Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта - Игорь Коломийцев

Их изгнали из родных мест новые варвары — грозные гунны. Драмы, которые здесь разворачивались, были ничуть не менее кровавы и захватывающи, чем в Европе, но у народов Азии, видимо, не было своего Аэция, равно как и не сохранилось трудов местного Иордана.

Поэтому не нужно спрашивать, куда девались гунны. Поезжайте в Среднюю Азию, посмотрите на казахов, киргизов, в меньшей степени — узбеков, и вы увидите живых потомков воинов Аттилы. Частично осевших на землю, во многом утративших былую воинскую доблесть, но все же несущих в своей внешности множество узнаваемых черт облика гуннов. Натиск гуннов на Восток, начатый, вероятно, еще до правления Аттилы, остановить сумели только авары или жужане.

В 460 году, как мы знаем, их государство переходит в наступление на территории Центральной Азии. Отзвуки этого контрудара — рабство тюрок и бегство назад, на Волгу гуннов-савиров. Дальнейшую историю о том, как потомки Аттилы расправились со своими хозяевами, вы уже знаете.

Но оставим на время аваров настоящих (они же — жужане), поговорим о «фальшивых», европейских (они же — отер).

Для начала еще раз вспомним, что нам о них известно. Не так уж мало. Во-первых, это были тяжеловооруженные всадники-воины, владеющие пикой, протосаблей, луком (более виртуозно, чем тюрки), знакомые с самыми современными на то время приемами конного боя с использованием стремян.

Во-вторых, они были похожи на авар-жужаней настолько, что «барсельт, уннугуры, савиры и другие гуннские племена, увидав только часть людей этого племени… прониклись страхом и решили, что к ним переселились авары»{201}. Масса племен, среди них и разбитые в Азии савиры, наверняка, помнили, как выглядели их ужасные враги. Поражение забываешь не скоро. Победивший тебя враг еще долго приходит к тебе по ночам в тяжелых снах и болезненных кошмарах.

В-третьих, мужчины у пришельцев носили косы, столь популярные среди кочевников северокитайских степей. Откуда пришла эта мода в те края, сказать сложно. Гумилев полагает, что от тунгусов типа мукри. Но обычно более слабый народ заимствует моду у более сильного. Тунгусы же, живя на периферии китайско-кочевого мира, сами частенько подражали соседям, поэтому не исключено, что дело обстояло как раз наоборот. Не китайцы научились плетению кос от тунгусов, а китайские тоба и прочие варвары переняли это умение от какого-либо третьего народа. Например, аваров.

Возможно ли это? Вполне. От аваров эту моду могли перенять и псевдоавары. Интересная особенность: у псевдоаваров мужские косы носили только члены правящих родов. Остальные — воины подчиненных племен и союзные кочевники, покорившиеся кагану Баяну, — обязаны были брить голову налысо. Отсюда и мода на «прическу Котовского» у ранних дунайских болгар, которые долгое время были в европейской орде на правах полудрузей-полувассалов.

Кстати, тюркские царевичи тоже носили косы, остальные тюрки — длинные распущенные волосы. Получается, что коса у мужчины во времена жужаней была своего рода символом власти, который у тюрок дозволяли себе только самые близкие родственники ханов, а у псевдоавар носили все мужчины нескольких правящих родов.

Четвертое, что мы о них знаем, это их этнонимы. Но они, пожалуй, более запутывают ситуацию, нежели что-либо проясняют. Тюрки называли псевдоаваров племенем отер (единственный раз в письме кагана) и постоянно — вархонитами. Они же сообщили, что у племени отер два древних вождя «были Уар и Хунни. Поэтому и некоторые из этих племен получили название уар и хунни»{201}.

Итак, два племени или два рода — уар и хунни. С другой стороны, это были, видимо, не племена в нашем понимании, а большие союзы племен, ибо чуть позже византиец Симокатта сообщает, что бежало из тюркского плена еще три племени, числом 10 тысяч, и каждое имело свое имя, но «было родом из народа уар и хунни».

Задумаемся вот над чем. Кем бы они ни были, ясно одно — это беглецы из глубокой Азии. По пути в Европу им пришлось преодолеть тысячи километров тяжелых дорог. Возможно, даже сражаясь. На новой земле уар и хунни селятся бок о бок, как братья и в то же самое время продолжают жить раздельно, но не сливаются отчего-то в одно племя с единым именем. Идут в бой, добывая один кусок мяса на двоих, принимают на грудь одну стрелу, предназначенную обоим, — и все равно разнятся. Как пишут византийцы: живут вместе, но отдельными родами.

Еще один сложный аварский ребус? Что ж, давайте припомним факт, упомянутый Гумилевым, о наличии в могильниках этого племени черепов двух расовых типов: преобладающего — европеоидного и немногочисленного, но упорно встречающегося слабомонголоидного. Академик Валентин Седов, автор книги «Славяне в раннем средневековье», уточняет: «Венгерский антрополог Т. Тот, специально исследовавший удельный вес монголоидных элементов в антропологическом строении населения Аварского каганата по краниологическим материалам могильников с территории Венгрии, устанавливает крайнюю неравномерность его распределения в отдельных памятниках. Монголоидные элементы зафиксированы им в 23 могильниках, удельный вес которых колеблется от 2 до 100 процентов, составляя в среднем 7,7 процентов»{185}.

В переводе на русский со строго научного языка, сказанное означает, что слабые монголоиды среди авар, конечно, были. Но они пребывали в меньшинстве. И селились рядом. Но отдельно.

Сами псевдоавары называли себя yap, никак не иначе. Название хунни практически не употребляли.

Должны ли мы предположить, что yap — господствующее племя, а хунни — подчиненное меньшинство? Братское, дружеское, но все же не равное. Пожалуй, что так оно и было.

И еще один немаловажный факт. Если псевдоавары названия хунни почти стеснялись, по крайней мере, не выпячивали, то их враги тюрки, напротив, бравируют этим именем. Это не yap, как бы невзначай сообщают они в письме, а уар и хунни. И еще. Слово «вархонит», которое (при полной тождественности в греческом языке гласных «о» и «у») можно произнести как «уархунит», явно содержащее презрительное отношение к именуемому, очевидно включает тот же этноним «хунни».

Ну, что, уже догадались?

В любом случае, давайте посмотрим, где жили эти таинственные отер, они же — вархониты. Согласно письму кагана: «Там, где течет река Тип, которую тюрки обыкновенно называют Черной»{201}. Обыкновенно называли «Черной» тюрки реку Тарим, берущую начало в отрогах великих Гималаев и охватывающую с двух сторон, теряясь в песках где-то посередине, одну из самых страшных пустынь мира — Такла-Макан («пойдешь — не выйдешь»).

Но в VI веке наблюдалось всеобщее похолодание и, как следствие, некоторое увлажнение климата — факт среди историков известный. Поэтому весь север безжизненной ныне пустыни, вплоть до отрогов Тянь-Шаня представлял собой цветущую степь — раздолье для кочевников. Здесь обитали остатки изгнанных из Китая хунну, но доминировали все те же жужане, или, как правильнее их будет называть, авары. И вполне вероятно, что именно в этих местах располагался Западный жужаньский каганат. Тюрки и телесцы именно у аваров заимствовали это деление на две орды, одну из которых — младшую — возглавляет наследник престола. Между старшей Восточной ордой и младшей Западной — год пути по суровой пустыне Гоби.