Чёрный фимиам - Алена Харитонова

шёлка. Волосы расчесала и умело уложила с помощью шпилек, после чего накрыла тонким ажурным покрывалом.

В какой-то миг под ловкими руками Эша прикрыла глаза. Она чувствовала себя так безмятежно… Сияющая роскошь, дорогой наряд, изысканная еда, обхождение — всё, что должно было вызывать смятение и робость, наоборот, успокаивало. Впервые за последние дни девушка, наконец, осознала великую силу денег и поняла, чего добивался для неё брат. Вот этих спокойствия, уверенности, хорошей еды, хорошей одежды, безопасности, возможности наслаждаться всем, что дает жизнь. Радоваться каждому дню, не бояться остаться без куска хлеба или без крыши над головой. Внезапно всё ранее непонятное и вызывающее гнев сделалось ясным.

— Госпожа? — забеспокоилась служанка. — Почему вы плачете?

Гостья в ответ покачала головой. Почему-то было страшно заговорить.

— Может, вам выйти в сад и немного подышать воздухом? — предложила участливо девушка. — Сегодня ветер дует с моря, нет духоты и розы так благоухают…

«Госпожа» её не слышала. Она думала о другом.

Ради того, чтобы сестра могла жить, ни о чем не беспокоясь, Сингур растрачивал последние дни, не считаясь с ценой. А что он сам видел за эти годы? Только боль, страдания, лишения и одиночество. Куда страшнее всего того, что выпало сестре. У него был единственный смысл жизни — забота об Эше. А у нее? Для чего жила она? Она была бы рада приласкать брата и утешить. Ей бы тоже хотелось о нем заботиться. Не получалось. Ничего у них не получалось.

Вот сейчас ей очень хотелось, чтобы он мог прожить тот недолгий срок, который ему отмерен, в покое и благоденствии. Но Эша не была уверена, что Сингур примет предложение Аурики так же легко, как это сделала его сестра. А если он сочтет её поступок предательством? Если решит, что она встала на сторону врага? Отвернулась от него. Выдала их тайны.

Усилием воли Эша сморгнула слёзы. Надо найти Аурику и упросить взять её с собой. Надо увидеться с братом, успокоить его, убедить, что больше не нужно скрываться, что оставшиеся дни он сможет прожить не как загнанный зверь, а как человек — ничего не боясь и ни в чём не нуждаясь. Он поймет её. Должен понять. Ведь она не делает ничего плохого, ничего недостойного. Она тоже заботится о нём. Как умеет. Может, получается не очень, но ведь и бремя его заботы ничуть не легче.

Эша поняла, что не сможет сейчас есть, хотя служанка с улыбкой придвинула к ней столик и уже налила воды.

Внутреннее беспокойство росло и росло. Сердце колотилось в груди, в ушах шумело… Казалось, если она сейчас же не отыщет Аурику и не поговорит с ней, может случиться что-то непоправимое.

— Госпожа, может, вам всё-таки выйти на воздух? — забеспокоилась служанка. — Вы побледнели…

В ответ на это Эша покачала головой и встала. Резким жестом дала понять, что пойдёт одна, и направилась прочь. Тревога овладела девушкой столь сильно, что она не заметила удивленного взгляда, которым проводила её выскочившая следом прислужница.

* * *

Эша так торопливо прошла через каменную галерею с высокими колоннами и так быстро спустилась по длинной лестнице в сад, что даже запыхалась. Она словно спасалась бегством от гнетущей тревоги, но та не отставала ни на шаг — повисла на плечах и придавливала своей тяжестью.

Сад спускался по склону холма широкими террасами. Сверху, где находилась Эша, открывался захватывающий дух вид: морская гладь, искрящаяся на солнце, сочная зелень, белый мрамор подпорных стен, яркие пятна клумб и изгибы увитых розами арок.

Морской бриз немного охладил пылающий лоб. Девушка остановилась у широкого каменного парапета и глубоко вздохнула, силясь успокоиться. Зажмурилась на миг. Слепящее солнце, переливающееся на поверхности бирюзового моря, колышущаяся под ветром трава и ровно подстриженные деревья — вся эта красота не вязалась с мрачным предчувствием беды, поселившимся в сердце.

«Успокойся, успокойся, успокойся…»

Наконец, Эша открыла глаза и посмотрела вниз, туда, где ярус за ярусом спускались к морю террасы сада. Путаный зелёный лабиринт с гротом в центре, тисовая аллея, круглая беседка, увитая розами… Лишь немного успокоившись, девушка увидела в тени беседки знакомый силуэт и косу, перевитую сверкнувшими на солнце бусами.

Аурика! Надо немедленно спуститься и поговорить! Эша торопливо направилась к лестнице, обогнула каменный вазон с душно благоухающими цветами, сбежала по ступенькам вниз и поспешила вперёд по усыпанной белым гравием дорожке. Впрочем, уже через пару шагов остановилась, будто налетела на стену.

Многоликая вряд ли захочет сейчас отвлекаться.

Судорожно переведя дыханье, Эша круто развернулась и, незамеченная, пошла прочь.

Позади неё в тени круглой беседки осталась дева храма. Она стояла, запрокинув лицо, которое очень нежно и очень осторожно целовал тот самый мечник, что едва не погиб накануне в схватке с охотником. Тонкие руки Аурики обвивали шею жениха.

Стиг. Его зовут Стиг.

Он ещё был бледен, но, видимо, лекари при храме и впрямь отличались мастерством, раз сегодня избранник многоликой уже может и ходить, и целоваться. Вдруг и с Сингуром всё окажется не так безнадёжно? Эша опустилась на нагретую солнцем скамью.

В этом мире каждому кто-то предназначен. Стиг — Аурике, Сингуру — та девушка, что сгинула в подземельях. А кто предначертан ей, Эше? И предначертан ли? У неё есть только любовь брата. Одержимая забота. А если Сингур умрёт, она останется совсем одна. Без единой родной души.

От острой тоски горло сжалось.

— Заблудилась?

Девушка вздрогнула и вскинула голову.

Напротив стоял совсем юный мечник — черноглазый и чернобровый, в белоснежной хатте и такой же белоснежной сорочке, чей тонкий ворот выглядывал из-под длинного одеяния, стянутого широким атласным поясом. Почему-то не к месту подумалось, что вот этот стройный юноша очень бы подошел Аурике. Гораздо больше Стига.

В тёмных глазах мечника сверкнула искра узнавания, и он весело сказал:

— Ты та немая девушка, что вчера спасла моего брата! Того, который сейчас в беседке целует Аурику. Когда у него освободится рот и, главное, язык, он тебя обязательно поблагодарит. А пока извини его. И прими благодарность от меня.

Жаркая краска залила лицо Эши. Юноша в ответ на её смущение рассмеялся и произнес:

— Я искал тебя. Служанка сказала, ты ушла в сад.

Эша попыталась ответить, но слова застряли в перекрытом горле, и тогда она встала со скамьи и вопросительно посмотрела на мечника.

— Хочу поблагодарить тебя за брата. Спасибо, что отсрочила для него битву с Драговыми псами на Пустоши. И ещё спасибо за то, что Аурика не плачет. Она сейчас очень счастлива