Точка покоя - Валерий Афанасьев

— Я говорю — бросай.

Толовая шашка отправилась в полет и упала на крышу сарая с нарушителями.

— Как думаешь, хватит? — спросил Толик. — Жерди на крыше не толстые.

Нимет не успел ответить, да и что он мог сказать? Наверняка ему раньше не приходилось бросать толовые шашки. Раздался грохот, взрывная волна заставила захлопать непрочно закрепленные ставни. Некоторые из них сорвало с петель, и это за двадцать шагов. Но дому почти не досталось, чего нельзя сказать о крыше сарая — она обвалилась внутрь. Из сарая слышались стоны и вопли, один автоматчик затих, зато другой бил длинными очередями, сопровождая это гневными выкриками.

— Давай вторую, — скомандовал Толик.

Через несколько секунд вторая шашка отправилась в полет и упала в пролом крыши. Обломки черепицы и досок отбросило взрывной волной. Толик и Нимет вовремя укрылись за стеной, несколько кусков дерева влетели в окно. Зато второй автомат затих. Пошатывающийся человек вышел на улицу из дверей сарая. Толик не успел крикнуть, чтобы его брали живым, расстроенные потерями полевые стражники открыли стрельбу из арбалетов. Противник упал, пронзенный сразу несколькими болтами.

— На вылазку! — крикнул Толик. — Надо их брать, пока не опомнились.

Из всего их отряда лишь четверо полевых стражников, он и Нимет остались невредимыми. Младший префектор, так удачно подстреливший автоматчика, получил арбалетный болт в плечо, четверо полевых стражников были ранены, двое — убиты.

Оставшиеся невредимыми четверо не заставили себя ждать, они резво бросились к сараю, два легкораненых полевых стражника поспешили следом. Толик и Нимет сбежали вниз по лестнице, чтобы присоединиться к атаке. Но атаковать было некого. Одного из готовившихся к штурму заговорщиков придавило упавшей балкой — он был мертв. Трое других были живы, но о сопротивлении и не помышляли. Ранения их были не слишком опасными, но их здорово оглушило взрывной волной.

Всех троих связали почти без сопротивления с их стороны. Оставались еще арбалетчики, которые прикрывали автоматчика с противоположной стороны. Одного из них нашли тяжелораненым около забора, два последних сбежали. Раздавшиеся чуть погодя из леса топот копыт и ржание коней говорили о том, что последние заговорщики пытаются скрыться, бросив своих раненых.

— Надо бы преследование организовать, — предложил Нимет, но сказал это так неуверенно, словно ждал, что ему будут возражать.

— У нас на руках раненые и пленные, — ответил Толик.

С этим все согласились.

— Да, раненых бросать нельзя и пленников надо охранять, — заметил один из полевых стражников, остальные согласно кивнули. После только что пережитого боя всем требовалась передышка.

— Посмотрите, что с фургоном, сможет ли он ехать? — распорядился Толик.

Один из полевых стражников отправился выполнять распоряжение.

— А как там наш предсказатель? — вспомнил Нимет.

Толик зашел в дом. Хигидус сидел в той же самой позе, что и перед боем. Казалось, старик уснул, склонив голову на грудь. Лишь кровавое пятно у сердца говорило о том, что уснул он навсегда.

Провидец оказался прав — это была его последняя дорога. Случайная пуля, залетевшая в окно, нашла свою жертву. На губах Хигидуса навсегда застыла печальная улыбка, он знал, что умрет, и встретил свою смерть спокойно.

— Как же так? — спросил вошедший следом Нимет. — Разве это возможно? Такой человек!

— Он достойно жил и достойно ушел, — печально сказал Толик.

— Как же так? — повторял Нимет, сокрушенно качая головой.

— Всадники! — крикнул вбежавший с улицы полевой стражник. — Сюда скачет еще один отряд!

Толик так быстро, как только смог, взбежал по ступеням лестницы и бросился к окну. К поместью и в самом деле направлялся еще один отряд, и гораздо крупнее прежнего. Но бежевые плащи префекторов и серые плащи полевой стражи не оставили поводов для тревоги.

— Все в порядке, это наши, — сказал Толик.

Отряд приблизился, и во главе его Анатолий с удивлением узнал самого старшего префектора Олди Энца.

— Как вы? Все живы? — Олди вбежал во двор впереди всех и быстро окинул взглядом место битвы.

— Рад видеть вас, дружище! — сказал Толик. — Мы все расскажем. Но первым делом надо послать группу преследования. Нескольким заговорщикам удалось сбежать.

Старший префектор отдал распоряжения, и полтора десятка всадников, сорвавшись с места, устремились к лесу.

— Как наш план? Неужели провалился? — взволнованно спросил Толик.

— С планом все в порядке, просто заговорщиков оказалось несколько больше, чем мы рассчитывали. Части из них удалось ускользнуть, я не удивлюсь, если у всех найдутся шапки каторжников. Чему я действительно удивлен, так это тому, что ускользнувшие направились сюда и встретили здесь вас.

— Рассказывайте же по порядку, мне не терпится узнать подробности, — попросил Толик.

— Извольте. Давайте пройдем в дом. Надеюсь, он не полностью разгромлен и мы найдем там место, чтобы побеседовать, пока здесь наводят порядок.

Место нашлось. На улице кипела работа. Фургон оказался сильно поврежден, но в одном из сараев нашли повозку, на которую грузили раненых, чтобы отвезти в поселок.

— Итак, мы действовали по предложенному вами плану, — начал рассказывать старший префектор.

Толик вспомнил день своего отъезда из Тилины. Накануне они с Олди договаривались обсудить создавшееся положение, но совещание не состоялось. Весь дежурный состав префектуры был по тревоге отправлен на блокирование незаконного проникновения. Старший префектор вернулся лишь на следующий день, уставший и раздраженный. Лишь через два часа Олди привел себя в порядок и более-менее соответствующее его статусу состояние духа. То есть он по-прежнему был хмур, но уже не настолько, чтобы это отражалось на окружающих.

Энц сидел у себя в кабинете и гипнотизировал стену.

— Я не вовремя? — спросил Толик.

— Вымотался изрядно, — сказал старший префектор. — Заходите, все равно до вечера уже не усну.

— Непростой выдался случай?

— Случай простой. Мы не успеваем, вот в чем беда. — Старший префектор вздохнул и продолжил: — В переход попал лягушкоподобный. И все бы ничего, но он успел выйти на дорогу.

— И? — с тревогой спросил Толик.

— Напал на крестьян, возвращавшихся в село. Ударом лапы сломал хребет лошади, перевернул телегу, крестьянин и его сын пострадали.

— Живы?

— Живы, — подтвердил старший префектор, — но ползимы им придется залечивать раны. Думаю, этот случай они запомнят на всю жизнь.

— А что зеленый?

— Зеленого поймали. Хорошо, что он не надумал свернуть к деревне. — Старший префектор помолчал и добавил: — На этот раз поймали. Я уже забыл те времена, когда на вызов приходилось выезжать раз в три-четыре месяца. Что за напасть! И иномиряне прут сплошным потоком, и заговорщики свалились на нашу голову.