Восстановление Римской империи. Реформаторы Церкви и претенденты на власть - Питер Хизер

Когда «римский поезд» зашел в тупик, появился путь к спасению в виде еще одного спорного случая престолонаследия – у персов. В 589 г. один из видных военачальников по имени Бахрам восстал против нового шаха Ормизда IV. Бахрам одержал столько побед, включая решающую победу над тюрками в 588 г., что представляемая им угроза шаху заставила того поставить бунтаря на место. Он решил сделать это после неудачных военных действий против римлян на Кавказе, послав ему женскую одежду. В последовавшем за этим хаосе Ормизд был свергнут и убит, Бахрам захватил власть, а сын и избранный наследник Ормизда Хосров II бежал в Константинополь просить помощи у Маврикия, предлагая в обмен за нее значительное улучшение римских позиций на Кавказе. Бахрам выступил с контрпредложением: если ему будет оказана помощь, вернуть Риму не только Дару и Мартирополис, но и Нисибис. Маврикий в конечном счете выбрал Хосрова, потому что перемещение месопотамской границы вперед или назад на две или три крепости не имело для него большого значения. Однако значительные приобретения на Кавказе давали римлянам стратегический контроль над дальними концами перевалов через Загросские горы, которые вели прямо в экономический центр Персидской империи между реками Тигр и Евфрат (карта 5, с. 172); это был нож, занесенный над самым уязвимым местом персов.

Помощи Маврикия оказалось достаточно, и к 591 г. Хосров II воцарился на троне, а римляне с благодарностью забрали большую часть Армении, когда наконец был объявлен мир спустя почти двадцать лет после того, как злосчастный Юстин II решил разыграть свою тюркскую козырную карту. Все это оказалось очень хорошо само по себе, и константинопольские источники должным образом протрубили победу Маврикия. Однако проблема состояла в том, что римские приобретения были такими крупными, что сами стали дополнительным дестабилизирующим фактором. В недавно проведенном исследовании это получило название «Версальский момент» Восточной Римской империи. Этот договор дал римлянам такое стратегическое преимущество, что любой шах был просто обязан прибегнуть к войне, чтобы восстановить равновесие, когда представится подходящий для этого случай[179]. И теперь, когда стало совершенно ясно, что внутренние политические структуры обеих империй оказались достаточно шаткими (особенно это касалось передачи политической власти), удобный случай появился.

Начало этому было положено резко обострившимися на том этапе напряженными отношениями между Маврикием и его вооруженными силами. Так как его армии освободились с персидского фронта по мирному договору 591 г., император отправил их на Балканы, где они принялись лишать аваров тех достижений, которых они добились в 580-х гг. Однако военачальники Маврикия настаивали на следующем: для того чтобы по-настоящему уязвить аваров, важно начать военную кампанию рано, когда трава еще не начала расти, так как это обстоятельство помешает боевым действиям главного рода вражеских войск – кавалерии. Поэтому при приближении зимы 602 г. боевым частям было приказано не возвращаться на зимние квартиры. К ноябрю они восстали и под руководством военачальника по имени Фока уже шли маршем на Константинополь. Маврикий бежал из города 22 ноября, но был схвачен вместе со своей семьей. Фока, коронованный императором 24 ноября, тремя днями позже приказал казнить Маврикия и четырех из его пяти сыновей. Пятого сына – Феодосия – убили несколько позже вместе с многими бывшими главными советниками императора.

Но был ли убит Феодосий? Его голова так и не была выставлена в Константинополе на всеобщее обозрение. А некоторое время спустя в обозе персидских армий появился человек, утверждавший, что он Феодосий; говорил, что они должны отомстить за свергнутого Маврикия, благодетеля и покровителя их правящего шаха Хосрова II. Мы действительно не знаем, спасся ли Феодосий, но если да, то Хосров быстро убрал его, когда тот перестал быть ему полезным. Результатом стал новый виток разрушительной войны между двумя великими империями древних времен[180].

Пока римские политики откликались на звуки государственных переворотов и мятежей, Хосров II принялся методично атаковать фланги Восточной Римской империи. Даже приезд из Северной Африки нового спасителя империи в образе Ираклия (и его отца), предпринявшего смелую морскую экспедицию, корабли которой разбились о морские стены Константинополя в октябре 610 г., ни в малейшей мере не изменил ситуацию. К концу этого года все римские опорные пункты на месопотамском фронте к востоку от Евфрата были один за другим захвачены, что открыло дорогу еще более честолюбивым планам персов. К 607 г. все приобретения Маврикия в Армении по договору 591 г. были отменены, так что в висячих садах Вавилона все оказалось в порядке. В 611 г. главнокомандующий войсками Хосрова Шахвараз глубоко вклинился в римскую Сирию, захватил Апамею, Антиохию и Эмесу. В отличие от 540 г. это был не просто налет. Персы пришли туда, чтобы остаться.

Они также поспешили на север на Анатолийское плоскогорье и захватили Кесарию. На юге вскоре за ней последовал Дамаск, приведя к потере всей Палестины, включая Иерусалим в 614 г. и самую драгоценную реликвию – Истинный Крест, по общему мнению обнаруженный Еленой – матерью Константина. Далее на севере персы применили политику выжженной земли и в тот же год взяли штурмом большой город Эфес – подтверждая просто с небольшим опозданием предостережения Откровения, – а его центр превратили в пыль и пепел.

Хосров II чуял окончательную победу и отвергал все предложения мира от приходивших во все большее отчаяние константинопольских правящих кругов, включая чрезвычайно смиренное посольство, отправленное, по-видимому, в 616 г. от сената (так как шах отказался признавать Ираклия), которое предложило считать Хосрова «верховным императором», а римлян – его «рабами». В должное время было начато и к 621 г. закончено успешное вторжение в Египет. Одновременно проводились морские набеги на Кипр и острова в Эгейском море. Нападения персов продолжались по всей Малой Азии до тех пор, пока в конце июля 626 г. они не достигли своего низшего уровня. В этот момент у самой столицы империи по ту сторону Босфора встала персидская армия, а армия аваров – прямо напротив огромных стен Феодосия на суше.

Описание осады ее очевидцем сохранилось в Chronicon Paschale и является захватывающим чтением. Армия аваров несколько дней демонстрировала, что и не надеется проломить наземные стены. Затем настал решающий момент. Некоторые из подвластных аварам славян в VI в. были известны своим умением управлять выдолбленными из ствола дерева каноэ и зарабатывали этим немало денег, вывозя с римской территории отступавших налетчиков. Единственно возможная дорога в Константинополь была та, которую выбрал Ираклий, – вода. На нее был спущен огромный флот каноэ с недвусмысленным приказом: доставить персидские подкрепления с азиатского берега. Римляне держались до тех пор, пока обремененные пассажирами славяне не начали возвращаться на европейский берег, и тогда на воду спустили флот, вооруженный греческим огнем. Славянская флотилия была разгромлена, и, видя весь этот хаос, другие славяне – в армии аваров – немедленно стали «делать ноги» домой, и кагану пришлось бросить на них верные ему части. Осада рассыпалась в беспорядке. Приливная волна персидского завоевания разбилась о крепкий камень Константинополя.