Без права на жизнь - Александр Голодный

— Мажор, че, в натуре…

Бах! Бах! Идущие с боков и чуть сзади главаря быки валятся на землю. Вытаращив полные ужаса глаза, он судорожно елозит закаменевшей рукой по куртке на животе. Взгляд не может оторваться от хищного дула револьвера. Но мне сейчас нужен третий, шедший за главарем. Щелк. Взвел большим пальцем курок. Пометавшись, бык наконец стал убегать по прямой. Бах! Девятимиллиметровая пуля сносит придурку верхушку черепа. Еще три раскоординированных шага, и тело нелепо валится на растрескавшийся грязный асфальт. Пора уделить внимание основной персоне, а то он уже задирает ветровку. Бах! Забыв про поиски, предводитель гопников с воем катается по земле, сжимая правую ногу. Да, пуля в колено — это больно. Теперь два контрольных в головы первым целям. А сейчас экспресс-потрошение.

— Кто навел?! Говори, гнида! Пристрелю!

Мое колено на груди трясущегося налетчика. Про простреленную ногу он почти забыл, потому что горячий ствол уперся в переносицу.

— В-в-в…

— Говори четче! Ну!

— В-Витька-алкаш! Бухой хвастался, что ты всегда полный!

Ну, спасибо, Витенька, уродец. Желаю тебе пополнить ряды «Исправляющихся трудом».

— Под кем ходите?! Кто главный?! Кому платите?! Руки под себя, урод!

— Т-тебе его не достать.

Удар рукояткой в лоб.

— Колись, гнида! Урою, тварь!

С искаженным болью лицом гопник называет человека. Вижу его почти безумные от страха глаза и верю. Встаю.

— Серж, вызови медиков, пожа…

Седьмая пуля ставит свинцовую точку. Контроль не требуется — точно в лоб. Стекленеющие глаза смотрят в стремительно темнеющее небо.

Перезаряжаюсь, обыскиваю трупы. Телескопическая дубинка, электрошокер. Борюсь с секундным приступом тошноты — мозги беглеца при падении полностью вывалились из черепа. Нож не нужен — мой лучше. Главарь, поганец… На поясе под курткой и джемпером небольшая кобура с маленьким «дамским» пистолетиком. Запасной обоймы нет. Ну, и то хлеб. Кэши трогать не стал (не дурак), записи в мобильнике просмотрел, прижав телефон к еще теплой груди трупа. Не соврал, гад. Вот он, искомый городской номер. Выключаю мобильник, сваливаю. В накатывающей темноте переодеваюсь на дороге, достав вещи из захоронки в кустах. Одежда с дела в пакете, перчатки там же, переобулся. Подсвечиваю фонарем — следов нет, ничего не потерял. Ходу! Размеренно дышу, работаю согнутыми в локтях руками. Кросс для военного не нагрузка, а образ жизни. Огни города ощутимо приближаются. Специально делаю крюк, чтобы посетить мусорник. Кирпичная стенка, ряды аккуратных разноцветных контейнеров с пиктограммами, обозначающими содержимое, хитрые пластиковые крышки. Оградка, чистота и порядок. Пакет в соответствующий контейнер. Может, кому-то из моих знакомых повезет… Еще один крюк, выхожу к особняку.

Помывшись и поужинав, обслуживаю найденный ствол и подвожу итоги. Акция выполнена чисто. Пистолетик (неплохая машинка на шесть патрончиков) в самый раз для ношения на ноге в теплый сезон, а то револьвер крупноват. Главный вопрос: доложили уроды своему боссу — кого собираются трясти — или нет? Надеюсь, конечно, на лучшее, но стоит подготовиться к худшему. Поэтому сегодня отставить ремонт, надо заняться ножной кобурой.

Два дня прошли тихо и спокойно. А вот на третий вечером…

Длинный звонок от кнопки на калитке, второй. Глянул со второго этажа — точно, это он. Машина с мигалкой и характерной служебной расцветкой. Накинув куртку, выбегаю, захлопываю калитку, ключи незаметно роняю в кусты у входа.

— Сэр шериф? Что случилось?

— Где ты был в понедельник вечером, Серж?

— Э-э-э. В понедельник? Тут я был, сэр шериф, дома.

Пронизывающий взгляд. Ну и громила! Ростом выше покойника Лома и в полтора раза толще Борова. Нет, похоже, ответ не удовлетворил.

— Поедешь со мной.

— Сэр, я…

Сильная рука хватает за шиворот, пригибает, впихивает на заднее сиденье. А обыскать, лошара? Очень жалобным тоном:

— Сэр, пожалуйста…

— Молчи.

— Сэр…

— Заткнись, я сказал!

Большой палец шерифа ложится на сенсор. Ага, вот что тут вместо ключа зажигания. Загудел мощный двигатель, машина трогается. Так, уже стемнело, а свет он не включает. Явно незаконные действия, и уверен, что поедем сейчас не в участок. Рулит, поглядывая на меня в зеркальце. Съежившись, стараюсь продемонстрировать крайний испуг. Похоже, цель достигнута:

— Не вздумай там обгадиться, щенок! Языком заставлю вылизать!

Мелко трясу головой, изображая зашуганное согласие. Проезжаем супермаркет, машина идет прямо. Интересно, едем не в центр, а похоже, на противоположную окраину города. Как буду выбираться?

Поворот, еще один. Перед бампером металлические откатные ворота, калитки нет. Выглядит как задний двор магазина. Шериф достает мобильник, жмет вызов:

— Мясник, это я. Открывай.

Ворота раздвигаются. Шериф открывает дверку, вылезает. Машина ощутимо ходит на рессорах. Черт, как я его убивать буду, такого здорового?

— Выходи.

— Сэр шериф…

— Выходи, щенок.

Скукожившись, выползаю в открытую дверь. В проеме ворот две фигуры. Охранник в знакомой форме с дубинкой на поясе и невысокий парень лет тридцати в очках и белом халате медика. Могучая лапища толкает к ним. Привычным жестом меня подхватывает охранник, держит за плечо.

— Мясник, узнаешь все, как договаривались. Если чистый — сотрешь на неделю. Если что-то знает про Вилли с парнями… мне позвонишь. Съезжу в участок, отмечусь. Через час буду.

— Ладно, Рол.

Медик достает из кармана пульт, жмет кнопку. Ворота закрываются, в смыкающуюся щель видна отъезжающая машина.

— Иди, мясо!

Умоляюще сложив руки, с жалобным лицом (дух Станиславского аплодирует):

— Сэр, пожалуйста! Я ничего не знаю!

Мясник презрительно морщится:

— Стоило везти такого слизняка и тратить правдин. Эй, ты, мясо, уделаешься в лаборатории — станешь жертвой преступников.

— Сэр, я очень хочу в туалет. Уже не могу терпеть.

— Болт, отведи его. Потом ко мне.

Охранник заводит в широкий коридор. Вдоль стен одинаковые синие пластиковые контейнеры с медицинским крестом на стенках. Что-то подсказывает — это транспортная тара для органов. Лаборатория потрошителей? Распашные двери без замков, камер наблюдения нет. Замечательно. Мясник скрывается за третьими по счету слева, меня подпихивают к левой стене. Ага, вторая дверь с пиктограммой, единой для миров.

— Сэр, я уже не могу…

Изображая засранца, стремлюсь к кабинке, закрываю дверь.

— Давай быстро.