще лыжи старые с одним ботинком, вот куда второй делся? Соковыжималка без штепселя…

ОЛЬГА. Сколько просила, просила, умоляла. Купила штепсель… Вставь! Сок будем пить…

ВЛАДИМИР. Чемодан, у него замки сломанные… Что еще… Матрас надувной с дыркой…

ОЛЬГА. Просила почини, заклей, заклей… Клей момент купила…

ВЛАДИМИР. Да, клей момент засохший два тюбика. Мясорубка, ручка потерялась. Берите все!

ОЛЬГА. Они отремонтируют что мы не смогли за всю жизнь. Они новые люди!

СТАРУШКА. Ой, милка. Мед каплет от устен твоех. Да я тебе за то подушку дам. Идите сюда лапки, всем подарки (вынимает из узла, кладет на кровать подушку). Зять внизу караулит на мотоцикле, в колясках тридцать ли подушек… Мотоцикл у него с двумя коляскими, называется как-то ли тримаран, что ли… Да. Ну, баунька, пошли.

ОЛЬГА. Ну пошли, баунька.

Выходят. Сверху спускается СЕРЕЖА.

СЕРЕЖА. Здравствуй!

ВЛАДИМИР. Салют.

СЕРЕЖА (садясь на кровать). Вот скажи, почему одним все, а другим ничего?

ВЛАДИМИР. Да! Я тоже об этом думал! Если, наложив на ухо муфту, искусственно держать его в тепле, оно останется белым. Это я про лягушек. Понял?

СЕРЕЖА. Не скажи!

Владимир достает из кровати бутылку, с полки стакан, Сережа открывает. Пьют.

ВЛАДИМИР. Несправедливость. Вот я. Ты слышал. Ученый высокого класса. Диссер лежит в столе… Наполовину я халдей! По матери.

СЕРЕЖА. Торёпе.

ВЛАДИМИР. Что? (Пауза.) Казалось бы… Невозможно решить, является ли недоразвитие передней части головы у позвоночных результатом наследственных факторов, ослабляющих индуцирующую способность крыши головной кишки! И никому! Никому не скажешь! Засмеют! Я в нотариальной конторе работаю курьером.

СЕРЕЖА. Головной кишки? (Трогает голову.)

ВЛАДИМИР. Это я так… Ничего у меня нет.

СЕРЕЖА. У тебя квартира, жена! Дети есть? Торёпе.

ВЛАДИМИР. Да толку… И жена, и три жены… Я не нужен никому! Мы размениваемся. И вот квартира… Которую я получу в результате… Вот она-то очень нужна кому-то… Как отличить, кому нужен я, а кому квартира?

СЕРЕЖА. Главное, дети! Жвака торёпе.

ВЛАДИМИР. Дети! Дети меня не одобряют. Когда жена меня ну, обвинила… ну что я живу там с другими… бред кобылы… У нее сексуальный бред… В ее возрасте бывает… И деточки встали резко на ее сторону… И так они вообще редко ко мне обращались… исключительно занять денег… Знаешь, родители как холодильник…

СЕРЕЖА. Холодильник родители? У нас старшие не холодильник. Они испытывают уважение. По всем вопросам совет дают.

ВЛАДИМИР. Это вы еще архаическая древняя цивилизация. А у нас дети заглядывают к родителям, только когда им что-то нужно взять… Как в холодильник. Вот что я имел в виду. А теперь вообще. Всегда у нас поиски кто виноват. Вот радость! Наконец виноватый нашелся! Это отец во всей нашей сраной жизни повинен! Эх да. Ты знаешь, кто у меня был знакомый? Друг просто? Высоцкий, знаешь?

СЕРЕЖА. Полузащитник из «Ротора»?

ВЛАДИМИР. Певец, олигофрен!

СЕРЕЖА. Певец олигофрен?

ВЛАДИМИР. Поэт и певец.

СЕРЕЖА. Певец я знаю Паваротти. (Поет по-итальянски.)

ВЛАДИМИР. А знаешь, какая настоящая фамилия была у Высоцкого? Володя Шпек. Или Шмук, забыл. Шванц! Вот! Шванц Володька!

СЕРЕЖА. Моя настоящая фамилия Кравченков, торёпе.

ВЛАДИМИР. Моя настоящая фамилия Смирнов.

СЕРЕЖА. Смирнов, торёпе. А Пушкин – он из нашего народа.