Право на магию - Анна Ледова

Мекса вдруг повела себя совсем не как облагодетельствованная верноподданная. Она крепко обняла астарха в ответ и потрепала великана за бороду, прошептав:

— Здравствуй, папа.

36.3. Признание

Лес не являлся государством в привычном понимании этого слова. Ни централизованной власти, ни единых законов. Оно и неудивительно при таком видовом разнообразии, населявшем эти дикие земли. Если уж составители учебников не были уверены в том, что смогли описать все расы, обитающие в Лесу, что уж говорить об обычных людях. И то, большинству из них отводилась пара скупых строк, про кого-то было известно чуть больше.

Наиболее изученными считались унварты, орки и сильфиды. По крайней мере, именно они чаще всего контактировали с людьми, а некоторые их представители в том числе учились в Академии. И, в отличие от имперских будущих магов, исключительно по доброй воле и желанию. На их отсутствие Врата еще никогда не жаловались. Так что только боги знают, насколько магия распространена там, за границей Империи.

Являясь скорее альянсом кланов, нежели единой страной, с Империей Лес издревле сохранял паритет. Сильнейшим кланом считались унварты, а их лидер-астарх неизменно представлял весь Лес в любых взаимодействиях с Империей последние двести или триста лет. Дочь правящего астарха это, считай, та же принцесса по нашим меркам. Вот тебе и сиротка Мекса.

Народ вокруг нас предпочел убраться подальше и с опаской глазел издалека, так что мы стояли отдельным островком посреди зала. Пока мы с Хельме пытались переварить услышанное, астарх с любопытством рассмотрел мою кручено-плетеную прическу. Впрочем, гораздо более деликатно, чем я тогда на него таращилась.

— Дочь, объяснишь? — кивнул он Мексе на меня. Ой-ой. Помнится, подруга что-то объясняла о значениях всех этих хитросплетений.

— Эген, — с гордостью указала Мекса на нас. И перевела нам. — Свои.

Кажется, астарху других объяснений и не потребовалось. Могучей лапищей он вновь привлек дочь к себе, пряча улыбку в широкой бороде. С природой Мексы Анхельм, может, и свыкся, но я видела, насколько он напряжен сейчас, перед астархом. Тот одним только своим видом внушал трепет, что уж говорить о его статусе. Правитель унвартов стер улыбку и торжественно выпрямился во весь свой немалый рост.

— Я рад выбору дочери. Вас всегда примут в наших землях. Tillatelsen som er gitt *, - непонятно добавил он и аккуратно дотронулся до наших лиц. И шепнул Мексе. — Никогда в тебе не сомневался. Развлекайся, милая.

С его уходом у меня столько вопросов закрутилось на языке! Но ненавязчивая музыка вдруг стихла и раздались громкие вступительные такты. Все разговоры прекратились. К Мексе подошел очень серьезный Юден и с легким поклоном приглашающе протянул руку. Первый танец, как не вовремя!

Анхельм развернулся ко мне, протягивая ладонь.

— Ох, Хельме… может, вот здесь за колонной постоим? Можем потоптаться для виду…

Но Хельме почему-то не оценил предложение. Серьезный донельзя, вот прям ни тени улыбки. Что-то подсказывало мне, что сейчас лучше не спорить. Ладно, кто на нас глазеть будет. Всего лишь вся Академия и еще пара десятков гостей. Я вложила свою руку в его и Хельме повел меня в танцевальный круг. Полилась размеренная красивая мелодия и друг, подхватив меня за талию, неожиданно уверенно повел в танце. Благодаря его точным безошибочным движениям я словно птица парила вокруг партнера, а он кружил, кружил и кружил… Вот ведь врун!

— Ты же сказал, что не умеешь! — я легонько стукнула Хельме по плечу. — А я и поверила.

— Ну… маманя заставила. Сказала, что если кто еще из Эррано на танцах опозорится, самолично уши обкорнает. И ведь никто ж Третьего за язык не тянул, нет бы смолчать в тряпочку… Вот все лето и учила.

И отлично научила! Я даже умудрилась ни разу не наступить никому на ногу, а еще мысленно вновь поблагодарила мистрис Скарту за умеренную пышность платья. Так что я просто отдалась мелодии, она сама подсказывала ритм.

— Как твоя рука, кстати? — его ладонь до сих пор была забинтована после того ожога.

— Да уже почти не болит.

Как мне понравилось танцевать! С окончанием музыки Хельме по всем правилам этикета поцеловал мне руку, заложив вторую за спину. Восторг!

Но на Мексу мы все же набросились, как только порозовевший Юден с неохотой вернул ее нам.

— С ума сойти, астарх твой отец?

— Как же ты не смогла создать союз с таким положением?

— Кстати, а что происходит, если унварт так и не находит свой триангл? Просто твой отец так явно обрадовался…

— У вас свой язык? Я думал, все говорят на едином!

— Это было заклинание? Я почуял магию! Твой отец тоже маг?

Мекса выслушала весь этот поток вопросов и, по своей привычке, ответила на все последовательно, коротко и ясно.

— Отец. Очень ограниченный круг. Становятся изгоями. Мы хранители Праязыка. Заклинание. Точнее, пропуск в Лес. Вас там действительно никто не тронет. Маг… это слишком по-человечески. Он астарх.

Только еще большее любопытство разожгла! Нет, с Мексой определенно стоит позаниматься красноречием. Хельме вдруг напрягся и поджал губы, глядя мне за спину. Я обернулась. Вразвалочку за обещанным танцем ко мне приближался наследный принц.

* (норвеж.) — "дозволение дано".

36.4. Потанцуем?

Я уже пожалела, что астарх покинул нас так рано. Может, в присутствии грозного унварта и не осмелился бы подойти. Принц разоделся так, что даже некоторые девицы бледнели на его фоне. Небесно-голубой камзол, темные брюки, белые высокие сапоги и золото, золото, золото… Оно было везде — пуговицы, вышивка, перстни, массивная цепь на груди. И в довершение всего этого ослепительного великолепия тонкий венец на белобрысой голове. Весь наряд словно кричал: «Поняли, кто я?».

Наследник не стал утруждать себя ни приглашением, ни легким полупоклоном, каковые предусматривались бальным этикетом. Он лишь требовательно вытянул руку, а лицо перекосила презрительная ухмылка. Разве нормальный человек станет и дальше настаивать, когда я ясно дала понять, что не стану его мимолетным развлечением?

Я медлила. Во избежание дальнейших проблем, конечно, проще вытерпеть эти пять минут, вальсируя под прицелом десятков глаз. Но, боги, как же не хочется даже прикасаться к этому сморчку! Заиграла музыка. Я ее узнала, танец лиденскап — медленный, близкий, страстный. От мысли, что задетый принц без зазрения совести еще и облапает меня, прикрываясь танцем, совсем тошно стало.

Я все тянула с ответом на приглашение, от которого не могла отказаться. Принц поднял вторую руку вверх, сжав кулак. Музыка послушно смолкла. Воцарилась нехорошая тишина. Все взгляды устремились на нас, причину