Песнь тунгуса - Олег Ермаков

Сейчас она терпеливо восседала на Птенцах, закованных в хрупкую скорлупу в крапинках. Оставлять их было нельзя. Золотое Око хотя и дышало тепло и даже жарко, паря на синих крылах, но в любой миг Море могло дохнуть хладно, дохнуть протяжно — и дотянуться до их гнезда над Рекой с охристыми валунами в лишайниках. Совсем недавно с крыльев Золотого Ока посыпались мокрые холодные перья, и если бы Черноголовка не растопорщила крыла, белые перья заполнили бы гнездо и превратили тех в скорлупках в ледышки. Когда-то это произошло у них с Черноголовкой. И в тот год они остались без потомства.

Золотоглазый не верит вечному сопернику Золотому Оку. И Морю в рваной шкуре льдин. И никому. Он всегда настороже. Хотя бывают особенные дни, когда Птенцы покидают гнездо, и Река полна Рыбы, или Море вдруг вышвырнет мертвую жирную Нерпу, и, напировавшись, они поднимаются с Черноголовкой в прохладные выси, зарываясь в крылья Золотого Ока и парят в вышине, перекликаясь: «Рра-рра!» — «Крак-крак!» — тогда страх отступает, и ничего им больше не грозит. И даже Золотое Око им кажется той же крови. Как вожак, Золотое Око еще выше парит. А многоцветная земля внизу, как Гнездо.

Но Золотое Око всегда куда-то улетает, в запредельные дали и выси. У него где-то там еще гнезда. И здесь наступает тьма.

У Черноголовки и Золотоглазого тоже есть другие гнезда. Одно тут же, на реке. Другое — за много взмахов крыльев — на теплом сияющем Море, прямо на скале.

Сидя на краю рыхлой льдины, Золотоглазый выжидал… Золотое Око глядело ему в затылок, а иногда вдруг — бултых! — оказывалось в воде и слепило и без того золотые глаза рыбака. Тогда Золотоглазый менял позу, отступал чуть в сторонку, и Золотое Око прекращало свои игры. Но потом вновь — бултых! — и горячие блики бьют в глаза…

Может, Рыбу тут распугал Медведь, могучий и бесстрашный Черный? Его Золотоглазый видел, когда летел сюда. Правда, Черный был далеко от берега, на льдине. Наверное, он решил так порыбачить. Черный — в Тайге хозяин, Золотоглазый — в Воздухе. В Море нет равных Нерпе. Зачем же Черный туда забрался?

Золотоглазый уже собирался сняться и уйти в тайгу, чтобы там попытать счастья. Но как раз в этот миг под водой показалась тихая тень. Золотоглазый напружинился, застыл, весь превратился в недвижный большой клюв. И только предательский Ветерок шевелил бурые перья на плечах и белесые перья на голове. Но Рыба не поняла подсказки… Бросок в ледяную воду, сноп брызг, сверканье Золотого Ока, крючья когтей входят в упругое чешуйчатое тело, впиваются глубже, рывок — и с шумом Рыба взлетает над водой, изгибается, бьет хвостом, разевает рот в изумлении. О-о-о-о! Она еще не видела этот мир смерти. Золотоглазый мощно машет крылами, но пока летит низко над водой, потом над льдинами, летит прямо на песчаную отмель, где в смятении замер молодой Лис, вышедший сюда в поисках чего-нибудь съестного. Золотоглазый машет крылами чаще и начинает медленно набирать высоту. Пролетает над отмелью и задравшим голову, ощерившимся Лисом. И Лис вдруг подпрыгивает и даже бьет воздух лапами, потеряв всякую опаску от голода… Ему ли справиться с Золотоглазым?

А Рыба таращится уже на кроны Деревьев. Тайга ковром расстилается вдоль Моря, взбегает на округлые горы, уходит дальше. Золотоглазый цепко держит Рыбу. И та продолжает разевать рот, чешуя ее истекает золотом. И уже все видят, что Золотоглазый не зря сидел на льдинах. Видит и Золотое Око. Золотое Око могло бы отнять Рыбу, но почему-то никогда не делает этого. Хотя сам Золотоглазый не раз отбирал добычу у Скопы и у Выдры.

С Рыбой в когтях тяжело лететь. Она уже перестает биться, но еще жива, Рыба не сразу засыпает.

Знакомые очертания склонов, речной распадок. Блеснули воды Реки. Золотоглазый летит над Рекой. Привычно отмечает россыпь камней, дальше сухое Дерево, Скалы. И вот наконец замечает свое Дерево с темным гнездом. Он еще далеко, но Черноголовка уже видит его. Да, он это отлично знает. Их взгляды встречаются еще где-то над поворотом Реки. И Орлица издает тихое клекотание. Его никто не слышит, оно предназначено только для ее Золотоглазого. Но он подлетает молча.

И вот — над гнездом.

Черноголовка поднимает голову и смотрит на него. У нее тоже золотистые глаза, но не такого густого золота, как у него. Золотоглазый чаще машет крыльями, зависая над гнездом, опускается еще ниже и не бросает, а кладет Рыбу на сучья. Орлица цепляет ее лапой, и добыча в гнезде. Черноголовка снова издает нежное: «Ро-ро-роу». И тогда он, взмывая ввысь, отвечает ей звонким учащающимся криком: «Кри-кри-кри!» И эта трель уходит в синие просторы необъятного и всесильного Золотого Ока.

Золотоглазый делает круг над гнездом, глядя, как Орлица рвет живую Рыбу, снова трепыхающуюся в ужасе. Недоеденные или случайно оброненные куски внизу обязательно подберет Гибкий, ловкий Горностай, или быстрый Соболь, или вездесущие Мыши. Золотоглазый направляется снова к Морю. Воздушные потоки помогают ему парить и планировать в нужном направлении. Эти благодатные потоки — дыхание Земли, согретой Золотым Оком. Золотоглазый за много лет хорошо освоил этот полет. Если воздушный поток быстр, быстрее падающего Золотоглазого, то он сильнее машет и поднимается вверх. Если поток совпадает с силой полета, то можно парить. Дыхание Земли, ветры с Моря, с Гор, из распадков — все может хорошо послужить Золотоглазому, и он способен долго, очень долго парить, почти не тратя сил, и при этом по желанию — опускаться или, наоборот, восходить к Золотому Оку так далеко, что Тайга становится полянкой, многими полянками среди белеющих снегами Гор, но и Горы как кочки. Тут уже сидящая на гнезде Черноголовка его не увидит.

Но сейчас с Моря начинает дуть Дальний Ветер Бешеной Реки, как всегда внезапно. Тайга шумом встречает его. Уже слышен треск веток. И великий шорох льдов. Море как будто собирается сбросить тяжкую рваную шкуру. Бешеный Ветер поднимает волну на свободных ото льда участках. На землю уже где-то падает, прорычав, Дерево. Летит сор. Чаек сбивает в сторону. Истошно вопит Сойка. И Золотоглазый оставляет свое намерение лететь к Морю, поворачивает и несется с порывом Дальнего Ветра Бешеной Реки. Попадись на его пути какое-то препятствие — и можно разбиться, переломать крылья. Золотоглазый решает уйти к Белым Вершинам. Туда его и мчит Дальний Ветер Бешеной Реки. И Белые Вершины вырастают. Золотоглазый снижается. И на подлете к Вершинам маневрирует и врывается в распадок. Дальний Ветер Бешеной Реки остается где-то снаружи, он свирепо свистит, пробуя рвать острые грани Вершин, но те неколебимы. Золотоглазый спокойно летит по распадку, озирая пятна снега, ледники, зеленые подушки Кустарников, россыпи валунов, обломки скал. Вдалеке он видит Оленя, еще одного. Бегут Куропатки. Золотоглазый тут же складывает крылья и срывается вниз. Снова свист, словно он попался в лапы Дальнего Ветра Бешеной Реки. Земля стремительно приближается. Орлан растопыривает когти, мгновенье, и они подхватят добычу. Но Куропатки успевают добежать до спасительных зарослей и ныряют под зеленые подушки и переплетения ветвей. Фффых! И Орлан взмывает вверх. На этот раз вкусные нежные Куропатки его опередили.

Орлан летит дальше. И по земле движется его Брат. Золотое Око всегда дарит ему Брата. И этот Брат глуп, он таскается всюду следом и только пугает Всех. Скорее всего он и оповестил раньше времени Куропаток. Но избавиться от этого напарника невозможно. Только, когда Золотое Око исчезает в Матерях Дождей, глупый Брат отстает.