Смертельный груз - Фридман У. Крофтс

Клиффорд, носивший полное имя Джон Уэйкфилд Клиффорд, был старшим партнером в адвокатской конторе «Клиффорд и Льюишем» почетного судебного общества Грейс-Инн, а для Мартина стал доверенным лицом и закадычным другом. Случайно познакомившись в отпуске, они затем поддерживали тесные связи, часто бывали в гостях друг у друга. При этом внешне Клиффорд разительно отличался от веселого и беззаботного доктора. Низкорослый, уже в почтенных летах, умудренный жизненным опытом, он неизменно одевался с тщательной элегантностью, бережно ухаживал за седой шевелюрой и усами – словом, мог служить живым воплощением порядка во всем. Его манеры отличала сдержанность и даже холодность, но природное чувство юмора не давало ему окончательно превратиться в сухого и скучного педанта.

Юристом он был первоклассным. Те, кто восхищался им, называя адвокатом от бога, знали, что не только ум, проницательность и опыт делают его столь грозным оппонентом в любом суде. В основе всего этого лежала скрытая от поверхностного взгляда бесконечная доброта этого человека.

Неотложные дела продержали Мартина на работе всю первую половину дня, но после обеда, около трех часов пополудни, он уже поднимался по ступенькам к дверям фирмы «Клиффорд и Льюишем».

– Мартин! Как поживаешь? Очень рад тебя видеть. Чему обязан неожиданным удовольствием?

– Спасибо, дружище, – сказал доктор, принимая предложенную хозяином сигару и опускаясь в удобное кожаное кресло. – Боюсь только, что мой визит не доставит тебе удовольствия. Я пришел по довольно неприятному делу. У тебя есть несколько свободных минут?

Его собеседник с серьезным видом кивнул в ответ.

– Разумеется, – сказал он. – Я в твоем распоряжении.

– Речь идет о моем соседе Леоне Феликсе, – продолжил доктор, перейдя без долгих предисловий к сути. – Ты, вероятно, читал, что вчера вечером его арестовали по обвинению в убийстве женщины, чей труп был обнаружен внутри некой бочки? Тебе известно об этом?

– Я видел публикации в утренней прессе. Так, стало быть, Феликс – твой сосед?

– Да, и близкий друг. Он так часто бывал в моем доме, что стал восприниматься нами как член семьи.

– В самом деле? В таком случае весьма прискорбно знать, что с ним стряслось.

– Я много думал о нем и до крайности расстроен. Мы все огорчены. И потому мне нужен твой совет. Можно ли хоть чем-то помочь ему?

– Ты имеешь в виду юридическую защиту?

– Да.

– Вы встречались после его ареста?

– Нет, и как раз об этом я хотел в первую очередь спросить тебя. Мне не известен порядок получения разрешения на свидание.

– Его можно добиться, если в заявлении указать достаточно уважительную причину. Как я догадываюсь, ты пока даже не знаешь, имеется ли у него собственный план защиты?

– Верно. Если честно, моя идея заключалась в том, чтобы побеседовать с ним, и если он не успел нанять для себя другого адвоката, просить тебя стать им.

Клиффорд медленно кивнул. Предложение Мартина выглядело для него привлекательным с любой точки зрения. Если даже оставить в стороне вопрос о денежном вознаграждении за услуги, дело столь драматического и необычного свойства обещало стать одним из самых громких процессов года. И он решил, что если обвиняемый согласится, нужно засучив рукава, не оставить камня на камне от обвинений и добиться оправдания.

– Если ты уговоришь его передать дело нам, – сказал он после продолжительной паузы, – то можешь быть уверен: мы сделаем для твоего приятеля все, что в наших силах. Но должен предупредить, что обойдется это недешево. Мы соберем группу защитников – вероятно, из двух или трех адвокатов, – а их гонорары весьма высоки. Как ты понимаешь, – он улыбнулся своей суховатой улыбкой, – нам тоже надо зарабатывать на жизнь. Возникнут расходы, связанные с поисками свидетелей, для чего может потребоваться частный детектив. Короче, защита в любом крупном деле связана с не менее крупными издержками. Способен ли твой друг оплатить их? Каково его материальное положение?

– По-моему, он не испытывает финансовых затруднений, – ответил Мартин, – но в любом случае все денежные вопросы я беру на себя. Феликс заплатит, сколько сможет. Я покрою остальное, если возникнет необходимость, из собственных средств.

Клиффорд пристально посмотрел на собеседника.

– Должен признать, это благородно с твоей стороны, Мартин. – Он снова замолчал, словно собираясь развить тему, но потом передумал, сменил тон и продолжил: – В таком случае тебе следует встретиться с Феликсом и обсудить его намерения. Если ты располагаешь временем, я готов сейчас же отправиться с тобой на Боу-стрит, чтобы попытаться немедленно получить разрешение на свидание. В ходе разговора с ним ты выяснишь положение. Мы охотно возьмемся за его защиту при условии, что он в ней нуждается. Но пусть чувствует себя совершенно свободным: он может обратиться к услугам любых других адвокатов. Договорились?

– Спасибо, Клиффорд. Да, я принимаю твои условия. Меня все вполне устраивает.

Представив своего приятеля и теперь почти клиента начальству знаменитого полицейского участка на Боу-стрит, юрист извинился и отправился по другим делам. А Мартин в одиночестве стал дожидаться формального ордера на посещение заключенного, выдача которого потребовала гораздо больше времени, чем он предполагал. И только около пяти часов вечера дверь камеры Феликса открыли, чтобы впустить к нему старого друга.

– Мартин! – воскликнул узник, выглядевший печальным. Он вскочил и схватил обеими руками ладонь посетителя. – Как же ты добр ко мне! Я не осмеливался даже надеяться на твое появление здесь.

– Разве же я мог, узнав, что мой старинный приятель оказался в такой дыре, не сунуть в нее свой длинный любопытный нос, – ответил доктор с грубоватым юмором, откровенно смущенный той горячностью, с которой Феликс приветствовал его. – Ты тоже хорош! Как ухитрился вляпаться в такие крупные неприятности? Что нужно было натворить, чтобы наделать столько шума?

Феликс унылым жестом потер себе лоб.

– Богом клянусь, Мартин, – простонал он, – я и сам не понимаю. Пребываю в полнейшем недоумении. Мне известно об этом кошмарном деле едва ли больше, чем, например, тебе. Все, происходившее сегодня, свелось к чистым формальностям, а потому обвинения против меня – в чем бы они ни состояли – пока не выдвинуты, как и не предъявлено никаких доказательств. Не возьму даже в толк, на основании чего они меня подозревают.

– Я тоже не знаю никаких подробностей. Просто решил навестить тебя, когда прочитал, что ты арестован.

– Не могу выразить, насколько я благодарен тебе, Мартин! Чем же смогу ответить на твою доброту? Я думал написать тебе сегодня записку с просьбой о помощи, поскольку завтра дошел бы до полного отчаяния. Но ты не представляешь, как важно для меня твое появление даже без просьбы с моей стороны! Самое главное, я смею теперь думать, что ты не веришь в справедливость чудовищных подозрений против меня. Я прав?