Погоня за панкерой - Роберт Хайнлайн

Но при этом она бегло говорила на хорошем английском, свободно на нем читала и писала куда лучше, чем я с моим почерком. Вы спросите, почему? Благодаря продуманной и успешной стратегии.

Перспектив у нее не было никаких – не было образования, и она бесплатно работала на собственных родителей. Но она копила деньги… нет, не спрашивайте, как она их заработала; лично я воздержался от вопросов. Свои сбережения она потратила на изучение английского в вечерней школе Берлитца в Малом Гелиуме, обучаясь у пары экспатриантов из Миннеаполиса, и она учила язык всерьез.

Изучение языка вовсе не означает сдачу экзаменов (хотя большинство студентов и преподавателей, похоже, именно так и думают). Изучение языка означает, что у тебя есть стремление овладеть этим языком, пока ты не начнешь им пользоваться так же легко, как своим родным. Меня никогда это стремление не посещало, хотя я читаю на полезных для математика языках (их пять) и могу худо-бедно общаться на трех (уродуя произношение и грамматику).

У Тиры это стремление было, и она овладела английским. После этого она могла претендовать на хорошую работу – бюро путешествий, «Хилтон Интерпланетари», экспортно-импортные фирмы – но она метила выше. Она пустила во дворце слух (за взятку, я полагаю), что красная женщина, прекрасно владеющая английским, выставила себя на продажу – но не на аукционе. Приватная сделка. Потом она стала ждать.

С ней поговорил Навок, предложил ей хорошую цену, она поблагодарила и отказалась. Десятью днями позже за ней прислали дворцовую стражу – принцесса Тувия лично хотела ознакомиться с такой диковиной. Тувия купила ее в качестве подарка своей свекрови, Дее Торис.

Мы подошли к огромным двустворчатым дверям, охраняемым парой гвардейцев, и они изобразили салют. Мы прошли внутрь, эскорт остался снаружи, и только Тира отправилась с нами. Огромные двери закрылись. Через большое фойе мы попали в уютную «гостиную», раза в четыре больше танцевального зала Хильды и достаточно роскошную, чтобы удовлетворить Безумного Короля Людвига[102].

Восемь – я сосчитал, – восемь красных женщин ровным строем распростерлись перед нами на мягком полу в той же позе подчинения, которой встретила нас Тира. Одолженные нам рабыни – по две на каждого.

Хильда и Дити тут же попытались это прекратить – безуспешно.

– Миледи принцессы, – сказала Тира, – они не знают английского. Поэтому я здесь.

– Тогда ты скажи им! – приказала Дити.

Тира заговорила по-барсумски, женщины поднялись на ноги и замерли в ожидании приказов.

– А теперь скажи им, – продолжила Дити, – чтобы они больше так не делали никогда. Только не перед нами. И не перед одним из нас.

– Я скажу им, – согласилась Тира, – но не уверена, что они поймут. Их тщательно обучали. Они просто решат, что вы ими недовольны.

Дити заметно расстроилась, но тут дело в свои руки взяла моя дорогая.

– Тира, ты знаешь, что такое реверанс?

– Думаю, да, принцесса Хильда, но разве для него не нужно тех украшений длиной до пола, которые носят дамы с Земли?

(Сначала я подумал – никто не сказал ей, что длинные юбки на нашей родной планете стали редкостью. А потом вспомнил, что понятия не имею, как одеваются женщины на Земле-Десять.)

– Вовсе нет! – ответила Дити. – Это делается так.

Она отставила правую ногу и быстро согнула левое колено, не сгибая спины.

– Попробуй.

Тира попробовала.

– Нет, – поправила Дити, – не совсем так. Пальцы правой ноги едва касаются пола, весь твой вес приходится на левую ногу, – и она медленно повторила. – Вот так, но быстрее. Попробуй еще раз.

Тира сделала реверанс правильно.

– Вот так. Есть другой вариант, для длинных юбок, но он используется только на танцах. А этим домашние служанки приветствуют хозяйку, хозяина или гостя на Земле. Простирание на полу может быть правильным в Гелиуме, но в Виргинии или в Логане – никогда. Никогда! Для нас это оскорбительно. Пожалуйста, объясни им это. Потом научи их надлежащим манерам для обслуживания землян. Вперед! Ты делаешь все очень красиво.

Когда Тира улыбается, на щеках у нее появляются ямочки.

Она поговорила с девушками («девушками»? та, что выглядела на шестнадцать, могла быть столетней). Объяснения Тиры вызвали удивление, сомнение, смутное понимание и принятие – все в таком порядке. Потом она построила их в ряд, и началось обучение – раз, два, три, вниз, стоять, вверх!

Прекрасное зрелище.

У всех была красная кожа, черные волосы на голове и никаких волос на теле, о которых стоит упоминать. Любая из них вышла бы в финал любого конкурса красоты на Земле. Цвет их кожи варьировался от медного до цвета красного дерева, а рост – от моей любимой до моей дочери и чуть выше, сложение – от изящной тонкости до приятной пухлости.

Одна маленькая девчушка споткнулась, ее губки задрожали, но Дити тут же оказалась рядом. Твердой рукой обняла рабыню за талию, сделала реверанс вместе с ней и ободряюще улыбнулась. Хильда подошла к другой, затем к третьей, а после только наблюдала, как все идет.

– Достаточно, Тира, – решила она. – У них отлично получается. Хватит.

Дити приобняла Дрожащие Губки (она уже улыбалась) и быстро поцеловала ее в щеку:

– Хорошая девочка! Ты все усвоила, Тира! Скажи ей, что значит «хорошая девочка».

На щеках Дрожащих Губок тоже появились ямочки, но в следующий момент она вспыхнула, и по ее щекам разлился румянец – цвета от раскаленной меди до багрово-красного.

– Тира, мы не знаем их имен, – сказала моя дочь. – И то, что они делают.

– Они делают все, что вы пожелаете, принцесса. Но… сначала я должна им сказать. Полагаю, вы найдете, что они быстро учатся. Эти трое и вот эта, – Тира показала, – особенно искусны в качестве дамских служанок. Остальные имеют опыт обслуживания джентльменов. Однако все они могут делать и то, и другое. Если позволите, каждый из вас может выбрать себе двоих в качестве личных рабов… но вы можете ожидать исполнения приказов от любой, что будет рядом. И от меня тоже. Я здесь не только для того, чтобы переводить, императрица отдала меня вам на все время, которое вы проживете во дворце, сколько бы циклов оно ни длилось. Или сопровождать вас в путешествиях, если таково будет ваше желание.

– По Барсуму, ты имеешь в виду, – сказал я. – Ведь мы будем путешествовать и на другие планеты, когда я закончу свои научные исследования здесь.

Тира выглядела заинтересованной, но не обескураженной.

– Джеддара не накладывала никаких ограничений, доктор Берроуз. Я – ваша рабыня до того времени, пока вы не захотите меня вернуть, – она задумчиво посмотрела на меня. – Я слышала, что путешествия расширяют кругозор. Я никогда не была за воротами двойного Гелиума.