Чужое место - Андрей Величко

Из пятерки один застрелился при аресте, командир исчез сразу, а оставшиеся двое знали ничуть не больше метателя. То есть первый этап расследования, проведенного московской охранкой, закончился классическим тупиком. Разумеется, расследование продолжалось, но когда появятся результаты, не мог предсказать никто.

Но тут работал еще и Рогачев, который привлек химиков из комитета, и они смогли установить тип используемой взрывчатки. Это оказался мелинит, он же тринтрофенол, он же пикриновая кислота.

— Кустарное производство такой взрывчатки маловероятно, — доложил мне Михаил.

Я был с ним в общем-то согласен. Еще в первой жизни, учась в восьмом классе, я попытался получить нитрофенол, но ничего хорошего у меня не вышло. Это при том, что до этого я смог нормально приготовить и успешно взорвать так называемую «смесь Кибальчича», а потом без особых проблем получил нитроглицерин. Естественно, в качестве руководства используя не «Таинственный остров», а академическое издание «Взрывчатые вещества и их применение в горнодобывающей промышленности».

— Мелинит, как мне сказали, сейчас производится во Франции и в Японии, — продолжил Михаил. — У нас, в Англии и Штатах его производство свернуто из-за повышенной опасности этого вещества.

— То есть нас кто-то хочет убедить, что тут отметились либо японцы, либо французы, — кивнул я. — Лягушатники, конечно, могли, но при чем здесь Сергей Александрович — чем он им мешал?

— Ротшильды считают его виновным в притеснении евреев Москвы. К тому же это скорее всего первая ласточка — так сказать, проба сил. Господа социалисты действуют в полном соответствии с твоими установками — от модели к изделию, от простого к сложному. Потренировались на Сергее Александровиче, а потом можно будет замахиваться на лиц, коих, в отличие от генерал-губернатора, все-таки охраняют. Кстати, я бы и японцев со счета сбрасывать не стал, а уж англичан и тем более. В общем, твою охрану явно следует усилить, есть еще куда.

— Интересно, чем же им Мишка, который уже больше двух лет как совершеннолетний по императорским меркам, лучше меня?

— Тем, что его можно ликвидировать сначала, а тебя — сразу после этого. И на троне автоматически оказывается Кирилл Владимирович.

— Так, значит, это Мишкину охрану надо усиливать, а не мою.

— Как любит говорить ваше величество, «эту проблему нужно решать комплексно». То есть усилить и там, и там. И обеим их величествам тоже.

Здесь я с Рогачевым был полностью согласен, но решил на всякий случай предпринять еще кое-что. И вечером зашел в Приорат, к Рыбакову.

— У меня к вам довольно сложное и весьма деликатное дело, — без особых вступлений заявил я.

— Опять воровать придется? — вздохнул начальник канцелярии.

— Нет, воздействовать на тонкие струны человеческих душ. Помните, как безукоризненно вы провели операцию с женитьбой Георгия? Так вот, не помешало бы провернуть нечто подобное с великим князем Кириллом Владимировичем. Он весьма неровно дышит к своей двоюродной сестре, Виктории — Мелитте. Правда, она сейчас замужем за Эрнстом Гессенским, но это брак по принуждению, ни малейшей симпатии супруги друг к другу не чувствуют. Более того, Эрнст замечен в мужеложстве. Весной этого года жена застукала его в постели со слугой. Был скандал, и английской королеве стоило немалых трудов его замять. Подумайте, что тут можно сделать для раздувания этого скандала, имея в виду последующий развод.

— Рогачева привлекать?

— Разумеется, без его заграничных связей тут не обойтись. Но, кроме того, зацикливаться исключительно на Виктории — Мелитте не обязательно. Главное, чтобы Кирилл женился на ком-нибудь неподобающем и без моего разрешения, а что за овца это будет — оно в общем-то без разницы.

— Сроки?

— На ваше усмотрение, но особенно это дело не затягивайте.

— Слушаюсь.

Причина моего сочувствия Кириллу Владимировичу в его личных делах состояла в том, что в цепочке наследования престола он сейчас стоял сразу после Мишки. И, значит, Кирюхе надо срочно найти свое простое человеческое счастье. Ибо его младший брат Борис, следующий в очереди на царствование, уже полгода служил моим флигель — адъютантом и даже в какой-то мере обоснованно считался моей креатурой. Во всяком случае, с отцом он не то чтобы поссорился, но назвать их отношения безоблачными не мог даже самый отъявленный оптимист. Так что, если воду действительно мутят французы, то в случае скандальной женитьбы Кирилла для них пропадет смысл в устранении меня и Мишки. Ну, а если Кирюха жениться почему-то не пожелает, то тогда, увы, вероятность его безвременной кончины несколько повысится. Короче говоря, если грохнут Мишку, этот тип не должен пережить его больше чем на неделю, надо заранее озадачить Ефимова. Пусть думает уже сейчас, дабы не пороть горячу в спешке.

Ну, а пока Кирилл еще жив и не женился, я за пределами Гатчины, если мне туда понадобится в своем облике, буду передвигаться исключительно в составе кортежа из трех бронеавтомобилей и двух обычных полугрузовых, с охраной. Причем в каком из трех броневиков поедет моя персона, заранее не будет знать никто, даже я. Это вопрос следует решать методом бросания кубика для игры в кости перед самой поездкой.

А вообще, конечно, одними оборонительными мерами тут не обойдешься. Зубатову пора думать о внедрении своих людей в появившуюся с опережением графика партию эсеров, а Рите — постараться выяснить, не успел ли это уже сделать Секеринский или еще кто-нибудь из охранки, причем в своих целях. Мне же, пожалуй, не помешает еще раз систематизировать то, что осталось в памяти от прослушанных в прошлой жизни курсов истории КПСС и научного коммунизма, после чего лично и, главное, вдумчиво побеседовать с потенциальным вождем мирового пролетариата.

К концу девяносто седьмого года я окончательно убедился, что мои усилия по подавлению революционного движения однозначным успехом не увенчались. Зубатов с Бердяевым смогли приблизительно оценить численность партии эсеров и получили от двух до трех тысяч человек — с моей точки зрения, огромная цифра. У большевиков, по-моему, к февралю семнадцатого года и то столько не было! Правда, опасность в основном представляла не вся партия, а только ее боевое отделение, к которому у моих людей пока подхода не имелось и сказать про него они почти ничего не могли. Единственное, что не вызывало сомнений — это его связь с питерской охранкой. Причем о ней мне уже успели доложить не только Рогачев и Рита, но даже недавно получивший генеральский чин Ширинкин.

— Считаю необходимым отстранения Секеринского, — заявил он мне.

— Евгений Никифорович, у вас уже есть материалы для его гарантированного осуждения? — ответил я вопросом на вопрос. — Или вы уже все знаете об эсерах — настолько, что новые сведения вам уже не нужны? Тогда поделитесь, пожалуйста, со мной, а то у меня пока информация весьма неполная.

— Нет, Александр Александрович, но ваша безопасность…