Создатели: ошибки отцов - Екатерина Слинкина

– Лучше? – с улыбкой спрашиваю я, делая медленный шаг назад.

– Да, – слышу не поддельную признательность я. Она ведь не подозревает, что это не все мои планы на нее.

Еще не потеряв внимание Мэри, я начинаю одергивать платье на себе, создавая вид, что поправляю его. Тем самым, не заметно для Мэри, я заставляю ее осматривать меня. И быстро закончив, я пользуюсь моментом:

– Тебе оно нравится, правда?

Успокоившаяся и чуть осмелевшая девушка заметно кивнула.

– Я еще у фонтана заметила, как оно притягивает твое внимание. Ты одевала его раньше?

– Я хотела, но… – тут ее смелость отступила.

– Ты одевала только то, что для тебя выбирали, – догадалась я и увидела ее замешательство.

– Хочешь, я подарю его тебе? – я сразу же повернулась к Марку: – Можно?

Прежде чем лицо повелителя прищурилось в подозрениях, я успела заметить на нем пытливый интерес, видимо, ему было сверхувлекательно наблюдать за тем, что я делаю. Уверена, он не откажет, ведь его переполняет чувство вины за мое разбитое тело и боль, что он причинил, поддавшись ненавистным эмоциям.

– Да, – не особо охотно последовало разрешение.

– Так что скажешь, Мэри?

– Я хочу, – после недолгих колебаний призналась она.

Отлично! Задача оказалось проще, чем дважды два. Я попыталась мило улыбнуться и все же отошла чуть дальше. Мне еще необходимо сказать пару слов этим людям, прежде чем закончить с ними. Я глубоко вздохнула, теперь мне нужна маска грусти.

– Мне очень жаль, что все так обернулось. Мое сердце рвется, когда я представляю, что ждет людей, поверивших в меня. Надеюсь, со временем вы сможете меня простить. Я не откажусь от своих слов, я по-прежнему всей душой желаю дать вам все то, о чем говорила. Но! – я специально поспешила сделать акцент, чтобы Марк не успел закрыть мне рот, и на секунду обернулась к нему. – Вы слышали, что сказал Дуций. Вы видели, на что он способен. И он говорил правду. Я боюсь! Мне не страшно отдать свою жизнь, но вашими я больше рисковать не стану. С этого момента я вынуждена следовать его правилам. Не знаю, будет ли мне позволено видеться с вами, но помните, я люблю всех вас, и я буду заботиться о вас, как и обещала! Если мне будет велено быть здесь, что вы жили, я буду, если он скажет мне умереть за вас, я умру. Я действительно люблю всех вас! А чтобы доказать всем присутствующим здесь свою искренность и любовь, я хочу не только Мэри, но всем вам преподнести небольшой подарок!

Не оборачиваясь к Марку, хотя было бы не лишним увидеть его лицо в этот момент, я телекинезом вытянула все кровавые пятна, что запачкали и без того жгучий наряд. Я немного покрутила совокупную жидкость в воздухе и отбросила ее в сторону. Затем освободила свою шею от волос, уложив их на недавно вывихнутое плечо, чтобы быстрым движением расстегнуть замок на спине, но спешить с остальным я не буду. Затяжные манипуляции не должны заставить Марка воспрепятствовать мне. Сейчас мои действия не несут угрозу его репутации, плюс мне известно о его склонности наблюдать за неразгаданными им вещами. К тому же он сам дал на это согласие, просто не знал, что я собираюсь так скоро вручить одной из его любовниц сувенир. Я неторопливо сняла рукав и, соблюдая темп, освободила грудь и живот, а затем чуть помогла скользнуть юбке по моим бедрам, дальше свою роль сыграл вес самого платья, утащив остатки ткани за собой вниз. И вот, я стою обнаженная, лишь небольшая белоснежная материя прикрывает мое самое интимное место. Жаль, что и ее снять не получится. У меня есть всего секунда, оценить реакцию публики, пока я делаю шаг назад, переступая через одежду, чтобы окончательно избавиться от нее и подобрать с пола. Лица всех удивлены по-своему. Саймон и смущен и не пытается отвернуться. Подруги Мэри, не стесняясь и затяжно, блуждают по моему телу, одна из них даже ударилась в чуть заметную краску. Оскар успел сглотнуть, видимо его мужское начало, да и, наверное, фантазия дает о себе знать. Но вот Мэри, как всегда взбудоражена больше остальных, ее выдает то и дело вздымающаяся грудь и испуганный, но любопытный взгляд. Что до Марка, я еще предоставлю себе возможность повернуться.

– Вот! Теперь оно твое, – приблизившись к Мэри, протягиваю ей платье, но она не смотрит на него, ее интересует совершенно иное. Девушка, не отрывая взгляда от моей груди, над которой уже так некстати нависли мои волосы, цепко хватает мой дар и с ускоренным дыханием прижимает его к животу.

Освободив руки от груза, я снова откидываю волосы за плечи, чтобы открыть Мэри, да и остальным, что им сейчас так интересно, важно и заставляет биться их сердца сильнее. Она, не отрываясь, рассматривает каждый миллиметр моего тела, ее глаза так и наполняются взволнованностью. Я беру ее правую ладонь и укладываю на свой живот, а затем медленно веду вверх, обвожу дугу над левой грудью и опускаю вниз, давая ей ощутить упругий выступ. От трепета ее губы разомкнулись шире, ресницы превратились в порхающие бабочки, а глаза блеснули влагой. Эта девушка с каждым разом удивляет меня всё больше, кажется, она просто кладезь эмоций. Если бы Марк развязал ей руки, думаю, она бы не стояла смирно. Но здесь есть и другие, кто должен получить мое внимание, зацикливаться лишь на ней нет смысла. Я аккуратно вернула ей руку и отступила на шаг назад, чтобы видеть пятеро лиц.

– Вы все… – начала я, удерживая осанку с гордо поднятой головой, но заметила, как стеснение Саймона взяло над ним вверх. Он опустил глаза.

Знаю наперед, что мое эмоциональное начало послало бы мне неловкость перед ним, перед остальными вряд ли, но перед старшим из Дукту и тем, кто так предан мне, наверняка. Хорошо, что сейчас мои клетки полноценно делают свою работу, надежно заперев все эмоции. С этой мыслью я решила вернуть потерянный взгляд. Мне нужно внимание всех пятерых.

– Саймон? – нежно позвала я его, вставая рядом. – Мне нечего скрывать перед вами. – Тут я и осталась, заговорив громче: – Вы все сегодня заслужили мою благодарность! Я говорю, спасибо!

Я приподняла пальцем лицо Саймона за подбородок, а затем притянула его к себе, не оставляя шансов на сопротивление, я стала аккуратно целовать его в губы. Тут же я вторглась в каждый мозг в этом помещение, конечно, за исключением одного. Теперь подогревать кровь моим куклам будет не только мое тело, но и гормоны, что так покорно выбрасывают их подкорки под моим руководством. Я ожидала, что Саймон будет бояться освобождения своих инстинктов, но не думала, что настолько. Он сжал свои руки в напряженные кулаки, видимо опасаясь, что сможет потерять контроль, и они проявят себя. Зря он боится. Да, я собираюсь заставить их чувствовать экстаз, но иной и другим способом, нежели Марк. Оргия – не моя цель. Смесь, что пускаю я по их венам, то последовательными волнами, то вихрем, проносящимся по каждой их клетке, делает меня самым искусным кулинаром. Щепотка адреналина, весомая доза окситоцина, дополненная не меньшей порцией эндорфинов и это, хоть и основная, но малая часть рецепта. Мои жертвы сначала ощутят нарастающее с дикой скоростью возбуждение, что словно пламя охватит каждый уголок их тел и разумов. Я вырву их из реальности и создам иллюзию, где буду только я и каждый из них в отдельности. А затем, они станут со мной единым целым, и я погружу их в блаженство. Они достигнут со мной апогей восторга и познакомятся с чувством крайнего удовлетворения, способного накрыть не только их физическую оболочку, но и душу. Все это они разделят со мной! В самые высшие фазы удовлетворения их кровь будет заполнена окситоцином и вазопрессином, именно они помогут установить мне прочную связь с каждым, и разовьют зависимость от меня. К тому же я подпитаю подопытных своими прикосновениями, оставляя запах своей кожи, чтобы каждому из них разум напоминал о моем присутствии и этих мгновениях еще некоторое время спустя. Я отрываюсь от Саймона, он тяжело дышит, слегка разжав рот. Его глаза прикрыты. Я тут же рукой обвожу шею Мэри, освободив ее плечо от волос, и захожу за хрупкий стан. Она уже закрыла глаза, как и остальные девушки рядом с ней. Эти три тела буквально бросаются исступлением и горят, содрогаясь в предвкушении чего-то большего. Теперь мне доступны еще одни глаза! Я, наконец, могу взглянуть в лицо единственного зрителя этого шоу. Мне нельзя вторгаться в его энергию, но этого и не нужно, я и так могу судить о его состоянии. Неизвестно, будет ли он выражать позитивное отношение к тому, что происходит, когда все кончится, но сейчас ему точно доставляет удовольствие зрелище, устроенное мной. Он въедается взглядом в каждое мое движение, будто следует в такт со мной. Это глаза хищника, наконец, выследившего свою жертву, что внимателен и не допустит возможности ей уйти. Пусть его губы сжаты, и дышит он не спеша, но его нос жадно хватает воздух, а грудные мышцы вздымаются до самой вершины. Марк не упустить даже мгновение из виду. И он, несомненно, возбужден, эта олимпийская ткань не скроет подобный факт от моих глаз. Не отрываясь от пойманного свидетеля, я наклоняю голову Мэри к ее же плечу и накрываю страстным поцелуем пульсирующую кровотоком шею. Она издает стон. Ей не нужно много моего внимания, чтобы распалиться. В своей голове, она видит картинку, где мы слиты в одно тело, и оно парит в невесомости. Я тут же переключаюсь сразу на двух девушек, при этом мне уже приходится поддерживать Мэри телекинезом, чтоб она не соприкоснулась с полом. Девушки, чьих имен я даже не знаю, охвачены не меньшей взволнованностью. Я обхожу одну за другой, одаривая их прикосновениями и целуя с той же лаской и страстью, как и остальных. Следующим будет светловолосый Оскар. С ним я хочу провести чуть больше времени, хочу еще раз убедиться насколько сильны чувства Марка. Последний объект моего эксперимента рослый крепыш, его комбинезон плотно сжимает мускулы. Чтобы не упустить интересующую меня реакцию, мне придется действовать, как и с Мэри, даже внушительный рост этого явного арийца не помешает мне. Я использую свой прием с левитацией, делая выполнимым задуманное. Мои ступни оказались у крепких икр мужчины. Одной рукой я медленно скольжу под его пупок, а второй к его вздымающейся груди. Мои движения плавные, но довольно давящие. Оскар единственный, кто не закрыл глаз, это часть мое представления. Поэтому его взбудораженная кровь, горячее остальных. Но он не смеет шевелиться, все-таки разрешения не было. Пока я касаюсь его спины лишь каменными сосками, не доводя руки до полного захвата. Я миллиметр за миллиметром веду языком от трапеции до правого уха мужчины и начинаю прижиматься сильнее, пусть ощутит все мое тепло и упругость моей груди. Я вижу, как ноздри Марка раздуваются сильнее, он сжимает челюсть, от чего мускулы его лица вздрагивают. Я целую Оскара в скулу, начинаю играть с его ухом и тут же ввожу свою жертву в окончательный транс. Теперь и его глаза закрыты, в его видении нас только двое. Я продолжаю целовать его и смотреть на Марка, чья некогда заинтересованность сменяется гримасой ярости. Даже его правая рука возмутилась, сжимаясь в кулак. Этого достаточно, чтобы понять его чувства. Ревность вырвалась наружу. Удовлетворенная происходящим, я бросаю Оскара и двигаюсь вперед. Оказавшиеся позади меня теперь принимают одну и ту же позу, их тела стоят здесь, как вкопанные, взирая закрытыми веками в потолок, а сердца и разумы заполняют мысли и чувства обо мне. Каждый из пяти ощущает единение только со мной. А их кровь несет по венам ударную дозу гормонов. Сейчас всех пятерых насыщает блаженство. Всепереполняющее и безграничное блаженство тела и души. Я знаю, на что способен Марк, даже если он снизошел до них своим сладострастием, ощущения, которыми я заполнила их сосуды, никто никогда не испытывал. Все эти люди сейчас буквально извергают вулкан эйфории. Даже я им немного завидую. Хотя, конечно, нет. Меня накроет удовлетворение только тогда, когда я ступлю на землю.