Выродок из рода Ривас - Св Ск Са

– Так я и говорю. Так как я был убит хранителем ещё до зала, в потайном ходе, погребальный ритуал надо мной провести некому было. Так что мои останки так и лежат там, а одна кость должна была в неслабый артефакт превратиться, энергии-то я в себя набрал ого-го сколько!

– Так… ничего не понял. А хранитель, про которого ты говоришь – это домовой?

– Нет, не домовой. Там кикимора живёт.

– Так ты что, предлагаешь мне с кикиморой драться?

– Зачем драться? Ты ведь в зал алтарного камня не полезешь?!

– А если она мне не поверит или вообще разбираться не будет?

Призрак ощутимо сник.

– Тогда не знаю.

– Короче, чтобы семье Тодт снова стать родом, нужно тебя упокоить. Чтобы тебя упокоить, нужно твои останки достать из потайного хода и сжечь по обычаю. Одна кость, которая должна была превратиться в артефакт, полностью поменяв структуру, не сгорит. Эту кость необходимо принести в замок Тодт. Я правильно понял?

– Абсолютно правильно. Только вот если у тебя всё получится, кость-артефакт можешь оставить себе. Я позабочусь о том, чтобы она была тебе послушна. Это будет моей благодарностью за помощь.

– Замечательно. Слушай, а как так получилось, что тебя за столько лет в этом, пусть потайном, ходе не нашли?

– Забыли, наверное, про этот ход.

– А ты откуда про него узнал?

– От Елены. Дочь старого графа. Хотели мы пожениться, да её отец воспротивился. Была бы она слабосилком – никаких проблем, а сильного мага не захотел он отдавать в другой род. А потом… Елена погибла. На войне, её послали от рода Кобленц в войска. Если бы мы с ней поженились, то она не попала бы на эту войну. А замок она лучше всех знала. И многие карты изъяла из архива, чтобы… чтобы я похитить её мог. Только вот за пределы замка она только один ход обнаружила – тот, что был и её отцу известен. Так и не вышло у нас ничего.

– Понятно. Ладно, сейчас я уйду, а завтра-послезавтра вернусь, и ты мне обо всех известных тебе потайных ходах расскажешь.

В коридоре ко мне сразу подскочил Петрович:

– Ну что? Рассказал он тебе, что делать надоть?

– Рассказал… Петрович, а какие взаимоотношения у домового с кикиморой?

– Известно, какие. Кикимора своими делами занимается, хозяин – своими.

– А кто из них главнее? Или они не пересекаются?

– Как кто главнее. Хозяин и главнее.

– Точно?

– Да никаких сомнений быть не может!

– А ты расспрашивал домового замка Кобленц, что там произошло?

– Митрича-то? Конечно, расспрашивал, только он и сам в недоумении.

– А как же тогда получается, что призрак заявляет, что убила его в подвале замка Кобленц кикимора? Неужели он не может сам посмотреть, что там и как?

– Да ты что?! Не могёт такого быть! Чтобы хозяин не знал, что у него в доме делается – не бывало такого. И чтобы хозяин куда-то попасть не мог – даже слухов таких не припомню. Ты вот что: иди пока спать, а я к костерку вызову Митрича и всё у него расспрошу.

– Подожди. Ещё один вопрос. А как мне попасть в замок Кобленц?

– Ничего сложного. Они кажный год двадцать седьмого мая бал устраивают. И приглашения сюда регулярно посылают.

На следующее утро я отпросился с уроков и сразу после завтрака отправился к Георгу. Тот встретил меня с широченной улыбкой:

– Можешь меня поздравить. Нашёл я нового учителя вместо Фридриха Ружа. Так что со следующей кварты ты его больше не увидишь.

– Это замечательные новости. Но пришёл я к тебе по другому поводу. Скажи, в этом году приглашения из замка Кобленц уже пришли?

Георг помрачнел:

– А зачем это тебе?

– Я бы хотел поехать. Ведь, как я понимаю, я попадаю в число тех, кто может воспользоваться приглашением?

Георг криво ухмыльнулся:

– Ты недооцениваешь свой статус. Для тебя прислали персональное, отдельное приглашение.

– Не понял. А почему Мария (я не сомневался, что с приглашениями на моё имя разбиралась именно она) мне о нём ничего не сказала?

– Ну… она не хотела тебя загружать излишней информацией. Поверь, летом и осенью, когда неподалёку будут устраиваться приёмы высшей аристократии, она, естественно, будет обсуждать с тобой каждое. А сейчас они с тётушкой Бра разбирают пришедшие на твоё имя приглашения, но ни одного достойного пока не было.

– Успокойся, Георг, я ни в чём не подозреваю Марию и доверяю её суждениям. Просто как-то не подумал об этой стороне жизни. Это я обсужу с Марией. Но разве приглашение от высокородного дома входит в число незначимых?

– Видишь ли, отношения семьи Тодт и рода Кобленц недружественны. Нет, никаких публичных скандалов или, там, открытой враждебности, но всё-таки наша семья не принимает приглашения от этого рода. А вот почему Мария…

– Я обсужу это с Марией лично сам, – перебил я Георга.

– Хорошо, Серж.

– Не обижайся, Георг. Я понимаю, что Мария твоя жена и ты за неё отвечаешь, но наши отношения касаются только рода Ривас и никого больше.

– Я понимаю. Примерно то же самое, только в несколько более… экспрессивной форме мне уже было объяснено, – сказал Георг с полуулыбкой.

– Что ж, благодарю за информацию. – Я встал с кресла и, уже подходя к двери, обернулся: – Кстати, смею надеяться, что про подробности и истинные причины той самой недружественности я знаю куда больше тебя.

Выпустив эту парфянскую стрелу и чуть-чуть посмаковав получившееся блюдо: «Георг с выпученными глазами и отвисшей челюстью», я аккуратно прикрыл за собой дверь. Искать Марию долго не пришлось. Уже перед обедом, который я также в этот день проводил не с детьми, а с семьёй Тодтов, она сама ко мне подошла:

– Серж, я бы хотела объяснить…

– Хорошо, Мария, мы поговорим сразу после обеда. И успокойся – я полностью тебе доверяю.

Я отчетливо увидел, что мои слова стали для Марии большим облегчением. Она улыбнулась мне и прошла к своему месту за столом.

После обеда мы поднялись в мой кабинет. Мария, только успев присесть, сразу попыталась начать извиняться:

– Я не должна была…

Пришлось её прервать.

– Мария, ты именно что должна была, есть и будешь должна до моего совершеннолетия помогать мне ориентироваться в мире. Так что ты поступаешь абсолютно правильно, самостоятельно отсекая приглашения и письма, которые, на твой взгляд, не представляют для меня интереса. Единственное, о чём я тебя попрошу – вести список всех приглашений и показывать его мне, скажем, раз в две недели.

– Никакие письма и предложения я и не сортирую, а сразу отправляю в Ипр, де-Брандо, и он сам уже решает, что заслуживает внимания, а что нет.