Убежище - Реймонд Хаури

В ответ послышалось молчание, и Рамез с тревогой подумал, не перестарался ли он. Сердце у него замерло, и он поспешил добавить:

— Они просто в отчаянии, Фарух. Ее нужно спасать, и вы их единственная надежда. Вы им очень нужны.

— Спасибо! — ответил Фарух. — Спасибо вам, уста Рамез. Чем мне вам отплатить? Вы спасли мне жизнь!

— Пусть это вас не беспокоит, — сказал Рамез, испытывая огромное чувство вины и не меньшее облегчение.

— Что я должен сделать?

Рамез кинул взгляд на своего тюремщика. Настал самый ответственный момент.

Тот кивнул. Пора уже выманить этого щенка.

— Просто оставайтесь там, где вы находитесь, и никуда не уходите. Они ждут моего звонка, — сказал Рамез, стараясь сдержать дрожь в голосе. — Они приедут и заберут вас. Они ждут, когда я позвоню и скажу, куда ехать. — Он проглотил комок в горле и спросил: — Где вы сейчас находитесь, Фарух?

Последовавшие четыре секунды молчания были самыми ужасными за всю жизнь помощника преподавателя.

Наконец Фарух заговорил.

Корбен уже завел двигатель, слушая испуганный голос Фаруха и перевод Лейлы.

— Он в Баете, сидит в кофейне. Нужно ехать по кольцу и свернуть с него перед эстакадой.

Корбен оглянулся назад, увидел, что между ним и приближающейся машиной разрыв около пятидесяти ярдов, выкрутил руль и нажал на газ. Взвизгнув шинами, «патфиндер» вылетел со стоянки, развернулся на сто восемьдесят градусов и помчался в противоположном направлении.

Мчась в сторону старого радиовещательного центра, Корбен мысленно представил себе карту города и выругался. Если он не ошибается, то он и банда от Басты примерно на одинаковом расстоянии.

Значит, счет шел на секунды.

— Лейла, вам удалось точно установить место, откуда поступил звонок? — спросил Корбен, понимая, как трудно будет пробираться по узким многолюдным улочкам.

— Да, он будет ждать у входа в большую мечеть. Скажите, когда съедете с кольца, а оттуда я буду вам подсказывать направление.

— А что там с Рамезом?

— Он велел Фаруху сидеть на месте и ждать, скоро за ним подъедут. — Она помолчала и добавила: — А мобильник они выключили.

Рамез с тревогой следил, как тюремщик отключил мобильник и приказал своим людям выходить. Их было двое, один старше, а другой моложе своего шефа. У обоих — одинаково холодные бесстрастные глаза, начисто лишенные человеческого выражения. Они быстро покинули комнату, оставив Рамеза наедине с его тюремщиком.

— Все прошло хорошо, правда? Я сделал все так, как вы велели, верно? — часто дыша, спросил Рамез.

— Азим, — коротко ответил человек, что означало «отлично».

У Рамеза слезы навернулись на глаза. Тюремщик кивнул, потом небрежно закрыл мобильник, прижав к своему колену. Рамез посмотрел на телефон, потом поднял на тюремщика робкий взгляд, нервно улыбаясь и весь сжавшись от невероятного нервного напряжения, пытаясь убедить себя, что вопреки всем доводам здравого смысла его развяжут и отпустят, прямо сейчас…

Жалкая, слабая надежда рухнула, когда тюремщик достал из-за пояса пистолет, приставил дуло прямо ко лбу Рамеза и спустил курок.

У сквера Санай «патфиндер» стремительно обогнал старое такси, и тут в наушниках у Корбена один за другим прогремели два выстрела, и через секундную паузу — третий.

Понятно, контрольный выстрел, чтобы уж наверняка.

Корбен скрипнул зубами: «Сволочи проклятые!»

Он понимал неизбежность такого конца. Он уже проиграл в уме всю ситуацию и не питал иллюзий относительно этих негодяев. После того как помощник преподавателя преподнес им Фаруха на серебряной тарелочке, они больше в нем не нуждались. Раз уж он попался им в руки, живым от них он уйти не мог. Единственное, что от него зависело — сколько принять мучений, прежде чем согласиться ответить на звонок Фаруха.

Корбен услышал плач Лейлы, затем голос Ольшански:

— Джим, ты слышал?

— Слышал!

Он понимал, каково услышать такое, но утешать Лейлу было некогда.

— Лейла, мне скоро понадобятся твои указания.

Через пару секунд он услышал шмыганье носом и дрожащий, полный слез голос Лейлы:

— А где вы сейчас?

— Как раз въезжаю на кольцо. — Впереди виднелась эстакада, связывающая Западный и Восточный Бейрут.

— Сразу после туннеля сворачивайте на первый съезд с эстакады, — более ясным и твердым голосом подсказала она.

Ему оставалось проехать пару минут.

Сидя рядом с водителем в бешено летящей машине, следовавшей по недавно проложенной через город трассе, Омар напряженно смотрел вперед.

Он должен схватить Фаруха во что бы то ни стало.

Последние два дня прошли хуже некуда. Он всегда гордился своим профессиональным мастерством и самообладанием, считая себя стилетом среди тупых топоров. Заказы вроде тех, которые поручались ему с самого начала этой истории, являлись для него делом привычным и не представлявшим труда. Но вот он уже потерял двоих людей, точнее, троих, если считать раненого в плечо, — хотя все они заменялись так же легко, как разбитая в столкновении автомашина, — а идиот иракец все еще находился на свободе.

И еще проклятый американец! Он расстроил его планы, а это недопустимо и непростительно. Но ничего, Омар как-нибудь достанет его. Способ он найдет, но главное — время. Он дождется подходящего момента, допустим когда в стране разразится очередной политический кризис. Тогда его разборка останется незамеченной — для посторонних, но, конечно, не для тех, чьим мнением он дорожил.

Впереди показался поворот в сторону антикварного рынка, и он приказал трем сообщникам проверить оружие.

Он не собирался возвращаться с пустыми руками.

Выскочив из туннеля, Корбен ударил по тормозам, чтобы не врезаться в стоявшие автомобили.

Четырехполосная эстакада была основной артерией, связывающей оба района города. Любое происшествие: ожесточенная ссора двух водителей, древний грузовичок с барахлящим двигателем, машина, покалеченная выстрелом снайпера — вынуждало остальных двигаться по одной полосе. Неожиданные и частые заторы являлись характерными для движения в Бейруте. Привыкшие к ним автомобилисты изобретали разные способы, лишь бы выбраться из них. Одним из способов было выскочить на сторону с встречным движением. На кольце этому мешал высокий разделительный барьер.

Корбену не было видно, из-за чего образовался затор. Он оглянулся назад. Довольно далеко по соседней полосе ехали две машины, но непосредственно за ним никого не было. Он включил задний ход и нажал газ.

Седан дернулся и снова нырнул в туннель. Туннель был довольно коротким, так что водители даже не трудились включать фары, и переход от ослепительного света к полной темноте мешал ему разглядеть, есть ли на его полосе приближающиеся машины. Через мгновение глаза его привыкли, и он сразу увидел автомобиль, летевший прямо на него.