История России. В 2 частях. Часть 1. XVIII - начало XX века - Александр Степанищев

Ночь после Бородинского сражения была тревожной в обоих лагерях. Подытожили потери: французы не досчитались от 30 (по французским данным) до 50 (по русским данным) тыс. человек, русские – 44 тыс. человек. Наполеон в эту ночь думал о продолжении сражения поутру, Кутузов, взвесив обстановку, отдал мудрый приказ – отступать.

М.И. Кутузов собрал Военный совет в Филях, чтобы решить, сдавать ли французам Москву или встать намертво. Горячие головы высказывались за новое решительное сражение, но опыт и ум полководца подсказывал ему другое решение: древнюю столицу надо на время оставить. Когда армия проходила через город, большинство населения последовало за ней: из 200 тыс. жителей там осталось не более 10 тыс.

В первый же день беспрепятственного вступления французов в Москву повсеместно начались пожары, опустошавшие город. Английский поэт и лорд Д. Байрон, хотя и не любил Россию, прямо как русский патриот описал московский пожар («Бронзовый век»).

Массовый характер приняли грабежи и насилия со стороны пришельцев. И тем не менее вскоре французская армия оказалась на грани голода.

А Кутузов в это время маневрировал: вначале пошел по Рязанской дороге, затем перешел на Тульскую, через три дня достиг Калужской дороги. Еще через несколько дней армия сосредоточилась у с. Тарутина: тульские оружейные заводы и плодородные южные губернии становились для Наполеона недоступными. Командование основательно занялось пополнением армии свежими силами.

А что же Наполеон? Сидя в Москве, он, считая себя победителем, ждал предложений о мире. Но послы не шли. Тогда он сам обратился к Кутузову. Полководец-дипломат сослался на отсутствие полномочий решать столь важные вопросы. На самом деле генералы и офицеры были решительно против каких-либо мирных контактов с французами.

При дворе же, с получением вестей из Москвы, началась закулисная борьба: вдовствующая императрица Мария Федоровна, бывший военный министр Аракчеев, канцлер Румянцев требовали мира с Наполеоном. Узнав об этом, генералитет армии передал царю пожелание уволить Румянцева. Император, возмутившись требованием осмелевших генералов, канцлера от должности не освободил, но и на мир с Бонапартом не пошел.

Солдаты «Великой армии» все туже затягивали пояса: есть было нечего и взять было негде. В Москве не осталось ни одной дохлой лошади, ни одной живой вороны – все пошло в пищу интервентов. Малейшая попытка выйти в Подмосковье за провиантом пресекалась партизанами, отдельные отряды которых насчитывали до 6 тыс. человек. За месяц пребывания в Москве французы потеряли около 30 тыс. солдат и офицеров.

Наполеон начал осознавать критическое положение своей армии. Выведя войска из Москвы, он вступил в бой с русскими полками у Малоярославца. Город несколько раз переходил из рук в руки. С подходом основных сил ожидалось второе генеральное сражение – оно было крайне необходимо французам, чтобы прорваться на сытую Калужскую дорогу. Но потери Наполеона были так велики, что он рисковать не стал, и, по существу, по воле Кутузова повернул на так хорошо знакомую ему Смоленскую дорогу — голодную, разграбленную им же самим при походе на Москву, с озлобленным местным населением.

Началось великое по трагичности отступление теперь уже далеко не «Великой армии». Французам не было покоя ни днем, ни ночью, ни в степи, ни в лесу: казаки, ополченцы, летучие отряды били их в хвост и в гриву. От бескормицы падали лошади, кавалерия спешивалась, орудия оставлялись разбросанными вдоль всей дороги. Кутузов с основными силами в ту пору двигался параллельно с французами, держа их в неописуемом страхе: больше всего они боялись, что им отрежут путь на запад.

В Смоленске Наполеон задерживаться не стал. Из всей его армии боеспособными оставались лишь два корпуса и гвардия.

Огромные потери понесли французы на р. Березина во время переправы. Это был заключительный аккорд освобождения России от французских интервентов.