Бунтарка - С. Массери

с ума, и мне хочется вернуться и разрядить свой магазин прямо в лицо Кроноса, как это сделал Святой. Это чувство душит меня, потому что из всех людей на свете она больше всего не заслуживала смерти. У них со Святым впереди была вся оставшаяся жизнь.

Ее черный бронежилет пропитан кровью, которая растекается под ее телом, как чернила в лунном свете. Глядя на нее, мне хочется закричать. Теперь я понимаю реакцию Святого. Если бы это была Кора…

– Джейс, кажется, едет шериф. – Я резко оборачиваюсь и вижу Кору, стоящую в нескольких футах от меня и смотрящую на восток.

Красные и синие мигающие огни приближающихся полицейских машин опережают вой сирен, но когда я поворачиваюсь, то нечаянно открываю взгляду Коры тело Никс. Кора смотрит на ее руку, которую я все еще держу в своей, и, застонав, прикрывает рот ладонью.

– Нет, нет, нет! – выкрикивает она, подойдя ближе. – Что случилось?

– А что, по-твоему, случилось? – Мой голос пропитывает горечь.

Я не знаю, садится Кора или падает, но ее тело тяжело приземляется рядом со мной, и она обхватывает руками свои согнутые ноги. Кора просто смотрит на Никс, словно не узнавая ее.

– Кора. – Она вздрагивает, когда я касаюсь ее руки. – Позвони Аполлону, – мягко говорю я. – Нам нужно, чтобы они вернулись.

Она сглатывает, кивая, а потом дрожащими руками достает из кармана телефон и набирает на нем номер Аполлона, но звонок переходит на голосовую почту.

– Наверное, они все еще в туннелях, – шепчет она. – Мы должны… – Она оглядывается по сторонам. – Нам нужно идти, – наконец говорит она. Кивнув, я поднимаюсь с земли.

– Сходи за Вульфом и Святым. Встретимся у машины.

Негласно мы договорились оставить Бена здесь. Когда он проснется рядом со своим мертвым отцом, у него будет возможность справиться с этой потерей, пока мы справляемся со своей.

Я протягиваю руки и помогаю Коре подняться на ноги, а затем наблюдаю, как она обходит дом. Только когда она уходит, я снова опускаюсь на колени и закрываю Никс глаза, а затем поднимаю ее тело на руки и уношу прочь из этого богом забытого места.

Глава 41. Кора

Я бегу вниз к пляжу, где Вульф вытаскивает из воды, кажется, потерявшего сознание Святого. Бросившись к ним, я чувствую, как холодная вода бьет по моим ногам и от поднимающихся брызг намокает одежда. Вульф такой же промокший, как и я, а Святой выглядит так, будто решил утопиться. Даже его волосы намокли и прилипли к лицу. Я перекидываю второго руку Святого через свое плечо, и мы вместе с Вульфом вытаскиваем его из океана. У нас в запасе осталось всего несколько минут, потому что сирены звучат все громче, и Вульф, смотрящий на меня, тоже это понимает.

Святой приходит в себя и, упав на колени, утягивает нас за собой. Он выкашливает воду, а затем просто сидит, понурив голову. Мгновение мы с Вульфом молча наблюдаем за ним. Мою голову начинают посещать разного рода мысли. Несмотря на то что Святой молчит, я чувствую его горе, будто оно живое и дышащее существо. Как пережить такое? Как возможно справиться со смертью любимого человека? Встретив взгляд Вульфа поверх головы Святого, я стараюсь говорить как можно мягче:

– Пойдем, нам нужно выбираться отсюда.

Мы снова помогаем Святому подняться и поддерживаем его до самых ступенек сбоку от дома. Там он берет себя в руки и, оттолкнув нас, вырывается вперед. Я хватаю Вульфа за руку и прижимаю ее к своим губам, а он бросает на меня вопросительный взгляд.

Я качаю головой, не зная, как ему сказать о том, что произошло.

– Никс…

– Нет… – Он замирает, догадавшись о произошедшем по выражению моего лица.

– Она…

Он крепче сжимает мою руку и тянет меня за Святым. Дойдя до подъездной дорожки, мы останавливаемся, и Святой смотрит на место, где кровь Никс растеклась лужей по тротуару. Вульф издает низкий горловой звук, и я понимаю, как ему больно. Они знали ее намного дольше, чем я, и сейчас находятся в ужасе, а мне ее смерть кажется ненастоящей. Будто сейчас она мертва, а завтра выйдет из комнаты вместе со Святым, демонстрируя свои татуировки и улыбку.

– Давайте, – настаиваю я, направляя Святого вперед. – Джейс понес ее к машине. Мы ее не бросим.

– Конечно, мы ее не бросим! – рычит Святой и оглядывается по сторонам, как будто ищет кого-то, кого можно обвинить в том, что произошло, но никого вокруг не осталось.

Я чувствую, как мои внутренности сковывает ужас, и, прижимая руку к груди, я пытаюсь остановить стук бешено колотящегося сердца, но это занятие бессмысленно.

Мы подходим к машинам, на заднее сиденье одной из которых Джейс уже уложил тело Никс. Святой открывает дверцу рядом с ее головой и, приглаживая волосы, аккуратно укладывает их поперек ее горла, прикрывая рану. Он кладет руки ей на грудь, а затем мягко прижимает ее к себе.

Я убираю руку со своей груди, думая о том, как его поза похожа на позу Никс, которая держала голову Святого на своих коленях, когда мы ехали из часовни. Я чувствую, как горят мои глаза, и понимаю, что это больше не Никс, а лишь ее тело.

Святой открывает дверцу пассажирского места и с кряхтением опускается на сиденье. Джейс занимает место водителя в той же машине.

– Давай, – говорит мне Вульф, повторяя мои же слова.

Я даже не осознаю, что мои глаза снова наполнились слезами, пока не начинаю моргать, давая им возможность растечься по лицу. Мир перед моими глазами расплывается, пока я поспешно вытираю их.

Я позволяю Вульфу посадить меня в другую машину и вижу, как Джейс делает резкий разворот и на большой скорости уезжает из этой дыры. Фары полицейских машин, приближающихся к особняку, отражаются от домов, а сирены вопят, только теперь я бы не хотела, чтобы шериф нашел это место.

Свет фар нашей машины отражается от той, за которой мы припарковались, на мгновение ослепляя нас, а затем Вульф дает задний ход и уезжает с места преступления. Я почти ожидаю, что несколько полицейских машин вырвутся вперед и устроят за нами погоню, но они все еще находятся на расстоянии нескольких кварталов и не знают, что им предстоит увидеть.

Какое-то время мы едем в тишине, и наконец я нахожу в себе в силы, чтобы посмотреть на Вульфа, который щурится, моргает и