Чужое место - Андрей Величко

— Думаешь, это все против нас? — спросила Рита, когда мы с ней одним дождливым октябрьским вечером сели обсуждать международную обстановку.

— А против кого еще? У корейцев флота вообще нет, у китайцев вроде есть, но он и раньше был ни к чему не способный, а теперь и тем более. С кем еще воевать — с англичанами? Японцы, конечно, в какой-то мере сумасшедшие, но все же не настолько.

— Есть еще Испания, которой принадлежат Филиппины, а они должны представлять интерес для Токио.

— Маловероятно. На Филиппины облизываются американцы, и в Токио должны об этом знать. Хотя, конечно, было бы здорово, напади японцы на испанцев. Тогда тем предложит помощь Америка, а после изгнания с архипелага японцев заберет его себе. Хм, интересный вариант получается, но больно уж маловероятный. Хотя в Штатах у Колбасьева остались знакомые, которым можно про такое намекнуть. Однако японцы, скорее всего, на такую авантюру сейчас не пойдут.

— Но что же мы с ними не поделили?

— Сам точно не знаю, но думаю, что Дальний Восток. Они по умолчанию считают его своей зоной влияния, а тут, понимаешь, влезает Россия.

— Так ведь они получили Корею, южную Манчжурию и какие-то острова!

— Аппетит, дорогая, приходит во время еды. Теперь они захотят всю Манчжурию, а не только ее южный огрызок. Но, я думаю, не сразу, а после того, как мы построим там железную дорогу, с ней привлекательность территории сильно повысится. Кроме того, они уже помаленьку начали понимать ценность нефти, то есть скоро их заинтересует юг Сахалина. А если там найдется уголь, в чем я почти не сомневаюсь, то и весь остров. В этих стремлениях их целиком поддержит Англия, которой совершенно не нравится усиление позиций России на Дальнем Востоке.

— А усиление Японии британцам не помешает?

— «Разделяй и властвуй» — слышала такое? Сначала можно руками Японии разделаться с Россией. Потом еще чьими-нибудь — с Японией.

— Думаешь, японцы этого не понимают?

— Наверное, все-таки понимают, особенно те, что поумнее. Но они, по-моему, надеются на действительно очень высокие темпы своего развития и на то, что война с Россией принесет им не убытки, а прибыль. Тогда в среднесрочной перспективе появится надежда победить и Англию, особенно если подгадать момент, когда та будет иметь минимум союзников.

Первая мысль о том, что можно сделать в сложившейся ситуации, пришла ко мне через день. Итак, имеем Японию, которая в принципе не против оттяпать от России кусок, но без поддержки со стороны вряд ли на это решится. Или решится, но не скоро. Есть Англия, которая согласна упомянутую поддержку оказать. Значит, что? В тот самый момент, когда Япония уже будет готова начать войну, у Англии должны возникнуть проблемы. Причем настолько серьезные, что ей станет не до поддержки своих дальневосточных союзников. И где эти проблемы можно организовать? Таких мест три — Индия, Ирландия и Южная Африка. Первые два адреса, конечно, предпочтительней — начнись там беспорядки, и Англия мигом потеряет всякий интерес к дальневосточным проблемам. Но поди там что-нибудь устрой! Нет, работать в указанных направлениях, конечно, надо, но при этом иметь в виду, что результат появится в лучшем случае через пару десятилетий.

Южная Африка в этом отношении лучше, бурские республики и без меня на ножах с англичанами. Но плохо то, что война в Южной Африке скорее всего не потребует от Великобритании напряжения всех сил. Наверняка и на поддержку японцев останется, хотя и не так много, как англам и япам хотелось бы. Значит, что? Надо сделать так, чтобы, во-первых, англо-бурская война началась не абы когда, а перед самым началом русско-японской. А во-вторых, она должна обойтись англичанам гораздо дороже, чем в другой истории. Отсюда вывод — в Трансваале и Оранжевой республике должны появиться наши резидентуры, а это означает, что пора вызывать Редигера на внеочередной доклад.

— Ваше императорское величество, — заявил мне Редигер, услышав, что я от него хочу, — во избежание недоразумений прошу уточнить цели отправки наших людей в южноафриканские республики. Причем, если это возможно, включая и стратегические. Эти республики рассматриваются вами как потенциальные враги, нейтралы или союзники?

— Если быть точным, то в идеале это они нас должны рассматривать нас как союзников, а мы — со временем ответить взаимностью на их ожидания. В общем, ваши люди должны собрать самые подробные сведения руководстве обеих республик. Сильные стороны, слабые, пристрастия, вкусы и так далее. Затем-то же самое относительно персон, пока не очень известных, но в ближайшее время могущих сильно увеличить свой политический вес. Затем выяснить, можно ли надеяться на то, что республики пойдут на создание регулярных армий. Насколько я в курсе, сейчас у них ничего подобного нет. И, наконец, надо узнать, сколь они готовы к совместным действиям против общего врага. По мере того, как выяснится все мной обозначенное, вашим людям будут ставиться новые задачи. Так что подберите для этого задания лучших.

Но девяносто пятый год все же закончился на оптимистической ноте. Во-первых, Зубатову удалось внедрить в недавно образовавшийся «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» своего человека, и в начале декабря этот «Союз» был арестован в практически полном составе, включая все руководство и лично Владимира Ильича Ульянова. А во-вторых, в самом конце декабря в Питер пришло известие о том, что в Париже на бульваре Капуцинок состоялся первый показ синематографа братьев Люмьер. Ну наконец-то, у меня вся аппаратура уже полгода как готова, проверена и ждет своего часа! Но обкрадывать Люмьеров я не хотел. Пусть наслаждаются заслуженной славой и стригут купоны со своего изобретения. Где угодно, но только не в России. Еще весной мой комитет оформил российский патент на так называемый «принцип динамической демонстрации изображений» и реализующую его аппаратуру. Могу сказать, что патент был близок к шедевру — даже я с первого прочтения не смог понять, что за хреновины там описываются. В общем, в России кинематограф будет развивать Императорский научно-технический комитет. Ибо, как совершенно справедливо говорил сидящий сейчас в только что достроенных и сданных в эксплуатацию «Крестах» Владимир Ильич — «для нас важнейшим из искусств является кино».

Во время первой жизни мне довелось много чего спроектировать, да и вторая в этом смысле с детства была ничем не хуже. Даже, пожалуй, лучше — в смысле более широкого диапазона проектируемых изделий. Чем мне только не приходилось заниматься! Да почти всем от воздушных шаров и дирижаблей до велосипедов, канцелярских дыроколов и реплик пистолета Макарова. Однако то, что свалилось на меня в самом конце девяносто шестого года, ни в одной из жизней аналогов не имело. Мне пришлось принять участие в созидании кареты. Да — да, того самого ящика на четырех колесах, к передней части которого для создания тягового усилия прицепляется несколько непарнокопытных животных, в просторечии именуемых лошадьми.

Вообще-то поначалу я ни о чем таком не задумывался, а просто хотел наконец-то соорудить нам с Ритой нормальный бронированный автомобиль. Благо мотор для него уже производился, и это был не более или менее освоенный четырехцилиндровый мощностью тридцать восемь лошадиных сил, а сделанная на его основе шестидесятисильная рядная шестерка. Прирост мощности получился не только за счет увеличения числа цилиндров, но и благодаря повышению степени сжатия. То, что такой мотор потреблял высокооктановый, то есть тьфу, высокоэтиловый авиационный бензин, никого не волновало, ибо предназначались эти движки исключительно для лимузинов высшего класса и дирижаблей. Для грузовиков Луцкой уже заканчивал другую шестерку — такой же мощности, но объемом пять литров и с вдвое большим весом, зато способную работать не только на самом дрянном бензине, но даже на смеси керосина с самогоном.