Точка покоя - Валерий Афанасьев

— О нет, только не это! Короли капризны, они завзятые собственники. Я же предпочитаю играть по своим правилам. Вы знаете, как я вас уважаю, ваша милость, но попросите о чем-нибудь другом.

— Что ж, если не хочешь заняться его величеством лично, тогда придумай для него приключение. Пусть он вспоминает о делах как можно реже. До той поры, пока не придет пора действовать.

— Приключение? — Гостья задумалась, губы ее тронула чуть заметная улыбка. — Что ж, это дело по мне, будет его величеству приключение.

— Я знал, что могу на тебя положиться, Рьяна.

— Организация хорошего приключения требует денег.

— За этим дело не станет. — Хозяин домика протянул руку и открыл ящик стола.

Тяжелый кожаный мешочек увесисто стукнул по крышке:

— Здесь сто пятьдесят золотых. Этого достаточно?

— Более чем. Его величество получит увлекательное приключение, которое закончится разочарованием в нужный нам момент. Ничто так не способствует действию, как разочарование в приключении.

— Ты просто схватываешь мысли на лету, незабвенная. Именно это мне и надо: увлекательное приключение для короля с разочарованием в нужный момент.

Собеседники расстались, весьма довольные друг другом. Рьяна была находкой, хозяин домика мог по пальцам пересчитать игроков такого уровня. То, что ее удалось привлечь к реализации его планов, было несомненной удачей. Кроме того, худощавый ее неплохо знал и не опасался, что она поведет свою игру вразрез с задуманным им планом.

Гостья тоже была довольна. Во-первых, полученными деньгами. Добрую треть из них она планировала потратить на свои нужды, а если повезет, то и половину. Была и еще одна причина, не менее важная — предстоящая игра. Худощавый мог предложить ей игру такого уровня, который она никогда не осилила бы самостоятельно.

Да, он не спешил делиться всеми своими планами с союзницей. Да, она понимала, что худощавый использует ее в своей игре, но масштабность задач, которые он ставил, увлекала и завораживала. Отказаться от подобных перспектив было выше ее сил.

Упомянутый в разговоре Толик был совсем не так далеко от места беседы Рьяны и худощавого, как они думали. Всего на час он разминулся с каретой этой дамы, когда она, покинув охотничий домик, направлялась в столицу, но ни он, ни она об этом так и не узнали. Уже привычный для Анатолия и Нимета фургон катился в сторону одной из обителей братства слушающих. Той самой, которую указал в качестве пункта их путешествия хранитель О'Брилин.

— Опять мы в дороге, — рассуждал Нимет. — Должно быть, важное дело, если с нами отправили десяток полевой стражи.

— Это для того, чтобы охранять твою персону, — пытаясь скрыть улыбку, сказал Толик. — Думаю, заговорщики по достоинству оценили твои действия против них.

— Скажете тоже, господин Анатолий, — недоверчиво пробурчал полевой стражник. — Нет, мне, конечно, было бы лестно, но не такого полета я птица, чтобы рассчитывать на столь многочисленную охрану. Я и сам кого угодно охранять могу.

— Дружище, ты себя явно недооцениваешь. Впрочем, возможно, причина в том человеке, которого нам предстоит сопроводить.

— Ага, так, стало быть, мы повезем знатную особу?

— Насчет знатности не уверен, но человек, по словам хранителя, необычный. Впрочем, лучше один раз увидеть… Осталось не так далеко, уже сегодня мы должны прибыть к пункту назначения.

Десяток верховых полевых стражников двигались следом за фургоном, переговариваясь о чем-то своем.

Толик задумался о том, успело ли дойти оставленное им письмо до адресата. Перед отъездом он составил некое послание и даже успел его отправить. Точнее, передать.

Заглянув в известную ему харчевню, Анатолий подождал, пока народа станет поменьше, положил на стойку конверт и сказал кратко: «Для дяди».

Конверт тут же исчез из поля зрения, подхваченный шустрым хозяином, который поинтересовался, не желает ли Толик пообедать, и, получив отрицательный ответ, скрылся на кухне.

Часом позже фургон с Толиком и Ниметом выехал из ворот Тилины и вот теперь приближался к месту, где они должны были взять необычного пассажира.

В кармане у Толика лежало письмо к наставнику обители братьев слушающих. Самому Хигидусу хранитель не написал, сказав, что Толик должен будет все объяснить на словах.

Это было немного странно, учитывая то, что названный отшельник, по словам О'Брилина, был его старым знакомым. Странно, но не настолько, чтобы спорить или чрезмерно удивляться.

— Я вот что думаю, — продолжал рассуждать Нимет, полевых стражников, что с нами едут, отдали под вашу команду навсегда или на время?

— А какая, собственно, разница? — пожал плечами Толик.

— Не скажите, разница немалая.

— Ты думаешь? И в чем же она?

— Вы помощник самого хранителя, так?

— Так.

— Значит, человек немаловажный и при всем при том получается, что у вас всего один подчиненный — то есть я.

Толик улыбнулся, рассуждения Нимета его развеселили:

— Дело здесь не в количестве, а в качестве. Ты, дружище, стоишь целого десятка.

— А все-таки еще один десяток не помешал бы, — не согласился стражник.

— Да зачем же? Если десяток полевой стражи прикрепят к нам навсегда, то мне придется думать, чем этих людей занять.

— Это так необходимо?

— А как же? Нет ничего хуже небрежного отношения к подчиненным. Еще как думать придется. Поручений не должно быть слишком много, но не должно быть и слишком мало. Они не должны быть бестолковыми, поскольку это вызывает у подчиненных сомнения в компетенции руководителя. Кроме того, мне придется заботиться о том, чтобы подчиненные были сыты и расквартированы.

— Необязательно же делать все это самому… — с сомнением протянул Нимет.

— Необязательно, но и пустить все эти дела на самотек тоже не получится. Право, привлекать дополнительных людей по мере необходимости гораздо удобнее, чем иметь их в постоянном подчинении. Вот хранитель О'Брилин почти не имеет под своей непосредственной командой людей и прекрасно себя чувствует.

— А сотня полевой стражи?

— Это временно. Я уверен, что как только минуют смутные времена, хранитель с удовольствием откажется от подобного эскорта.

Нимет покачал головой. Похоже, Толику так до конца и не удалось убедить его.

— Ух ты! — Открывшийся вид на обитель братства слушающих поражал воображение.

— Не бывал раньше в этих местах? — спросил Толик восхищенного полевого стражника.

— Нет. Дорога-то эта больше никуда не ведет, только к обители, а в ней мне бывать не приходилось.

Невысокая каменная стена обители возвышалась над лесом. Точнее, возвышался холм, на котором она была построена. Дорога опять нырнула в лес, но ненадолго — всего через поллиги путь пошел в гору, и деревья расступились.