Элеонора Августа - Борис Вячеславович Конофальский

людям без малого шесть тысяч монет. Вот и думай, уже твои все эти деньги или еще нет. Может, поэтому он и не радовался этим россыпям сокровищ.

Когда все было посчитано, генерал стал собираться в дорогу. Нужно было ехать домой. Он оставил Мильке и Дорфуса доделывать все, что необходимо, а старшим над ними назначил Роху. Сам же Волков тепло попрощался со своими офицерами, с Эберстом, Кленком, фон Реддернауфом и командирами рот, выдал всем обещанную награду. Вот и еще траты, причем немалые.

Офицеры единодушно заверили генерала, что не упустят случая снова встать под его знамя, коли будет у него надобность. А Кленк на прощание сказал, что даже старики из его роты, и те согласны с тем, что генерал не иначе как Длань Господня, потому как за всю свою воинскую жизнь не видели, чтобы так хорошо кампания прошла. Вот так вот, а еще физиономии недовольные строили, обиженными были, что их не послушал.

Сразу после обеда с молодыми господами Хенриком, фон Тишелем, который оставил кавалерийский полк, Фейлингом, Максимилианом и десятью гвардейцами генерал поехал домой, взяв с собой лишь сундуки с деньгами.

В который раз проезжал по дороге от рыбачьей деревни к Эшбахту, кажется, знал ее уже, но то и дело останавливался на пригорках, осматривался, даже в стременах привставал.

– Генерал, – наконец обратился к нему Максимилиан, – что вы ищете?

– Смотрю, во сколько мне обойдется дорога через все эти холмы и овраги, – отвечал кавалер, не очень довольный от тех трат, что тут вырисовывались.

– Вы думаете тут дорогу построить? – удивился прапорщик.

– Да, она мне тут понадобится. Не все товары через амбары пойдут, – загадочно отвечал кавалер.

Максимилиан больше спрашивать ничего не стал, и они поехали дальше.

Едва въехали в Эшбахт, застали там переполох. Волков уже думал, что это его встречают, а тут пробегавшая девица лет двенадцати прокричала:

– Мамка, убийц в трактире схватили!

– Эй, – окликнул девочку Фейлинг, – каких еще убийц?

– Здрасьте, молодой господин, – быстро поклонилась она, – это тех убийц, что вчера купца на дороге зарезали.

– И где их схватили? – Волков помрачнел. Очень ему эта новость не понравилась.

– В трактире, господин, – снова кланялась девица.

Он сразу поехал не домой, а к трактиру. Там полон двор людей, не протолкнуться.

– Дорогу! Дорогу господину Эшбахта! – орал Максимилиан, конем расталкивая зевак.

Пока генерал слезал с коня, к нему из кабака выбежал трактирщик, поклонился.

– Рад видеть вас во здравии, господин, вся семья моя молилась за ваши победы.

– Что тут у тебя случилось?

– Вчера на дороге маленской купчишка был побит до смерти, товары его, коней – все побрали, а сегодня один человек сказал, что видел на одном человеке кафтан того купчишки, вот его господин Сыч и схватил, а тот сразу и сознался.

Волков пошел в трактир, а там, словно в церкви на Пасху, не протолкнуться – что называется, битком. Людишки стеной стоят, орут, смеются, весело им, словно балаган смотрят.

– Дорогу! – орал трактирщик, распихивая людей. – Господину Эшбахта пройти дайте, ироды!

Людишки расступились, и Волков увидал Сыча. Тот сидел за столом… Судья – никак не меньше. Только писаря ему не хватало. Рядом лопоухий его дружок стоял – ногу на лавку поставил, ножом поигрывает, весь эдакий ловкий да умелый. А уже перед ними, как на допросе, два мрачных мужика с разбитыми в кровь лицами.

Сыч, увидав Волкова, сразу вскочил, кинулся к господину:

– Экселенц! Вы вернулись!

– Кто это? – спросил кавалер, указав на двух мужиков.

– Душегубы, сволочи, вчера купчишку одного на дороге подрезали, так один дурень его куртку напялил, по ней его и узнали. Вон тот купчишка, – Сыч указал рукой на купца, который поклонился кавалеру, – куртейку своего товарища и признал, у обоих бандитов нашли деньги и ножи, они и сознались. Теперь мы человечка послали того купчишку сюда доставить, который у них краденое купил, вот ждем, пока скупщика приведут. Ну что за люди такие эти купцы: одного убьют, так всегда другой найдется, что весь его скарб у воров выкупит. – Сыч подошел к мужикам поближе, заглянул одному из них в глаза. – Сдается мне, экселенц, что это они в начале лета еще одного купца убили. Я тогда убийц не сыскал, не смог. Вот, думаю, это они же.

– Неправда то! – воскликнул один из мужиков.

– Заткнись, сволочь! – Сыч почти без размаха ударил мужика в правый бок. – Думаешь, я не вижу, что вы тут с зимы все лавки просидели, торговать не торгуете, работать не работаете, а на пиво деньга завсегда есть, всегда сыты да пьяны. Отчего же?

Мужик корчился от боли, но не падал и лишь повторял:

– Никого мы не убивали. А куртку ту нашли у дороги.

«Ну все не слава богу», – вздохнул кавалер. Огляделся, сел на лавку.

– Значит, то не первый убитый купец?

– Не первый, экселенц. А еще в мае одного солдата старого, инвалида, за солдатским полем опять зверь разорвал.

Тут кавалер стал еще мрачнее.

– Плохо это, не думал я, что в моей земле разбойники промышлять будут. Ты с лопоухим своим дружком, видно, мышей совсем не ловите.

– Экселенц! – воскликнул Фриц Ламме. – Как же так?! Уже ни поесть, ни выпить не могу! Тут еще, в кабаке, кое-как воров да шулеров ловлю и выпроваживаю прочь из Эшбахта, вот убийц поймал, а большего у меня и не получается. Надысь у амбаров поденщики господина де Йонга подрались с грузчиками с пристаней, одному из них голову пивным жбаном проломили, еле отдышался. Я туда бегом, а путь-то неблизкий. Я еще по весне просил у Ёгана коней, да хоть одного коня, так не дал, жлоб. Говорит, мол, попортишь скотину. Вот я и бегаю меж Эшбахтом и амбарами, не везде поспеваю. В амбарах-то тоже люду немало уже живет. Недавно хотели ловкачи сыроварню Брюнхвальдов обокрасть, так не поймали их – сбежали за реку. Нам с Ежом везде не поспеть, да еще и пешими.

Было тихо, народу в кабаке не продохнуть, но все равно тихо: все слушали, что говорит Фриц Ламме.

Волков еще раз огляделся.

– А что, тут все время столько людей? – спросил он у Сыча.

– Так то не все сейчас собрались. Как темнеть начнет, придут, тут ночью плюнуть некуда, народ на полу спит, экселенц. Хоть еще один трактир ставь – и то будет мало, а людишек едет все больше и больше, от амбаров на Мален телеги катятся безостановочно, а вы к тому же мужичков пригнали целую тысячу!

– Ёгану скажу, чтобы дал тебе пару коней, – распорядился Волков,