Княжий пир - Юрий Никитин

Все видели, как северянин наконец-то выбросил вперед кулак.Движение было молниеносное, следом был стук, лязг, отвратительный скрипсминаемого железа. Северянин отвернулся и медленно побрел к коню, по дорогеподобрав свой меч, а за его спиной Сигкурл покачнулся и медленно осел наколени, затем повалился на бок. Передняя часть шлема была вмята вовнутрь,словно в нее угодили тараном, которым выбивают ворота крепостей. Из всех щелейтекли густые темно-красные струйки.

Владыка угрюмо молчал. А молодой священник вдругхлестко припечатал ладонь ко лбу:

– Понял!

– Что? – спросил владыка сухо.

– Что он говорил! Ну, еду, еду…

– Что же? – спросил владыка отстраненно, глаза неотрывались от ликования на арене, куда уже, прорвав цепь охраны, выбежалипочитатели северянина, а еще те, кто поставил на него деньги.

– Я еду, еду – не свищу… так он сказал?А дальше: а как наеду – не спущу!

– Странная речь, – процедил владыка сквозь зубы. –Странный язык.

– Это значит, – охотно перевел на понятный языкугодливый священник, – вобью в землю по уши, сдеру шкуру, размажу постенам…

– Довольно! – рявкнул владыка таким страшным голосом,что на три ряда впереди послетали шапки, а один из сенаторов узнал знакомыйголос атамана и начал вертеть головой, пытаясь увидеть того, с кем не одноготолстосума зарезали в молодости.

Справа от них, тоже в третьем ряду, сидела бледная Росинка.Лицо было измученное, а исцарапанные и в ссадинах руки прятала в складкахплатья. Но улыбалась счастливо, глаза ее с любовью и надеждой следили за каждымдвижением молодого витязя.

Не зря она позавчера ночью подстерегла ту змею царьградскую,а когда та на кладбище укрылась под могильной плитой, то голыми рукамираскопала гроб, сорвала крышку. Тыкать ножом бесполезно, знала от стариков,потому поступила как любая ревнивая баба из их села: вытесала осиновый кол и снаслаждением вонзила в белоснежную грудь этой паскуде! Как вскрикнула, какзадергалась, как в бессильной ненависти скребла тонкими пальцами гибельнуюосину… А потом глаза закрылись, дернулась пару раз и стала в смерти такойнесчастной и уродливой, что на минутку даже жалко стало…

А то, что милый бледен и печален, ибо та змея неприходит уже две ночи, так это пройдет, как проходит сладкий, но все же темныйсон под лучами утреннего сол­нышка!

Владыка в ярости повернулся к Игнатию. Тот явно отчаяннозавидовал рапанам и мидиям, что могут съежиться и спрятаться под толстымираковинами, ежился так, что посерел и сморщился, как лесное яблоко в яростномлесном пожаре.

– Не сейчас, – сказал владыка негромко. Он чувствовална себе устремленные взгляды из соседних парадных лож, с усилием выдавилмилостивую улыбку, все-таки уже душой занимается, а не режет кошельки, какбыло… впрочем, это было давно. – Вернемся, ты ответишь за все…

Священника трясло. В Царьграде много подземных пыточныхподвалов, не все принадлежат базилевсу и городским стражам. Каждый сановниктомит и терзает хотя бы пару своих недругов, схваченных тайно. А у князяцеркви они обширные, а орудий там немало…

– Ваше преосвященство, – взмолился он, – но спервая вам доложу о том северном варваре… Мы было потеряли след, потому что он днемотсыпался, а ночью выходил на промысел… А ночи сейчас как раз безлунные!Но сейчас не ускользнет, не ускользнет!

Владыка стиснул челюсти. С варваром шло как нельзя лучше.Он сдуру, ослепленный роскошью города, сумел под самым носом городской стражиснять с городских ворот щит, как он думал, их легендарного героя прошлыхпоколений Олега Вещего. Тут уже он сам, владыка, удержал руку наемных убийц,что уже окружили постоялый двор, где остановился варвар. Самое время проводитьего с почестями и в полной безопасности до их варварских земель, пусть тамдумают, что щит настоящий. Если вздумают явиться под стены Царьграда с войском,то в нужный момент он сам, владыка, явит миру подлинный щит, что царьградцеввоодушевит, а среди варваров посеет панику… Но проклятый дурак перед самымотплытием вмешался в драку, бросился выручать совершенно незнакомого человека…Поступок абсурдный с точки зрения цивилизованного человека, но для варвара онобернулся если не удачей… какая удача в том, что теперь наверняка головусложит? – то тем, что узнал правду о щитах.

Конечно, их порубят на куски, во дворце не стража, а львы влюдской шкуре, а воинов больше, чем в легионах на границе, но мудрый непренебрегает никакой возможностью уничтожить врага еще на дальних подходах!

Он процедил, едва двигая губами:

– Где он?

– Я все выяснил, ваше преосвященство.

– Где? – бросил тот раздраженно.

– По слухам, в Славянском квартале. Но туда вход намзатруднен… Особенно после неудачи на турнире…

– Оставь, – поморщился владыка, лицо передернулосудорогой. – Говори о деле.

– Наши осведомители донесли, что этот варвар условился содной из местных женщин о встрече. Она его ждет завтра к обеду.

Владыка вскинул брови:

– Ого! Это неплохо. Выслать туда засаду.

– Уже распорядился.

– Кто?

Священник поклонился еще ниже, сказал сладким смиреннейшимголосом, в котором даже самое опытное ухо не уловило бы скрытой угрозы:

– Красный Нож, ваше преосвященство.

Владыка застыл с открытым ртом. На скулах заиграли желваки,кулаки стиснулись до скрипа. Красный Нож был его младшим напарником, когда он,будущий владыка, собирался подыскать менее опасное занятие. Не то что надоелограбить по мелочи, хотя и это было важно, а то, что в самом деле душапотребовала чего-то огромного, великого. Он чувствовал в себе мощь и вот теперьправит душами империи. На самом деле его власть даже выше, чем у императора, нопока что не сумел, не сумел вырваться из-под железной пяты, как это удалось егоколлегам во второй столице империи, Риме… Даже это ничтожество чувствует надним власть, ибо разнюхал о его прошлом. Для развращенного Рима плевать, кем былраньше, там раскаявшаяся блудница в самом деле ценится выше дуры, что сохраниладевственность лишь потому, что никто на нее не покусился, а здесь нравы не точто чище, а не прошли перерождения в огне и муках…

– Продолжай, – обронил он сдержанно.

– Красный Нож и четверо его подручных, – сказалсвященник все так же смиренно. На этот раз владыка уловил тщательно упрятанноезлое торжество. – Ну, Черторыл, Анбал, еще два отпетых… Они не знаютосечек. А оба варвара ничего не подозревают… Их можно будет подождать,схоронившись за шторами. А потом разом перехватить глотки прежде, чем теуспеют моргнуть.

Владыка наклонил голову. Красный Нож еще не стар. Даже водиночку он мог зарезать с десяток героев, а если с ним еще и Черторыл… Но вэтом случае пусть людей окажется больше, чем их не хватит.