Заря империи - Сэм Барон

Он снял с нее одежду, медленно стягивая через голову, наслаждаясь видом ее тела и ощущениями, когда это тело прижималось к нему. Прошло три дня после того, как они любили друг друга в последний раз. Внезапно показалось, что это очень большой срок.

— В таком случае… нам следует поторопиться, — прошептала она, расстегивая его пояс, который упал на пол.

Она помогла ему раздеться. Ее желание было не меньше, чем его.

Эсккар нежно подвел ее к постели и опустил на нее, затем провел руками по ее телу. Он не торопился, заставляя себя сдерживаться, пока приводил ее в возбуждение. Он хотел, чтобы она тоже получила удовольствие, и хотел этого не меньше, чем получить его сам.

Он никогда не делал ничего подобного раньше. До Треллы его мало волновало, чувствовали ли его женщины что-то или нет. Он слышал рассказы о таком. Мужчины говорили, что есть женщины, которые получают не меньше удовольствия, чем мужчины. Раньше Эсккар отмахивался от таких историй, считая их просто солдатской болтовней. Владела Трелла магией или нет, но она принесла ему что-то особенное, и это что-то делало их любовь большим и лучшим, чем простое совокупление. Эсккар хотел сохранить все так, как есть.

Потом он лежал, отдыхая на чистых подушках и мягком матрасе, заполненном хлопком и перьями. Горела маленькая масляная лампа, давая достаточно света, чтобы видеть все, происходящее в комнате. Трелла вышла и вскоре вернулась с графином с водой и двумя стеклянными кубками.

Дорогие стеклянные кубки были редкостью. Это был подарок одного из многочисленных купцов, желающих что-то получить. Эсккар с благодарностью выпил воду, но Трелла осушила только половину своего кубка, вылив остатки на кусок материи. Им она вытерла Эсккару лоб, затем протерла грудь и гениталии. Она вывернула кусок материи на другую сторону, и после этого вытерла собственную грудь и лоно. Закончив, она прижалась к мужчине и натянула на них обоих одеяло.

Ему нравилось, как она о нем заботится, словно о ребенке.

— Знаешь, Трелла, это очень хорошая жизнь. У нас прекрасный дом, слуги и есть золото, чтобы за все платить. Для меня это сбывшаяся мечта. — Он обнял ее за плечи. — А самое главное, у меня есть ты.

— Если бы не было меня, то у тебя в кровати лежала бы другая девушка. Все мужчины одинаковые. Мой отец, Никар, правители моей деревни… Ох!

Он ущипнул ее, чтобы она замолчала.

— Да, у меня была бы другая девушка, но не в этой постели. Я бы лежал с ней в казарме, а дюжина мужчин ухмылялись бы, наблюдая за происходящим.

Эсккар перевернулся на бок и оказался лицом к Трелле. Теперь он говорил серьезно.

— Я знаю, кому я обязан этой мягкой постелью. Все это произошло благодаря тебе, и я этого не забуду. — Он убрал волосы у нее с лица, затем поцеловал ее в щеку. — Так что говори, что хочешь, даже если знаешь, что это неправда.

— Значит, ты все еще хочешь меня, — прошептала она. Внезапно она заговорила голосом молоденькой робкой девушки: — Даже если я не так красива, как женщины, которые теперь кладут на тебя глаз?

— Да, больше, чем когда-либо. — Он игриво шлепнул ее по бедру. — Но ты должна мне рассказать, откуда такая юная девушка столько знает о любви. Если все девушки в Карнаксе такие, как ты, то я должен побывать там. — Эсккар положил ее на себя. — Где ты научилась делать мужчину таким счастливым?

Трелла спрятала лицо, и он знал, что она покраснела.

— Однажды отец поймал меня, когда я смотрела, как он развлекается с одной из служанок. Он решил, что раз я такая любопытная, то должна научиться доставлять удовольствие мужчине. Это обеспечит мне хорошее отношение будущего мужа. Поэтому он приказал одной из рабынь рассказать мне все тайны и… мне… позволили наблюдать за ней и ее мужем.

Эсккар думал, что еще она делала, но его это не волновало.

— Твой отец был мудрым человеком. Он сделал тебе роскошный подарок, и он навсегда останется со мной. — Это напомнило ему кое о чем неприятном. — А теперь расскажи мне о Калдоре. Что там с этим взглядом?

Трелла села, завернувшись в одеяло, и повернулась к нему.

— Я видела тот же взгляд, что и Гат, хотя и всего одно мгновение. Отец выставил его в неприглядном свете перед всеми. Глупому мальчишке следовало бы промолчать. Затем, когда я заговорила и представители высшего сословия слушали, он разозлился еще сильнее. Мне позволили говорить, а ему запретили. Он… — Трелла замолчала.

Эсккар взял ее руку в свою, поднес к губам, затем сжал.

— Так, и что он еще сделал?

— Когда я жила в доме Никара, Калдор хотел… хотел меня. Он говорил мне, что просто ждет, когда его отец первым воспользуется мной, а потом меня передадут ему. Но он не хотел долго ждать, он хотел, чтобы я… чтобы я… встала на колени и доставила ему удовольствие таким способом.

Она замолчала, ей было трудно говорить.

— Я оттолкнула его и убежала. Я бы убежала из дома, но меня схватила Крета и заставила рассказать ей, что произошло. Вероятно, она поговорила с Калдором, потому что после этого он только смотрел на меня и улыбался. Я… его боялась.

“Я убью его за это”, — решил Эсккар, продолжая держать руку Треллы в своей. Он не хотел, чтобы она знала, что он чувствует в эти минуты. Он ругал себя за то, что был таким дураком и раньше не расспрашивал ее о жизни в доме Никара, словно ничто из того, что происходило до их встречи не имело значения после того, как она досталась ему.

Но он не мог убивать всех, кто хотел уложить Треллу в постель, потому что теперь на нее с вожделением смотрело большинство мужчин Орака.

— Что произошло потом?

— Ничего. Через несколько дней после этого из поездки вернулся Никар. Прошло две недели, и в путешествие отправились Калдор и Лесу. Затем ты пришел на ужин, и меня отдали тебе.

— И ты не знала, кто хуже, варвар или испорченный ребенок, — легким тоном произнес он и обрадовался, когда она рассмеялась. — Казалось, что ты не хочешь идти со мной. Почему ты не рассказала мне об этом раньше?

— Потому что я не думала, что это имеет значение. Я решила, что все лучше, чем быть рабыней, и собиралась сбежать. Но ты оказался нежным и отнесся ко мне с уважением. После того как я в тот вечер услышала, как ты разговариваешь с толпой, я решила тебе помочь, сделать так, как просил Никар, но из личных соображений.

Она коснулась его щеки.

— А затем, после того как мы занялись любовью, я почувствовала… У меня возникли совсем другие чувства, и теперь я хочу быть только твоей женщиной. Я не хочу жить без тебя, Эсккар. Если мы потерпим неудачу, то мы оба здесь умрем, и ничто больше не будет иметь значения. Если мы победим, то значения не имеет Калдор.

Рука Эсккара сжалась при упоминании имени Калдора.

— Ты не можешь его убить, Эсккар, хотя мне бы и хотелось этого. Если ты убьешь еще одного сына из Семей, они тебя никогда не простят. — Она повернулась в его объятиях, чтобы прижаться щекой к его щеке. — Ты должен меня слушать. Здесь речь идет о гораздо большем, чем просто варвары. Если мы победим, то победа может оказаться для тебя такой же смертоносной, как варвары. Тебе придется сражаться с Семьями, которые вспомнят, что ты родился варваром, вспомнят смерть Дриго, членов своих семей, погибших в сражении, и то, сколько их золота ты потратил.