Убежище - Реймонд Хаури

Выручило хакима вовремя подвернувшееся приглашение Багдадского университета. И сейчас его долгая, кропотливая и неустанная работа должна была увенчаться — во всяком случае, он на это надеялся — раскрытием тайны, всю жизнь преследовавшей его предка.

Пребывая в необыкновенно бодром и приподнятом настроении благодаря принятому лекарству, он вновь стал обдумывать события последних дней, стараясь взглянуть на них с новой точки зрения. Хотя все его существо, казалось бы, было поглощено взволнованным ожиданием сообщения о захвате иракского торговца и заветной книги, он все же помнил о бесследно исчезнувшем возлюбленном американки. Мысль о нем мешала его безоблачному настроению, как будто где-то в глубине его не срабатывал какой-то сенсор.

И в возбужденном состоянии перед его внутренним взором вдруг ярко высветился еще один кусочек головоломки, доставив ему необыкновенную радость.

«Как же я раньше не сообразил?!»

Он мысленно подсчитал годы. Из информации Омара относительно примерного возраста дочери американки, казалось, все сходилось. И не казалось, а именно так и было!

«Ах ты, старая мошенница, — подумал он. — Все-таки ухитрилась утаить от меня важную информацию!»

Он вскочил на ноги и стремительно покинул кабинет, на ходу приказав помощникам сопровождать его в подвал.

Услышав, как в скважине заскрежетал ключ, Эвелин испуганно выпрямилась.

Она не знала, сколько часов провела в камере, не знала даже, день сейчас или ночь. Полная изолированность лишала ее способности ориентироваться во времени. Правда, она понимала, что находится здесь не так уж долго и что, хотя известные ей случаи похищения в Бейруте раскрывались достаточно быстро, лично ей на это надеяться нечего.

Дверь распахнулась, и в камере появился ее инквизитор. То, что сейчас он был без своего белого халата, показалось Эвелин слегка обнадеживающим. Он быстро оглядел маленькую камеру придирчивым взглядом управляющего гостиницы, желающего убедиться, что его гостю удобно в номере, затем уселся на край кровати.

Глаза его горели маниакальным огнем, и Эвелин встревожилась.

— Мне кажется, во время нашей последней беседы вы забыли упомянуть об одной небольшой подробности, — с некоторой игривостью сказал он.

Она понятия не имела, что он имеет в виду, но, судя по его восторженному состоянию, это определенно было не к добру.

— Этот ваш странствующий Казанова, — сказал он с презрением, — Том Вебстер. Я восхищен тем, что вы до сих пор питаете к нему такие сильные чувства, даже стремитесь защитить его. Особенно принимая во внимание положение, в каком он вас покинул.

Он нагнулся к ней, глядя на нее с наслаждением, как будто его веселили ее испуг и озадаченность, и Эвелин заметила в вороте его рубашки медальон. Достаточно было одного беглого взгляда, чтобы узнать на нем символ уроборос, и только теперь она поняла, как много он — и Том тоже — скрывал от нее о древних обитателях подземных камер в Эль-Хиллахе.

— Я имею в виду — беременной, — прошипел хаким. — Я прав, верно? Следовательно, Миа — его дочь, ведь так?

Мужской голос отвлек Миа от грустных размышлений.

— Вы, должно быть, Миа Бишоп?

Она обернулась и увидела незнакомого мужчину.

— Меня зовут Билл Кирквуд. Я искал Джима. — Он протянул ей руку.

Пожимая ее, Миа рассматривала его лицо. Довольно симпатичное, но в его манере держаться была какая-то осторожность, даже почти настороженность, смутившая ее.

— Я не знаю, где он, — сказала она. — Он оставил меня здесь примерно час назад.

— Ага. — Он помедлил, затем добавил: — Очень сожалею в связи с бедой, случившейся с вашей матушкой.

Не зная, как реагировать, Миа пробормотала:

— По-моему, здесь это вполне обычное дело.

— Да нет, в последнее время, напротив, довольно редкое. Во всяком случае, в Ливане. Похищение ошеломило всех нас. Тем не менее я уверен, что с ней все будет в порядке.

Миа кивнула, и в комнате повисла неловкая пауза.

— Насколько я слышал, вы пережили еще одно приключение в духе Дикого Запада, — заговорил он.

Миа пожала плечами:

— Видно, у меня особый дар попадать в неприятности.

— Что ж, может быть. Но то, что вы оказались свидетельницей похищения Эвелин и смогли сообщить обо всем полиции, может спасти ей жизнь.

Ее лицо просветлело.

— Надеюсь. Вы знакомы с моей мамой?

— Немного. Я работаю в ЮНЕСКО, и мы финансируем некоторые ее раскопки в Ливане. Она замечательный человек, и все мы испытываем к ней глубокое уважение. Все, что с ней произошло, просто ужасно. Скажите, Миа… Простите, я могу вас так называть?

— Конечно.

— Какой она вам показалась?

— Что вы имеете в виду?

— Ведь вы были последней, кто видел ее до похищения. Она нервничала из-за чего-то? Может, о чем-то тревожилась?

— Да нет, не очень. Ее немного взволновал Фарух… Вы знаете, это иракский торговец. Она никак не ожидала увидеть его в Ливане. Но в остальном… — Она замолчала, заметив, что он поглядывает на листок блокнота с ее заметками во время телефонных разговоров и эмблемой уроборос.

Кирквуд с интересом наклонил голову.

— Такой символ изображен на одной из книг, — полувопросительно-полуутвердительно сказал он. — На тех, что из Ирака.

Миа смутилась.

— Да, — коротко ответила она, удивленная его осведомленностью.

— А вы знаете, что это за символ?

— Он называется уроборос. — Не зная, что можно ему говорить, она ограничилась фразой: — Мне о нем мало известно.

Она улыбнулась одними губами, гадая, заметил ли он ее растерянность.

— Вы думаете, именно за этой книгой и охотятся похитители?

Миа пришла в полное замешательство. Видимо, он это заметил, потому что поспешил ее успокоить:

— Все в порядке, не волнуйтесь. Я вместе с Джимом стараюсь освободить Эвелин. Он рассказал мне о вашем разговоре, о вашем приключении на квартире вашей матушки. Мы здесь все на одной стороне, — с легкой улыбкой заметил он, нагибаясь и рассматривая ее записи.

Она успокоилась и кивнула.

— Этот знак связывает Эвелин, подземные камеры, книгу и хакима. Думаю, все это неспроста.

— Хакима? — озадаченно спросил Кирквуд.

Миа поняла, что проболталась, и сердце у нее ёкнуло. Пытаясь как-то выбраться из неловкого положения, она искала подходящие слова, но в голову не приходило ничего путного.

— Он… Видите ли, он в Багдаде… Может, вам лучше спросить у Джима… — растерянно лепетала она.