Муссон - Уилбур Смит

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 229
Перейти на страницу:

Этот единственный выстрел пробил корабль насквозь, пронесшись по нижней палубе, где у пушек ждали артиллеристы.

На борту „Серафима“ ясно услышали, как там кричат и взывают к Богу, когда ядро разрывало орудийную палубу.

Большой Дэниел перешел ко второму орудию и проверил прицел.

„Серафим“ продолжал плавно скользить мимо качающегося на волнах „Минотавра“, пока вторая пушка не нацелилась прямо на него.

Дэниел поднес фитиль, и орудие изрыгнуло новый столб дыма и пламени. Тяжелое железное ядро пробило нос „Минотавра“. Ветер донес крики раненых и умирающих.

Орудия „Серафима“ стреляли одно за другим, „Минотавр“ дрожал и качался, не способный ответить на эти тяжелые удары.

Хэл видел в охваченной паникой толпе зеленый тюрбан аль-Ауфа; вожак пытался собрать своих людей и наилучшим образом поставить паруса, чтобы корабль мог отвернуть от страшных ударов, сотрясавших его от носа до кормы.

С реев „Серафима“ моряки стреляли по палубе „Минотавра“ из мушкетов. Целиться удавалось не слишком точно, и все равно почти все пули попадали в плотную толпу арабов, в смятении бегающих по палубе. Гром пушек подчеркивал треск фальконетов, которые поливали палубу „Минотавра“ смертоносной шрапнелью. Хэл взглянул наверх, чтобы убедиться, что его сыновья целы, и увидел, как Том перезаряжает фальконет. Голова Дориана, возбужденно подпрыгивающая, виднелась рядом, и Хэлу показалось, что он слышит в громе битвы возбужденный дискант сына.

Все батареи правого борта „Серафима“ разрядились, осыпав ядрами беспомощный „Минотавр“. Бойня была ужасна. Хэл видел, как из открытых портов и клюзов течет кровь, алыми ручьями сливаясь по портам.

— Я подведу корабль ближе, — предупредил Хэл Неда.

Он подождал, чтобы последняя пушка выстрелила и „Серафим“ прошел мимо жертвы, потом в затишье прокричал приказ:

— Как только окажемся рядом, один бортовой залп, и в дыму берем их на абордаж.

Экипаж радостно закричал, потрясая абордажным оружием: саблями, пиками и топорами. На борту „Минотавра“ его люди будут в меньшинстве, но Хэл верил в их выучку, боевой дух и рассчитывал на смятение арабов во время первого натиска.

Он отдал приказ, и „Серафим“ аккуратно повернул, так что оба корабля подставили друг другу борта. Но инерция отнесла „Серафим“, и они все еще были на расстоянии мушкетного выстрела. Хэл приказал спустить паруса на грот-мачте, потом обстенил топсель на фок-мачте, чтоб быстрее подвести корабль к „Минотавру“.

Одна из маленьких дау, следовавших за вражеским кораблем, оказалась прямо под носом „Серафима“, не в состоянии избежать столкновения.

Ее экипаж в ужасе смотрел на нависший над ними большой корабль.

Некоторые матросы бросались за борт, другие застыли в ужасе, когда „Серафим“ надвинулся на дау. Ее корпус затрещал и раскололся, судно ушло под воду, и крики его экипажа внезапно смолкли.

Поворачивая через бейдевинд, „Серафим“ набрал скорость и двинулся к „Минотавру“, но вражеский корабль наконец среагировал и повернул на другой галс.

Теперь они находились на половине расстояния мушкетного выстрела, в ста ярдах друг от друга, и Хэл видел, как аль-Ауф ударами и криками заставляет матросов занять боевые позиции. Прогремели одна или две пушки „Минотавра“. Одно ядро пролетело далеко в стороне, разминувшись с „Серафимом“ на пятьдесят ярдов, и, как брошенный ребенком камень, запрыгало по воде. Несколько ядер высоко над палубой прорвали паруса „Серафима“, один из штагов громко лопнул. Тем не менее „Серафим“ безжалостно надвигался на вражеский корабль. „Минотавр“ медленно набирал ход, большая часть его парусов безжизненно болталась.

Реи сдвинулись так близко, что едва не соприкасались.

— Подготовиться к абордажу! — крикнул Хэл и посмотрел на своих людей. Они уже вращали над головой цепи абордажных крюков, разгоняя их, чтобы перебросить через узкую щель и заарканить врага.

Хэл видел, что аль-Ауф оставил тщетные попытки собрать своих людей и сразиться с „Серафимом“. Он подбежал к одной из еще не стрелявших пушек, покинутой расчетом. На его бородатом лице Хэл не видел ни тени страха. Аль-Ауф выхватил из кадки возле пушки горящий фитиль и посмотрел на „Серафим“. Потом взглянул прямо на Хэла, и его губы скривились в гневной усмешке. В это мгновение Хэл понял, что они никогда не забудут друг друга. Затем аль-Ауф сунул дымящийся, разбрасывающий искры фитиль в отверстие ствола. У него не было времени повернуть пушку. Это был отчаянный, дерзкий жест в азарте битвы, как случайный бросок кости.

Вылетев в длинном столбе пламени и дыма, тяжелое железное ядро пробило планширь „Серафима“, в кровавые клочья разнесло двух английских моряков и ударилось в основание фок-мачты. Фок-мачта вздрогнула, покачнулась и начала медленно клониться вниз, набирая скорость; рвались снасти, с треском лопались реи.

Хэл смотрел, как на его глазах корабль из величественной боевой машины превращается в беспомощного калеку. И тут он увидел, как из марса на верху падающей мачты, словно камни из пращи, вылетели два человеческих тела. На мгновение они повисли на фоне серых дождевых туч, затем устремились вниз, к поверхности воды.

— Том! — в ужасе закричал Хэл. — О Господи, Дориан!

С высоты марса Том смотрел на палубу „Минотавра“, на толпу арабов в тюрбанах и многоцветных одеяниях. Он разворачивал фальконет на вращающемся основании, нацеливая его почти вертикально вниз, так что ему приходилось вывешиваться за край корзины.

— Стреляй! — кричал рядом Дориан. — Стреляй, Том!

Том отчетливо видел, какой страшный ущерб причинили вражескому кораблю пушки „Серафима“. Планширь „Минотавра“ был разбит, торчали обнажившиеся белые балки, бушприт откололся, застрял в путанице снастей и висел почти над самой водой. Прямое попадание в одну из палубных пушек сбросило ее с лафета. Под массивным черным стволом лежали два раздавленных тела.

Всю палубу усеивали мертвые и раненые; охваченные ужасом матросы, скользя и падая на омытых кровью досках, спотыкаясь о тела мертвых товарищей, пытались пробраться к дальнему борту корабля, подальше от грозных орудий „Серафима“.

— Стреляй! — Дориан кулаком колотил брата по плечу. — Почему ты не стреляешь?

Том ждал подходящего момента. Он знал: потребуется не менее пяти минут, чтобы перезарядить в этом тесном гнезде длинноствольный фальконет, и за это время можно упустить лучший шанс.

„Всегда жди лучшего момента, — учил его Большой Дэниел. — Не стреляй очень издалека. Подберись поближе, чтобы каждый твой выстрел приносил пользу“.

У противоположного борта „Минотавра“ толпились люди. Некоторые матросы карабкались на реи, предпочитая броситься в воду и доплыть до одной из небольших дау, чем ждать страшного бортового залпа и волны дьяволов-неверных, которые вот-вот ворвутся на борт. Арабы толкались и дрались, прорываясь к безопасности, лезли друг на друга. Том отчетливо видел их смуглые, искаженные ужасом лица, когда они оглядывались на нависающий над ними „Серафим“.

1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 229
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?