Песнь тунгуса - Олег Ермаков

Утром все сияет. Каждое Дерево, как Запредельное Гнездо Золотого Ока, сверкает и переливается. Все Птицы поют, поют громко, спеша перекричать друг друга, чтобы понравиться Золотому Оку и поблагодарить его за это тепло. И каждое Дерево дышит, струится благодарным ароматом. Громко начинает стучать Дятел. Стук крепко отдается от золотистых стволов. Душистые волны восходящих потоков бережно несут Золотоглазого и Черноголовку. Впервые они решили оставить гнездо и Белогорлышей. Гнездо высоко, и вряд ли им кто-то может навредить. Правда, Белогорлыши провожают родителей отчаянным писком. Но пора уже Орланам вылетать на промысел вдвоем. Птенцы быстро растут и требуют еды. Клювы их всегда разинуты. Глаза чернеют. Они быстро работают опушенными крылышками и орут. Им хочется есть и есть, опережая друг друга. Наверное, и во сне им являются Тухлые Рыбины, Куропатки, Утки, Бурундуки и Мыши.

Черноголовка тревожится и поначалу летит неохотно, отставая от Золотоглазого. Но понемногу полет захватывает ее. Да и писк Белогорлышей отдаляется, замирает позади. Крылья упруго купаются в Свете. Черноголовка не выдерживает и тихо кричит: «Ра-раоу-аа!» Золотоглазый помалкивает. Черноголовка машет сильнее и нагоняет Золотоглазого. Некоторое время они летят вровень. Но вдруг Золотоглазый ставит поперек направления полета крылья, вытягивая желтые лапы, как будто собираясь схватить добычу. И Черноголовка его обгоняет и резко оборачивается, чтобы стать такой «добычей». Они летят вверх, овевая друг друга крыльями, почти ударяются клювами и разлетаются. Это игра.

Но надо позаботиться и о пропитании. И они еще летят дальше в одном направлении, и внезапно Черноголовка срывается и несется вниз. Золотоглазый провожает ее взглядом, заложив вираж. Черноголовка падает на крону Кедра и взмывает, проклекотав. В ее когтях извивается Серая Белка. От ужаса она пускает вонючую струю погадыша на изумрудную крону. В это великое лучезарное Утро, как и всегда, кого-то настигает Смерть. Здесь, как и прежде, царят Смерть и Страх-погадыш. Но и Жизнь, упругая и благоуханная.

Черноголовка летит обратно к своим Белогорлышам. А Золотоглазый продолжает путь к Морю, горящему впереди так, словно оно все из золотых глаз.

Черноголовка видит издали своих Белогорлышей, беспомощных, черноглазых, с жалкими обрубками крыльев, головастых, одних в гнезде на Дереве, вздымающем свои ветви, как крылья. Они бестолково возятся, размахивают обрубками, клюют друг друга, пищат. И вдруг оба разом поворачивают головы в ее сторону, хотя Орлица летит молча. Но они уже ждут ее. Еще несколько взмахов, и они ее видят и поднимают ор над Рекой, бликующей в зелени, что-то всегда тихо поющей. Орлица бьет крыльями и, повиснув над гнездом, опускается, на миг выпускает Серую Белку — и та оказывается на краю гнезда и летит вниз, пригибает ветви, летит, бежит, падает. Черноголовка пикирует следом. Белка с окровавленными боками у корней, прыгает в сторону, взбегает на соседнее Дерево, оттуда прыгает на другое, и тут-то ее и перехватывает Черноголовка, на лету, под вопли Белогорлышей. Она так сжимает Серую Белку когтями, что у той изо рта бежит кровь, а из-под хвоста летят кровавые погадыши. Черноголовка снова на гнезде, свирепея, она ударяет клювом по голове Серую Белку и начинает рвать ее судорожное дергающееся тельце. Белогорлыши приветствуют Орлицу радостно-голодным криками и сами пытаются вцепиться в добычу. Орлица разрывает всю Белку и, бросив куски, улетает. На этот раз Белогорлыши провожают ее молча, они жадно пожирают беличьи потроха, мясо, выклевывают глаза-бусины.

Черноголовка снова настоящая охотница. Она горячо озирается, машет крыльями, смотрит вниз. И чуть было не срывается в броске, но вовремя останавливается. С этой добычей ей не справиться. По склону горы пробирается Росомаха, Рыжая Полоса. Черноголовка и узнает ее по этой яркой полоске на спине. Росомаха перебирает своими медвежьими лапами с большими когтями, взлезает на поваленный ствол среди камней, останавливается и вытягивает небольшую голову, нюхает. Что-то стало известно ей. Кто-то здесь еще появился… Но она не догадывается просто посмотреть вверх. Хотя эта Рыжая Полоса очень пронырлива и сметлива. С ней предпочитает не связываться даже Черный, молодой и могучий Медведь. У Рыжей Полосы сильные челюсти, острые зубы, неутомимые лапы. Она изворотлива и, если что, кружится, как рой пчел. Черноголовка однажды видела, как та расправилась с двумя Волками. Вернее, с одним: располосовала ему когтями брюхо, а второй просто убежал. Пытался за ним последовать и первый, да зацепился кишками за корягу, взвыл, захрипел… Тут его Рыжая Полоса и добила, сомкнув челюсти на загривке.

И вдруг Рыжая Полоса быстро вскинула голову с широкой крапчатой мордой, увидела Орлицу и ощерилась. Это ее известила Сестра Орлицы, подосланная, как обычно, Золотым Оком.

Посмотрев на ее белые клыки, Черноголовка полетела дальше. А Росомаха поворачивала голову, провожая ее светлыми глазами, которые не сулили никому ничего хорошего.

Золотоглазый поймал в Реке Рыбу и отнес ее Белогорлышам. В гнезде валялись клочья беличьей шерсти, кости. Так что Птенцы смогли съесть совсем немного кусков Рыбы. Оставив почти целую Рыбу в гнезде, Золотоглазый снова полетел на Реку. Пойманную Рыбу он съел сам, с хрустом ломая ее хребет и раздирая спину, брюшко. Чешуины летели во все стороны. Золотоглазый был голоден, и он еще раз спикировал в струи Реки и выхватил новую гибкую Рыбу.

Насытившись, он почистил клюв, а потом полетел в сторону Горы Двух Гнезд, чтобы еще раз посмотреть на Поперечноглазого.

— Смотри, какая птица! Орел?

— Где?

— Вон кружит!

— А… Это… орлан… Видишь, белый хвост?

— Да.

— Орлан-белохвост. Наверное, тот самый, которого я видел как-то прошлой осенью на Северном кордоне, ну, то есть не на самом кордоне, а в стороне, за речкой… Поехал на коне. Так, прокатиться вдоль Байкала. На склоне бросил седло под голову, лежал, курил, мечтал…

— О чем?

— О тебе.

— А честно?.. Я еще только собиралась из Ленинграда сюда.

— Ну… так… Да, о царстве пресвитера Иоанна. Я о нем тогда и подумал. Вдруг вспомнил.

— Что за царство?

— О, а вы не знаете, сударыня?

— По-твоему, я должна все знать?

— Питер — город тысячи библиотек.

— Тысячи?.. Хм… Откуда такая информация?

— Ну, может и больше даже.

— Вот уж не думала, что найду тут кучку чудаков-библиофилов. Этот печник с боярской бородой, гитарой, фламенко. Задохлик Прасолов с Достоевским. Как это его Катя полюбила? Она такая… ну, пышка. А он позеленелый весь. Еще этот… прощелыга курносый, пожарник…

— Пожарный.

— Что?

— В русском языке нет такого слова: пожарник, между прочим.

— Мерси!.. Здорово забраться в тьмутаракань и выслушивать поучения о правилах русского языка.

— У Петрова есть идея, что…