Казино. Любовь и власть в Лас-Вегасе. Риск, азарт, искушение - Николас Пиледжи

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто хочу кое-что узнать.

– Что?

– Ты ее еще любишь? – спросил он.

– Да, – сказал я, – конечно. А не должен?

– Нет, нет, что ты, просто спросил, – ответил он.

Она, конечно, рассказала ему, что мы собираемся встретиться с Оскаром. Я говорил ей о том, что обдумываю официальный разрыв. Развод. Я сказал ей, что даже помимо ситуации с Тони – о которой никто не знал – у нас ничего не получается».

Эмметт Майклс, бывший агент ФБР, рассказывал: «В конце 1979 и начале 1980 года мы вели постоянную слежку за Спилотро. Плановую слежку. Он думал, что теряет хвост, но мы всегда знали о его местонахождении с воздуха. На этот раз вертолет отследил его до трейлера в глубине Тропикана-авеню.

Был жаркий день, и когда мы прибыли на позиции, нам пришлось два часа просто сидеть и ждать. Это было его место для рандеву с подружками. Я знал, что дома у него не все гладко, потому что как-то раз, когда я заехал за ним, чтобы отвести на очередной допрос, он попросил у Нэнси денег на сигареты. “Пошел на хрен, – ответила она, – сам себе покупай сигареты”.

В тот день Тони и не догадывался, что самолет выследил его до самого трейлера и что мы его ждем. Там даже не было прослушки. Мы сидели в микроавтобусе в паре кварталов оттуда и наблюдали в бинокли. Я никогда не забуду эту картину. Дверца трейлера распахнулась, вышел Тони, а прямо за ним вышла Джери Розенталь. Они провели там около часа.

Джери была лучшей подругой Нэнси Спилотро. Мы не верили своим глазам. Мы передавали по кругу бинокль, чтобы убедиться в том, что это правда. Да, это была она. Она была выше его на сорок пять сантиметров. Ошибки быть не могло. Мы знали, что скоро поползут слухи о том, что Тони спит с женой Левши, это был лишь вопрос времени. В конце концов, кто сможет держать такое в тайне?»

«Несмотря на то что Спилотро старался быть осторожным, она не могла похвастаться тем же, – рассказывал бывший агент ФБР Майк Саймон. – Это была самая плохо скрываемая интрига в городе. Совсем скоро об этом заговорили все. Джери приходила в салон красоты или тренажерный зал и хвасталась подарками от“ нового спонсора”, что на языке шлюх означало дружок или сутенер.

Она начала рассказывать подружкам, что ее новым спонсором был Тони Спилотро. Джери даже не старалась что-то скрывать».

«Спилотро в открытую выпендривался отношениями с Джери, думал, что таким образом покажет свою власть, – рассказывал Кент Клиффорд, глава оперативно-розыскного отдела столичной полиции Вегаса. – Он мог заполучить десятки девочек моложе и красивее Джери Розенталь, но власть – сильный афродизиак.

Но в дело вступила гордость Спилотро. Я уверен, что Спилотро думал: “Я могу это себе позволить, и никто мне ничего не сделает. Она моя девочка, моя подружка”. С его стороны это было весьма глупо».

Куллотта рассказывал: «Я приезжаю в Чикаго, а ребята уже в курсе. Джоуи Ломбардо спросил меня: “Что за дерьмо творится? Что он делает? Трахает его жену?”

Я соврал. Сказал нет. Включил дурака. Сказал, что ничего не знаю об этом. А что я мог сказать – что Тони трахал жену Левши, что столичные копы и ФБР сидели у всех на хвосте?

“Хотелось бы верить”, – сказали они, но я видел, что ребята напряглись.

Потом я увиделся с Джо Ником, он же Джо Ферриола. “Что там с этим сраным жидом творится? – начал он. – Он ведет себя как псих. Малыш ведь не стал бы трахать его жену, так? Потому что если он ее трахает, то это проблема”.

И я снова солгал. Сказал нет. Ничего не происходит. Сраный жид просто свихнулся. Они могли вызвать Тони и пришить его за то, что он подверг всех опасности, но они уже знали, что Левша психопат. За Левшу впрягались только боссы, вроде Джо Аюппы, но и то лишь потому, что знали его уже много лет.

Тем же вечером я побывал в “Роки Лаунж”, “Норд Авеню” и, напоследок, в “Мелроуз Парк” – заведении, которое держал Джеки Чероне, – я стоял у бара с Ларри Ньюманом и Уэйном Матески, двумя головорезами, жуткими ребятами, и тут ко мне подошел Чероне.

Джеки Чероне задал мне вопрос: “Я слышал, есть проблема с жидом и его старухой?” “Дерьмо, – думал я, – об этом уже гудит весь город. Кто-то успел растрепать всю информацию, и я понимал, что единственным, кто мог это сделать, был Левша.

Я сказал Чероне, что Левша часто грызется со своей бабой, вот и все. Он же посмотрел на меня и спросил: “Коротышка ее трахает?”

Я ответил отрицательно. Что я мог сказать? Джеки Чероне был боссом, он одинаково ненавидел и Тони, и Левшу.

“Что ж, – ответил Чероне, – мы ведь не хотим, чтобы у наших ребят были неприятности”.

Когда я вернулся в Лас-Вегас, я рассказал Тони обо всех этих вопросах, после чего он пришел в крайнее волнение. Мы ходили взад-вперед по Уэст-Сахара перед“ Голд Раш”, он прикрывал рот ладонью, потому что боялся следящих за ним в бинокли агентов, умеющих читать по губам.

“Сраный долбаный жид, – сказал он. – Он на меня нажаловался. Жидовский ублюдок хочет войны. Мне нужно подумать”».

«Я думал, она отшила Тони, – рассказывал Левша, – но, когда я заподозрил, что она все еще поддерживает отношения с Ленни Мармуром, я поставил свой домашний телефон на прослушку. На эту мысль меня натолкнуло то, что стоило мне появиться дома, как она быстро вешала трубку со словами: “Я перезвоню”. Я лишь хотел убедиться, что она не попытается вновь украсть моих детей.

Магнитофонная лента записывала ровно час. Магнитофон стоял в гараже. В первые пару дней я выяснил, что она подолгу разговаривает с Нэнси Спилотро. Я слушал фразы вроде: “И представь, что мистер Всезнайка мне сказал?”

Однажды она позвонила отцу и сказала: “Жаль, что ты не можешь пришить этого сукиного сына”. На фоне был слышен звон бокалов. Отец спросил, не пьет ли она.

Она ответила: “Папочка, я уже несколько месяцев не пью”.

Я слушал пленки, и мне казалось, что меня буквально пичкают дерьмом. Было тяжело. Я и представить не мог, что она говорит за моей спиной.

А потом, через пару дней, я услышал на пленке ее беседу с Тони. Он говорил очень быстро. Она рассказывала ему, когда я вернусь домой. Это было уже после того, как она обещала послать его. После того, как я объяснил ей всю опасность сложившейся ситуации. Теперь же я собственными ушами слышал, как она обсуждает с Тони место встречи.“Встретимся на бейсбольном поле”. “Завтра днем у Винсента игра”. “Увидимся на игре, он будет на работе”.“Фрэнк не потревожит”. И все такое.

Я не мог на нее смотреть, настолько я был зол от услышанного. Она могла всех нас погубить.

Следующим утром детей ждала тренировка в бассейне, поэтому они легли спать пораньше, и тем же вечером я сказал ей: “Джери, будь со мной честна. Если ты не была со мной честна, то сейчас самое время сказать правду. Ты все еще встречаешься с нашим приятелем?”

Я объяснил ей: “Ты подвергаешь себя такому же риску, как и меня. Тебя убьют первой, не меня, не его”.