📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПсихологияВласть научного знания - Нико Штер

Власть научного знания - Нико Штер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 96
Перейти на страницу:

В то время, когда писались эти строки, сообщения об ошибках, якобы допущенных в докладе МГЭИК, появлялись едва ли не ежедневно. Примечательно, что многие комментаторы либо безоговорочно вставали на защиту МГЭИК, либо огульно критиковали все ее действия. Обе позиции отражают крайне политизированную ситуацию, в которой представители обеих сторон, по-видимому, придерживаются мнения, что речь здесь идет о принципиальной границе между добром и злом, и срединного пути быть не может. Все громче звучали призывы реформировать МГЭИК, была даже проведена независимая проверка под эгидой Межакадемического совета[141]. Быший председатель МГЭИК Роберт Уотсон четко распознал проблему: «Все ошибки, по-видимому, объясняются стремлением представить опасность изменения климата серьезнее, чем она есть в реальности, путем преувеличения ее последствий. Это настораживает. МГЭИК должна проследить эту тенденцию и задать себе вопрос о причинах ее возникновения» (Watson, 2010).

Когда ученые-активисты слишком часто бьют тревогу, которая затем оказывается ложной, это выходит боком самим ученым, ибо подрывает доверие в целом к науке и в частности к климатологии. Если нас слишком часто предупреждать «Берегитесь, волк!», мы скоро просто-напросто потеряем интерес. Один из активистов от науки извлек этот урок из озоновой политики:

Мы, ученые, «разрываемся» – с одной стороны, нужно предостеречь человечество, но в то же время не хочется всякий раз кричать «Катастрофа!». Ведь если делать это слишком часто, никто не станет тебя слушать. С другой стороны, предостерегая, мы знаем, что наверняка знаем не все. Проблемы можно переоценить, но можно и недооценить. Последнее было доказано внезапным появлением озоновой дыры. Непростая ситуация для науки (Пауль Крутцен в Die Welt, 23.10.1989, цит. в: Grundmann, 1999: 132).

Крутцен так же, как Роуланд и Молина, явно выступал в роли адвоката. Эти трое действовали за пределами того, что считалось научным консенсусом. Они предупреждали об опасности от себя лично, а не от имени организации, и открыто выступали за определенный политический курс. Тогда эту роль ценили немногие. Что касается МГЭИК, то ее эксперты, как нам представляется, поддерживают ту или иную сторону иногда открыто, а иногда скрыто (причем оба эти случая сложно однозначно разделить), а научный консенсус выдает непрерывный сигнал тревоги. Долго так продолжаться не может.

Эффект стадности

Пороговая модель Грановеттера (Granovetter, 1978) подходит для анализа социальных ситуаций, когда большое число действующих агентов ориентируется в своих действиях на действия других при практически полном отсутствии институциональных прецедентов, на которые можно было бы ориентироваться, и при высоком уровне неопределенности. В результате возникает эффект стадности. Небольшая группа с низким пороговым значением быстро берет на себя роль лидера (в данном случае – роль адвокатов) и пытается заручиться поддержкой коллег, у которых, однако, пороговое значение выше. Они, прежде чем позволить убедить себя в необходимости действий, хотят увидеть более полные данные или других значимых и заслуживающих доверия лиц (либо же заслуживающие доверия организации), которые занимают соответствующую позицию. Так, один исследователь, с которым Грундманн проводил интервью в рамках своего исследования по озоновой политике, сказал:

Многие люди ждали, чем это закончится. Потому что большинство ученых в большинстве областей не хотят подавать голос, если только они действительно тщательнейшим образом не изучили данную область, чтоб говорить о ней с полной уверенностью. Число химиков/метеорологов, разбиравшихся в химических свойствах газообразного хлора и в метеорологии, на тот момент было очень, очень незначительным. Поэтому никто и не ждал, что многие ученые выскажут свое мнение. Возможно, они говорили что-то вроде: да, это звучит очень интересно и даже убедительно, но когда в это верят – это нечто совершенно другое (Grundmann, 2001: 58).

Как мы знаем, ситуация изменилась с наступлением кризиса, т. е. с обнаружением озоновой дыры. В климатической политике мы до сих пор не пережили подобного кризиса и наблюдаем лишь попытки вызвать их, по крайней мере, символически (как показывают приведенные выше примеры). Вне зависимости от того, придумана ли ситуация или она существует в действительности, если она определяется как реальная, она имеет реальные последствия (как гласит знаменитая теорема Томаса). Ниже мы рассмотрим три арены, на которых можно наблюдать в действии эффект стадности, заставляющий релевантных действующих агентов поверить в то, что изменения климата происходят в реальности и представляют опасность.

СМИ

Как видно из рисунка 4, количество газетных статей об изменении климата непрерывно возрастало в четырех странах выборки. После 2005-го года наблюдается экспоненциальный рост, который достигает наивысшей точки в 2007 году. После этого интерес ослабевает, однако остается на более высоком уровне, чем в 2006 году. До Копенгагенского саммита по вопросам климата еще раз наблюдается повышение интереса, за которым следует стремительный спад (Grundmann & Scott, 2011; Grundmann & Krishnamurthy, 2010).

Карвальо и Берджесс (Carvalho & Burgess, 2005) проанализировали британские газеты за прошедшие двадцать лет. Ввиду авторитета МГЭИК и того обстоятельства, что речь в данном случае идет о научных вопросах, логично было бы предположить существование вполне определенного содержания, которое журналисты могли презентовать в качестве истории. Однако между так называемыми «фактами» и их презентацией для массового читателя существуют большие различия, из чего авторы делают следующий вывод:

Освещение в прессе проблемы изменения климата было очень тесно связано с политической программой по этому вопросу и особенно с публичными высказываниями премьер-министров и других высокопоставленных членов правительства. Кроме того, как уже упоминалось выше, из нашего анализа следует, что СМИ конструируют совершенно конкретные образы научного знания и его неопределенности в отношении изменений климата, акцентируют или, наоборот, преуменьшают серьезность их последствий для того, чтобы сохранить такие политические приоритеты, как регулирующая роль государства, личная свобода и в целом экономический и социальный статус-кво. В результате мы наблюдаем не только политизацию, но и идеологизацию угрозы изменения климата (Carvalho & Burgess, 2005: 1467).

В другом исследовании (Boykoff & Boykoff, 2004) утверждается, что американская пресса следует норме сбалансированного освещения проблемы. Т. е. по отводимому пространству и уделяемому вниманию МГЭИК и ее критики находятся в равном положении.

Власть научного знания

Рис. 4. Количество статей об изменениях климата в Великобритании, США, Германии и Франции.

Ключевые слова для поиска в газетных статьях: climate change, global warming, greenhouse effect; Klimawandel, globale Erwärmung, Klimatastrophe; changement climatique, effet de serre, rechauffement de la planete, reshauffement climatique. Nexis Datenbank.

1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 96
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?