Дом Земли и Крови - Сара Маас

По спине Брайс пополз холод, но она лишь махнула рукой и, выйдя из кабинета, бросила королеве:

– Что ж, хотя бы оттянусь по полной.

* * *

Стараниями пяти богов (особенно Урды) они благополучно покинули Мясной Рынок. Хант до сих пор удивлялся, как они сумели уйти от Королевы Змей и не получить в живот целую обойму отравленных пуль, но… Брайс придирчиво оглядывала скутер. Ни царапинки. Даже шлем не трогали.

– Я ей верю, – сказал Хант.

Он умолчал, что не собирается смотреть флешку. Этим займется Виктория.

– Сомневаюсь, что она каким-то боком причастна к убийствам.

А вот Куинлан и Рога… Хант по-прежнему не вычеркивал их из своего мысленного списка подозреваемых.

– Согласна, – ответила Брайс, беря шлем.

– Это возвращает нас к отправной точке.

Хант подавил желание отправиться пешком. Его тянуло начать расхаживать взад-вперед. Ему вдруг показалось, что список убитых, отделяющий его от свободы, по-прежнему исчисляется тысячами.

– Нет, не возвращает, – возразила Брайс, запихивая мешок с солью в багажник. – Королева посоветовала искать ответы там, где всего больнее.

– По-моему, она просто запудривала нам мозги.

– Возможно. – Брайс надела шлем. – А может, она, сама того не желая, оказалась права. Завтра… – Брайс хлопнула ресницами. – Завтра я кое о чем подумаю. В тишине галереи, иначе Джезиба устроит истерику.

– Думаешь, что нашла зацепку? – спросил заинтригованный Хант.

– Пока нет. Но вырисовывается главное направление. Это лучше, чем ничего.

– А соль тебе зачем? – Ангел указал на багажник.

Должна же быть у этой девицы еще какая-то причина для покупки соли. Хант молил богов, чтобы ей хватило ума не применять соль.

– Зачем соль? Присаливать мои бургеры. Вкуснее будут.

Ладно. Он не станет допытываться.

– Но откуда у тебя такие деньги?

Хант очень сомневался, что на банковском счете Брайс лежало десять тысяч золотых марок.

– Я расплатилась со счета Джезибы. – Брайс застегнула молнию куртки. – Она тратит кучу денег на косметику. Думаю, даже не заметит.

Хант не знал, что ответить на такую наглость (или глупость). Брайс уселась в седло.

– Между прочим, пока ты не совершила Нырок, гонять на скутере не слишком-то безопасно.

– Спасибо, мамаша.

– Тебе бы стоило поехать на автобусе.

Брайс громко расхохоталась и умчалась в ночь.

«Ищи там, где всего больнее».

Брайс не стала говорить Аталару о том, насколько точна подсказка Королевы Змей. Список подозреваемых она ему передала. О другом списке он пока не заикался.

Этим списком Брайс и решила заняться в галерее: свести воедино все перемещения Даники в течение последней недели жизни подруги. Но едва она открыла дверь галереи и спустилась в библиотеку, чтобы засесть за список… ее замутило.

Тогда она включила ноутбук и стала просматривать свою переписку с Максимусом Терцианом за полтора месяца. Возможно, ей что-то откроется – какой-нибудь намек на его планы в последнюю ночь жизни.

Она читала суховатые, написанные официальным языком письма, а в наглухо закрытые двери ее разума царапались воспоминания о последних днях Даники. Словно призраки, они шипели и шептали. Брайс пыталась не обращать на них внимания, пыталась сосредоточиться на письмах Максимуса, но…

Разлегшись на диванчике, Лехаба следила за каждым ее движением. Диванчик, как и весь кукольный дом, достался Лехабе от Брайс (реликт из ее детства). Огненная спрайта смотрела на планшете свою любимую мелодраму из ванирской жизни. Дом стоял у нее за спиной, на стопке книг. Над крышей склонялись лепестки пурпурной орхидеи.

– Почему бы тебе не позвать ангела сюда? Я же вижу, как тебе трудно. Работала бы вместе с ним.

– Твое восхищение Аталаром переходит все границы. – Брайс расширила глаза.

– Ты хоть знаешь, как Хант Аталар выглядит? – вздохнула Лехаба.

– Знаю, поскольку он живет рядом с моим домом. На соседней крыше.

Лехаба поставила видео на паузу и приподнялась:

– Он такой… дивный.

– Сразу видно, что ты с ним не общалась.

Брайс закрыла электронное письмо, которое читала, – одно из сотни в их переписке и первое, где Максимус позволил себе намек на флирт с нею.

– Хант настолько обаятелен, что мог бы играть в этой мелодраме, – сказала Лехаба, указывая крошечным пальчиком ноги на планшет.

– К сожалению, вы с ним настолько несоразмерны, что в спальне у вас ничего не получилось бы. Ты едва могла бы обхватить своими ручонками его «игрушку».

Смущение Лехабы выразилось в клубах дыма, который она торопливо разгоняла.

– Биби, как ты можешь?

Брайс усмехнулась, затем кивнула в сторону планшета:

– Я же не торчу на мелодрамах, сюжет которых – плохо завуалированная порнография. Как эта называется? «Страхи и трахи»?

Лехаба сделалась пунцовой:

– Постановка называется совсем не так, и ты это знаешь. Это художественное произведение. Они дарят друг другу любовь. Они не…

– Ты хотела сказать, они не трахаются? – сухо спросила Брайс.

– Вот именно, – тоном целомудренной девы ответила Лехаба.

Брайс засмеялась, отгоняя рой призраков прошлого. Огненная спрайта, несмотря на свою добродетель, тоже засмеялась.

– Сомневаюсь, что Хант Аталар из тех, кто способен дарить любовь, – сказала Брайс.

Лехаба закрыла личико и что-то забормотала. Желая подразнить ее еще, Брайс добавила:

– Он из тех мужчин, кто разложит тебя на столе и…

Зазвонил телефон.

Брайс подняла глаза к потолку: неужели Аталар каким-то образом подслушал их разговор? Но звонил не ангел. Хуже.

– Здравствуйте, Джезиба.

Брайс махнула Лехабе, веля перебраться на место дежурства. Кто знает, вдруг Джезиба сейчас просматривала изображение с библиотечных камер?

– Здравствуй, Брайс. Рада видеть Лехабу усердно работающей.

Лехаба быстро выключила планшет и стала всячески изображать усердную работницу.

– У нее сейчас полуденный перерыв. Она вполне заслужила отдых.

Лехаба наградила ее благодарным взглядом, прожигающим до костей.

Джезиба никак не отреагировала и принялась отдавать свои нескончаемые распоряжения.

* * *

Спустя полчала Брайс сидела за столом в выставочном зале и смотрела на входную дверь. В галерее раздавалось тиканье часов, напоминая о неумолимо утекающих секундах. И все это время убийца Даники и Стаи Дьяволов разгуливал по улицам, а она сидела здесь, зарывшись в эту дерьмовую документацию.