Ничей - Алексей Борисов

лично отбирать снимки для развернутого фоторепортажа. Материалу придавалось нешуточное политическое значение, так как был он посвящен профессиональному празднику — Дню счетовода. Раньше праздник отмечался неформально, в узком кругу за рюмкой чая, а в этом году молодой президент-либерал своим указом придал ему официальный статус. Не только при подборе фотографий, но и при их расстановке принципиально важно было учесть, кто более матери-истории ценен.

— Каневскую поставь наверх, — подумав, распорядился шеф, — она вредная. Если что, не простит нам. Историю с катером помните?

Про катер на Волге помнила вся редакция. Лариса Романовна Каневская управляла тогда департаментом учета и отчетности в Главном счетоводстве. Как-то ее со товарищи вывезли в составе делегации на симпозиум в Чебоксары. Мероприятие проходило четко по графику: после пары докладов и нескольких вопросов из зала дорогим гостям было предложено проследовать на пристань. Там пришвартовалось судно с напитками и запасами провизии. Для облегчения процесса прихватили с собой бармена с официантками и вышли на простор речной волны.

По пути на остров, где в незапамятные времена якобы хранили добычу атаманы Стеньки Разина, участники симпозиума пили за процветание и укрепление системы, обильно закусывая. По дороге обратно уже только пели. Дирижировал ансамблем главный счетовод маленькой, но гордой республики. И только причалив к берегу в Чебоксарах, певучие гости с хозяевами сообразили, что отряд не заметил потери бойца. Ларису Романовну забыли на острове.

В сгущавшихся сумерках срочно снарядили спасательную экспедицию. Каневская мирно спала на лужайке под дубом, который по преданию видел Стеньку. Никакой беды не произошло, но Лариса Романовна запомнила чебоксарское гостеприимство на всю жизнь. Когда ее продвинули на повышение, в федеральный Фонд призрения убогих и сирых, любые посланцы этого города, какой бы вопрос не рассматривался, каждый раз оказывались обделенными и убывали несолоно хлебавши.

Отбор фото близился к концу, когда у меня зазвонил мобильный. Номер был незнакомый. Я тихонько вышел в коридор и поднес телефон к уху.

— Привет, Алексей Николаевич, — донесся голос, который я точно не слышал полтора года.

Понедельник выдался поистине щедрым на события.

— Здравствуйте, Вячеслав Вячеславович, — отозвался я. — Какими судьбами?

— Угадай!

— Проездом откуда-нибудь из Омска или Томска? Или даже с солнечного Родоса?

— А вот и нет. Я в Москве уже третью неделю, и есть интересная тема для разговора.

— Сейчас можете намекнуть?

— Не могу. Только лично.

Вячеслав Вячеславович умел создать интригу. Мы были знакомы года с девяносто четвертого, когда он делал самые первые шаги на телевидении, а я в газетном деле. Позже мой земляк окончательно нашел адекватное применение своим математическим способностям и жесткой логике, став пиар-консультантом. Последнее время Вячеслав Вячеславович трудился под крышей одного известного социологического центра, но суть услуг, которые он оказывал, от этого не изменилась. Был он беспощадным прагматиком и здоровым циником, всегда интересным и увлекательным собеседником. В разных регионах нашей необъятной Родины, да и в столице тоже, водились у него разные обоюдно полезные контакты. Поэтому во время всевозможных предвыборных кампаний легкий на подъем консультант без дела не сидел.

— Ты во сколько сможешь? — энергично спросил он.

— Во сколько надо?

— Чем раньше, тем лучше, — ответил он серьезно.

— До шести из офиса никак не смоюсь.

— Давай сразу после шести на Арбате.

— На Старом или Новом?

— Станция метро «Арбатская», на улице прямо у выхода на Воздвиженку. Полчаса тебе хватит на дорогу?

— Как раз за это время доберусь, — прикинул я. — Значит, не намекнете?

— Нет, — отрезал он. — На месте расскажу.

Редакцию я покинул ровно в восемнадцать ноль-ноль. Все еще сидели за столами, хотя необходимости в том не было. Главный аналитик статью так и не прислал, и был недоступен для звонков. Его первый помощник пообещал Эрику прояснить вопрос завтра с утра. Мой пятничный клиент в идеальном костюме отбыл инспектировать филиал «космической» компании в Челябинске, и пресс-служба сама с нетерпением ждала его возвращения. Все прочие тексты были согласованы, вычитаны и собраны до кучи. Нонна покосилась на меня, когда я выключил компьютер, взял сумку и встал со стула, но ничего не сказала.

Народа в метро было много, и я, как ни старался, опоздал минут на пять. Вячеслав Вячеславович уже стоял на месте и любовался зданием военного ведомства. Был он при пиджаке и галстуке, на плече кофр из натуральной кожи с непременным ноутбуком внутри.

Я извинился. Терпеть не могу опозданий.

— Брось, не извиняйся, — сказал он. — Пойдем, тут совсем рядом одно заведение есть, не слишком шумное.

В заведении мы расположились за дальним столиком, и Вячеслав Вячеславович вальяжно поманил к нам официанта.

— Ты что будешь пить? — спросил он меня.

— Да мне потом еще встреча предстоит, — замялся я.

— Деловая?

— Вряд ли.

— Тогда можно чуть-чуть.

Мой знакомый заказал по пятьдесят граммов французского коньяка, две порции семги и какие-то салаты с сыром, оливками и маслинами.

— Не расплачусь с вами, — пошутил я.

— Не загадывай, — усмехнулся консультант.

Мы чокнулись и выпили.

— Ну, что у тебя в Москве? Как дела? — начал издалека Вячеслав Вячеславович.

— То как сажа бела, то пока не родила, — ответил я, призвав на помощь народную мудрость.

— Не родила, и на том спасибо. А карьерные перспективы?

— Нулевые.

— Может, сгущаешь краски?

— Отнюдь. Мне уже за сорок. На роли исполнителей требуются молодые, а в начальники берут своих, проверенных. Всё довольно просто, вы и сами это знаете, — широкими мазками обрисовал я картину происходящего.

— Чего вообще хотелось бы?

Я прожевал кусок семги и сказал:

— Вы прямо как кадровое агентство. Денег я хочу, и побольше, побольше.

— Маловато энтузиазма в голосе.

— Для начала сойдет, — возразил я. — Так что там у вас?

— Мне предложила сотрудничать одна компания, — медленно начал он. — Крупная компания. Даже очень крупная, пожалуй.

— Частная?

— Де-факто государственная, хотя числится акционерным обществом.

— С государством работать хотел бы меньше всего, — честно сказал я. — Вы мою кредитную историю знаете, с меня этой мерзости хватит.

Вячеслав Вячеславович пристально посмотрел на меня.

— Я пока ждал, думал, насколько ты за это время изменился, — сообщил он.

— И как? Страдания не исказили мое лицо?

— Нет. Хотя сутулиться ты стал больше.

— Переживу. Говорите уже, что нужно. Написать текст по сходной цене?

Специалист по выборам и прочим штучкам потеребил мушкетерский ус.

— Писателей найти не проблема, здесь их полным-полно. Мне нужен зам генерального, он же директор по связям с общественностью.

Я отложил вилку с наколотой на нее маслиной.

— Не понял. А вы на что?

— Я сам не хочу официальных должностей. Такова моя принципиальная позиция. Если угодно, бзик.

— Желающих больше нет?

— Желающие есть всегда, но они мне на