Раненые звезды - Сергей Котов

– Точнее, ты сказал не правду, – заметил я.

– Если бы вы узнали всё заранее – это обнулило бы шансы на успешную инициацию, – вмешался Хорёк (на самом деле зверёк, в честь которого его назвали, был больше похож на куницу – но мне хотелось назвать ученого именно так; именно он рекомендовал меня оставить взаперти и неведении на целые сутки после того, как мы спаслись из пещер), – а в перспективе вызвало бы у тебя сильнейший комплекс неполноценности.

– Не вызвало бы, – ответил я, – я бы прекрасно прожил и без этого.

– Возможно, – согласился Хорёк, – но это может кардинально сказаться на успехе будущей миссии.

– Так почему вы не сделали это раньше? Если верить вам – достаточно было определить то, к чему у меня развивается фобия, а потом искусственно смоделировать эту ситуацию…

Я запнулся и замолчал. Меня вдруг как током прошибло. Я вспомнил тот странный разговор с Катей, после центрифуги. Когда мы обсуждали – для чего именно она приехала. Как раз сразу после этого на нас напали птицеголовые… выходит, она что, знала? Или подозревала? Выходит, что, возможно, и пришельцы тоже знали или подозревали? Но почему Алиса так обошлась со мной? Посчитала подозрения не оправданными? Или ей было просто всё равно, кто я?

– Проблема с тобой в том, что, вместе со станцией, погибла вся научная документация на тебя, – грустно вздохнул Хорёк.

– Они не знали, как тебя инициировать, – вмешался Кай, – и не знали, что именно откроется после этого.

– Тебе это не понравится, но я скажу, – продолжил Хорёк, – одна из фракций в консилиуме предлагала подвергнуть тебя всем возможными и известным типам инициации. Шансы на то, что примерно на половине тестов мы случайно наткнемся на нужную комбинацию были довольно высоки. При этом вероятность того, что к тому времени ты необратимо потеряешь разум составляли не больше пятидесяти процентов. Но нам удалось убедить остальных, что даже без инициации ты критически важен для миссии. А значит обозначенный порог риска был неприемлем.

– Значит, вы пустили всё на самотёк, – я недоверчиво нахмурился.

– Не совсем так, – Кай улыбнулся, – я думал, ты уже понял. Они модифицировали стандартные полигоны. Все наши миссии – это скрытые попытки нащупать нужную комбинацию инициации.

– Понятно, – кивнул я, – а когда фантазия закончилась, вы решили смоделировать атомный взрыв…

– И это тоже не верно! Я тебе говорил уже! – Кай развёл руками.

– Увы, атака была настоящей, – вздохнул Хорёк, – погибли тысячи. Мы бы никогда не сделали подобного собственными руками.

– Даже во имя высшей цели спасения Марса? – я испытующе поглядел на учёного.

– Если бы мы были бы способны на такое – нас не стоило бы спасать, – парировал он.

– Всё руководство контрразведки подало в отставку, – заметил Кай, – как я говорил, это действительно был жест отчаяния с их стороны. Этой операцией фаэтонцы вскрыли крупнейшую резидентуру в ЕСОК.

– Но по иронии судьбы вместо того, чтобы уничтожить тебя и Кая, и похоронить наш венерианский проект, они разрешили крупнейшее затруднение.

– Слава Аресу! – улыбнулся Кай.

Я вздохнул; потом по очереди посмотрел в глаза Хорьку и Каю. Чуть прикрыл глаза, открывая свои новые возможности. Почувствовал пульс. Биение микротоков в нервах. Активность кожных рецепторов… нет, не врут они. Возможно, искренне заблуждаются – но не врут. Впрочем, это тоже ничего не доказывает – марсианское высшее командование достаточно прозорливо, чтобы не допустить утечки информации на исполнительский или даже экспертный уровень. А в благородство воюющих сторон я не верил никогда.

– Хорошо, – кивнул я, – мы – супер везунчики, но что…

Я хотел спросить: «Что именно со мной произошло? Как называется это способность? На чём она основана?», – но как раз в этот момент в дверь переговорной тихонько постучали. Хорёк нажал кнопку на столе, и разблокировал замок. С тихим мелодичным сигналом дверь отъехала в сторону, впуская в помещение изящную, очень молодую на вид девушку в коричневом лабораторном халате. У неё были огромные зелёные глаза, светлая кожа и волосы соломенного цвета, свободно ниспадающие на плечи. Учитывая марсианскую стройность, она напоминала ожившую героиню аниме.

Кай отреагировал совершенно неожиданно: вскочил на ноги, широко открыл глаза, чуть развёл в стороны руки, и замер в такой позе. Я видел такой жест пару раз – когда выпадала редкая возможность посмотреть марсианские шоу; он означал крайнюю степень изумления.

– Привет, Кай, – спокойно сказала девушка, чуть улыбнувшись; она подошла к столу, и заняла одно из кресел, – тоже очень рада тебя видеть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Профессор Камелия, – Хорёк кивнул, – рад тебя видеть.

– Взаимно, профессор, – ответила девушка, и добавила, обращаясь ко мне: – думаю, ты хочешь узнать, что именно в тебе изменилось после инициации?

– Естественно! – кивнул я.

– Ничего себе! Уже профессор, – сказал Кай, словно не слыша наш диалог.

– Не пропускай семейные ужины – еще не то узнаешь, – девушка подмигнула Каю, и снова посмотрела на меня, – к сожалению, мы не сможем ответить точно, – сказала она, – предположительно в твоих нейронах активировалась некая квантовая вычислительная система. Очевидно, что коллеги в изолированной лаборатории на спутнике настолько обогнали нас, что понадобится несколько лет, чтобы точно определить параметры твоей модификации.

– Меня никто не предупредил, что ты тут будешь! – Кай всё так же стоял у стола, чуть раздвинув руки.

– Это бы что-то изменило? – Камелия пожала плечами, и улыбнулась, – и успокойся уже. Садись. Нам надо многое обсудить до старта, – девушка по очереди посмотрела на меня и на Хорька, после чего добавила: – простите моего брата. Он от рождения очень эмоционален. Это не модификация – просто часть его личности.

Кай густо покраснел.

– Кстати, Камелия – третий член экспедиции, – как бы невзначай заметил Хорёк.

– Что!? – Кай непроизвольно сжал кулаки, по очереди глядя то на Хорька, то на единоутробную сестру.

– Это не планировалось заранее. Но, с учётом обстоятельств, наши аналитики пришли к выводу, что присутствие специалиста в молекулярной биологии может быть критически важно для успеха миссии, – сказал Камелия, продолжая спокойно улыбаться.