Точка покоя - Валерий Афанасьев

Нимет спрыгнул с облучка фургона и постучал в толстые деревянные ворота. Ответ не заставил себя ждать.

— Слушаю вас, — раздалось из-за двери.

Толик улыбнулся:

— Любезный брат, не могли бы вы нас слушать с этой стороны ворот?

— Это моя прямая обязанность, — раздалось из-за двери.

Створка со скрипом приоткрылась, и перед отрядом показался невысокий полноватый человек в одеянии братьев слушающих.

— Вообще-то я все прекрасно слышал и с той стороны, — недовольно пробурчал толстячок и, сложив ладони, повторил: — Слушаю вас!

Образ забавного толстяка настолько не вязался в глазах Толика с братством слушающих, что он не смог скрыть улыбку:

— Вообще-то мы хотели поговорить с наставником, — сказал Анатолий.

— Так бы сразу и сказали, — печально сказал колобок и скрылся за дверью, закрыв ее за собой.

Толик думал, что придется ждать, но через пару секунд ворота распахнулись и уже знакомый им полноватый брат объявил:

— Проезжайте, что ли.

Толик еле сдержался, чтобы не рассмеяться в голос. Чтобы не огласить округу смехом, он молча махнул рукой Нимету, и тот, взяв коней под уздцы, завел животных на территорию обители. Следом за фургоном двинулись и верховые полевые стражники.

Несмотря на столь экстравагантный прием, разместили приехавших без всяких проблем. Появившийся вскоре наставник поинтересовался причиной визита и сказал, что рад видеть личного помощника хранителя и полевую стражу.

— Наш брат не сказал ничего лишнего? — поинтересовался наставник, когда они с Толиком шли от гостевого дома к центральному зданию.

— Нет, все было в пределах нормы, — заверил Анатолий.

— Брат Рузони — большой оригинал, но мне не хотелось бы отстранять его от дежурства у врат. Итак, вы приехали…

— К человеку, который уже давно живет в вашей обители отшельником.

— Стоит ли тревожить покой того, кто ищет уединения?

— Не знаю, — честно признался Толик. — Надеюсь, вы не будете против того, чтобы я поговорил с почтенным Хигидусом? Вот письмо от хранителя О'Брилина, думаю, оно вам многое объяснит.

Наставник принял письмо, но не стал его сразу распечатывать.

— Разумеется, я не буду препятствовать вашей беседе. Но почтенный Хигидус — очень непростой человек, я не знаю, захочет ли он говорить.

— Если я не спрошу его об этом, то не узнаю ответа, — пожал плечами Толик.

— Как вам будет угодно, — согласился наставник. — Надеюсь, вы не откажетесь разделить с нами скромную трапезу?

— Не откажусь. А те люди, что приехали со мной?

— Разумеется, о них позаботятся, — заверил наставник.

— Вот и славно. У меня есть один вопрос, совсем не относящийся к цели моего визита, — сказал Толик.

— Спрашивайте. Выслушать любого — наша первейшая обязанность. Что вас тревожит?

— Тревоги нет, есть любопытство. Стены обители. Они слишком высоки. И сама она построена на манер крепости. Неужели вы опасаетесь врагов? Разве найдется кто-то, желающий зла вашему славному братству?

— Вот вы о чем. Обитель построена давно, этим стенам не менее пяти веков. Во времена ее постройки было совсем не так безопасно, как сейчас. Префектуры ведут активную работу менее трех сотен лет, а результаты ее стали заметны около двух веков назад.

— Почти сто лет на то, чтобы появились заметные изменения? — удивился Толик.

— Изменить мироощущение целого народа — непростая задача. И не просто изменить, сделать его частью культуры.

— Спасибо, уважаемый наставник, — поблагодарил Толик.

— Может быть, хотите поговорить о себе?

— Не в этот раз.

— Что ж, тогда вас проводят в комнату, которую занимает почтенный Хигидус.

Ученик из братства слушающих показал Толику дорогу и поспешил оставить его пред закрытой дверью. Анатолий постучал и толкнул дверь от себя.

— Заходи, я ждал твоего прихода, — раздался из комнаты чуть хрипловатый голос.

Толик подумал, что его приняли за кого-то из местных обитателей. Хозяин комнаты добавил:

— Проходи, садись. Не стой на пороге.

Толик переступил порог жилища Хигидуса, удивившись тому, что тот сидит почти в полной темноте. Кровать, скамейка, грубо сколоченный стол — обстановка была аскетичной. На столе одиноко лежал узелок с вещами, Хигидус, сидя на кровати, смотрел в сторону. Даже в такой полутьме можно было заметить, что он далеко не молод. Толик не стал ждать повторного приглашения и опустился на стоящий у стола стул.

— Значит, пришло время. Что ж, я готов, — устало сказал старик.

— К чему вы готовы, уважаемый Хигидус? — переспросил Толик.

— Отправиться в последний путь.

Толик подумал, что старик бредит или что-то путает. О каком «последнем пути» он ведет речь?

— Вы, наверное, принимаете меня за кого-то другого, почтенный, — уважительно сказал Анатолий.

— Возможно. Не ты ли приехал в закрытой повозке в сопровождении воинов, чтобы предложить мне поехать с тобой на юго-запад?

— Да, все именно так, — удивился Толик.

— Так почему же ты говоришь, что я ошибся?

— Извините, почтенный. Так вы поедете?

— Да, я готов.

— Вы что-то сказали о последнем пути, именно это и сбило меня с толку.

— Я сказал лишь то, что сказал. Эта поездка будет для меня последней, обратно я уже не вернусь.

— Поездка кажется вам слишком опасной? — растерялся Анатолий.

— Опасен ли конец жизни? — Толик услышал хриплый смех старика. — Это та опасность, которой пока еще никому не удалось избежать.

— Вы чувствуете, что вскоре умрете? — догадался Толик.

— Да, после того, как появишься ты и позовешь меня поехать с тобой.

— Так может не ехать? — отшатнулся Толик. — Я вовсе не хочу быть причиной вашей смерти.

— Что ты знаешь о причинах и следствиях? Успокойся, молодость темпераментна и жизнелюбива, я прожил долгую жизнь и грядущее меня не пугает. Не тебе и не мне спорить с судьбой.

Толик упрямо покачал головой.

— Знаешь ли ты, что я долгие годы ждал именно этого? — темпераментно сказал старик. — Я должен исполнить свое предназначение. Это единственное, что еще удерживает меня в этом мире.

Толик тяжело вздохнул. Ему трудно было принять правду старика. Прав Хигидус, молодость жизнелюбива. Неужели и он когда-нибудь так же спокойно будет рассуждать о своей смерти?

— Каково это — знать, когда умрешь?