Одержимый женщинами - Себастьян Жапризо

– Я видел вас на «Пандоре», – ответил он.

Я отодвинула полог, чтобы лучше рассмотреть его. Но не могла узнать.

– Вы тоже плавали на «Пандоре»?

– Нелегально, – сказал он, по-прежнему улыбаясь. – Никому ни слова!

Так, значит, это был он. На яхте каждое утро я убирала каюту мисс Шу-Шу. Нужно было быть слепой, чтобы не увидеть, что она втайне одаряла своими милостями какого-то мужчину. Я подозревала кого-то из команды или этого актера, который был с нами на борту. Вообще-то я не люблю копаться в грязном белье. Не ровен час, сам измажешься.

– Да, вот это неожиданность! – говорит мне француз. – А знаете, Толедо, вы совсем не изменились!

Он резко выпрямился, но я уложила его. Потом, засовывая ему в рот градусник, я сказала, что кто угодно смутится, если его опознают по заду, и что он должен будет мне объяснить, как это ему удалось. А еще, Толедо – меня так прозвали, потому что я родилась в Толедо, Огайо, на самом деле меня зовут Дженифер Маккина. Температура у него была совершенно нормальная, и я спросила, как его зовут.

– Морис, – сказал он, – можете звать меня Момо или Рири, как в детстве, хотя теперь мне это не нравится.

– Морис, а дальше?

– Мори Морис. В этом вся задумка. Можете звать меня Момо Рири или Рири Момо, я все равно догадаюсь, что речь идет обо мне.

– Вы француз?

– Француз и член «Свободной Франции»[24]. Генерал де Голль и все такое.

Я заметила, что вся Франция свободна, что Германия капитулировала весной, а Япония – в день его поступления в наш госпиталь.

– Где мы? – спросил он.

– В Бирме. Вас доставил сюда с Тихого океана наш самолет.

Тогда я увидела, что в его глазах появилось волнение. Он схватил меня за руку и воскликнул:

– Господи, сколько же времени я здесь нахожусь?

– Неделю.

– Там на острове остались две женщины совершенно одни! Нужно сообщить кому-то, чтобы их нашли!

Так я узнала в тот вечер, что мисс Эсмеральда все еще жива. Доктор Кирби вызвал двоих офицеров из Рангуна, и они больше часа допрашивали Мориса.

Выходя из палатки, один из них сказал мне:

– Либо этот лягушатник совсем свихнулся от ваших уколов, либо мир перевернулся, а никто не заметил. Вы что, тоже находились на этой чертовой посудине, когда онаутопла?

Я подтвердила, что «Пандора» потерпела кораблекрушение и что пропала молодая женщина, психоаналитик из Лос-Анджелеса.

– Где?

– Примерно в тысяче миль на юго-восток от острова Рождества. Мы шли в Гонолулу.

– Боже правый! – сказал этот офицер. – Более невероятной истории мне слышать не доводилось!.. Прищепки для белья!

И он ушел с приятелем, пребывая в полной растерянности.

Когда я принесла Морису настоящий обед – стейк, гороховое пюре, фруктовый салат в коробочке, он с аппетитом поел. Он достаточно спал последние дни, и спать ему не хотелось. Он долго говорил со мной, но почти ничего не сказал о том, что пережил после кораблекрушения. Сказал только, что видел мисс Эсмеральду, она жива и была вместе с одной чилийкой, удивительной девушкой, бывшей студенткой Академии искусств в Париже, которая свободно говорит по-французски. Что касается остального, похоже, ему обещали вырвать язык, если он хоть что-то расскажет о себе.

Говорил о детстве в Марселе, о своей бабушке, которую очень любил, о коллеже Иезуитов, где воспитывался. Рассказал о своем обручальном кольце. Он был женат на самой красивой и самой милой женщине, о какой может мечтать любой мужчина, но они расстались уже двенадцать лет назад, и невозможно надеяться, что она до сих пор ждет его. Однако ему хотелось что-то послать ей, и он забеспокоился о своих жемчужинах.

Я показала ему мешочек и честно призналась, что одной не хватает. Он сам их не пересчитывал, но думал, что пока его перевозили из Джарвиса в Рангун, украли все или, по крайней мере, добрую пригоршню. Он положил мешочек под матрас, и мы пришли к обоюдному согласию, что инцидент исчерпан.

Потом я пошла спать на свое привычное место у входа в палатку. Прошлые ночи я спала голой, только под москитной сеткой, но в его присутствии, конечно, уже не могла снять блузку. Я решила, что принесу ширму и буду спать, как раньше. Он еще долго говорил. Спрашивал в темноте:

– Вы спите, Толедо?

– Без задних ног.

И его понесло. Сообщил про все фильмы с участием мисс Шу-Шу, которые он посмотрел. Про жару. Про заведение в Мозамбике под названием «Колесо крутится». Про обезьянку, которая спряталась на дереве.

Утром он спал спокойно. Я пошла принять душ и выпить кофе. Когда я вернулась, его не было. Я побежала поднять тревогу, но тут заметила на пляже его самого или кого-то на него похожего, только в вертикальном положении, и нагнала его. Он закутался в простыню, чтобы прикрыть наготу. Его длинные волосы, мокрые от назойливого дождя, прилипли к голове, виден был только один глаз.

– Вы что, рехнулись? – спросила я.

– Нужно рехнуться, чтобы оказаться в такой дыре. И это Бирма? Я бы сказал Сент-Мари-де-ла-Мэр после вселенского потопа.

Я уложила его в кровать. Угрожать ему, как я предполагала, было бессмысленно. Я дала ему понять, что если не будет вести себя разумно до тех пор, пока его соотечественники не явятся сюда и не прояснят его положение, пострадаю только я. Меня уволят, выгонят из флота. Он замолчал на несколько секунд, а потом своим единственным глазом подозрительно взглянул на меня и заметил, что я в халате:

– Как женщина может так вырядиться? – спросил он презрительно. – А ведь вы хорошенькая и фигура отличная.

Вечером, когда он увидел меня в блузке, он только слегка вздохнул, не более того.

Принесли ширму. Я поставила ее возле своей кровати. Когда после многочисленных партий в шашки пришло время спать, я погасила лампу Мориса. Сняла в своем уголке то немногое, что на мне было, и тут услышала:

– Погасите и свою лампу, Толедо. Я вижу вас как в театре теней, хуже не бывает!

Мы еще долго переговаривались в темноте на расстоянии пятнадцати шагов друг от друга. Он меня смешил. Очень странное чувство – лежать голой в огромной темной палатке и смеяться с мужчиной. Я хочу сказать, что даже если он не видит тебя, волнуешься и в то же время хохочешь громче обычного и без всякого повода.

На следующее утро я пила кофе и неожиданно поймала себя на том, что смотрю на свое отражение в окне столовой, конечно, это бывало и раньше, просто я не обращала внимания, но тут я поняла, что влюбляюсь в него.