Первое правило диверсанта - Роман Белоцерковец

— Самосада полгорсти осталось, спроси у Сереги, у него сигареты были. И на меня возьми.

Ким остановился, пропустил меня вперед и через короткое время я услышал, как он о чем-то невнятно переговаривается с Сергеем. Вскоре он нагнал меня и протянул сигарету.

— Дай огня.

— Держи, — я протянул ему свою самодельную зажигалку.

— Я чего-то дорогу не узнаю. Ну-ка подсвети.

Я достал свой ущербный фонарик и лишний раз убедился, что от него больше шума, чем света.

— Угораздило вас, дегенератов фонарь расстрелять, ладно лестницу взорвали, но фонарь-то при чем? Кстати, твой Монах легко отделался, я бы его…

Разговоры о Монахе заставили меня снова стать самым обычным егерем, каким я и был последние пять лет. Я рассвирепел, Сергей в последний момент перехватил мою руку сгибом локтя, ударив навстречу, но все же вскользь я задел обидчика по скуле.

— Мы так точно никуда не дойдем, если вы будете сраться через каждые пять минут. Два придурка. — Сергей встал между нами и не давал возможности дотянуться друг до друга.

Ким крутил перед собой ножом, а я пытался вытащить пистолет.

— Хватит!

Сергей встряхнул нас.

— Алексей, смирно!

Я замер.

— Ким! Ким! Где мы?! Где мы, я тебя спрашиваю?!

Тот отбросил от себя нас обоих, вкинул нож в ножны, вытащил изо рта наполовину съеденную сигарету, соскреб зубами крошки табака с нижней губы, выпустил носом дым, схаркнул и выдал фразу, которую, наверное, никто не ожидал услышать:

— А че он…

— Ты еще скажи, он первый начинает! Элита! Диверсанты! Мать вашу! Повторяю свой вопрос, где мы? До рассвета осталось меньше часа, толчемся как говно под каблуком без толку, и все мордой в грязь. Это называется дорога покороче?

— Серега, в этом тумане черта лысого увидишь, все заволокло.

— Координаты? — железным голосом спросил Сергей.

— Вы чего, одной с этим травки пожевали? — Он указал на меня пальцем. — Первый спрашивает, кто я, второй координаты. Тебе точный адрес нужен или только направление? Ты кругом посмотри. Тут стены, там эстакада, вот немного дальше указатель стоит, куда идти, видишь? Полная жо…

— Вижу, — сказал я.

— Что? — отозвались оба в один голос.

Я указал пальцем.

— Чтоб тебя! — Их дуэт отличался особенной слаженностью.

Ветерок потянул за нитку и распустил плетение тумана почти до земли.

Прибитый к доске почета мертвец держал в простертых руках транспарант. Надпись возвещала:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!

Мы подошли ближе.

— У меня дурное предчувствие, — сказал Ким.

— С чего вдруг? — спросил Сергей.

— У корейцев тонкий нюх, — ответил он.

— Опять заладил. Ты же стал корейцем пять минут назад.

— Предчувствие поселилось раньше, не придирайся. Мне не нравится смотреть на него. Только и всего.

— Когда ты был здесь в последний раз? — спросил я.

— Год-полтора назад, точнее не помню.

— Труп двухдневной свежести максимум, — сказал Сергей, пытаясь открутить покойнику большой палец на ноге, послышался треск. — Я бы сказал, ему тридцать с небольшим часов. Явных следов насильственной смерти нет. Может, его аккуратно придушили, больше похоже, что его привязали и бросили здесь. Видите лицо и кисти рук обожжены.

— Выглядит как приглашение.

— Только немного кровожадное, — согласился Сергей.

— А чего это его так раскорячило? — спросил Ким.

— Ты меня спрашиваешь? — изумился я.

— Нет, просто мысли вслух. Тут же нет никого, даже отшельники сюда не забредают. Странно, такое впечатление, что его специально для нас повесили.

— Ну, если для нас, то мы его нашли. Дальше что?

— Ничего, наверное.

— Тогда двинули, — предложил я.

Так и поступили.

Меня нисколько не задели тревожные предчувствия новоиспеченного корейца. Он слишком вжился в роль отчаянного головореза и готов был видеть опасность где угодно. Конечно, распятый на доске почета труп да еще с приветственным плакатом в руках не совсем привычное зрелище даже для этих диковатых мест, но, если разобраться, каждому из нас доводилось видеть вещи и похлеще. Лично я уже ничему не удивляюсь. А что до Кима, то, по-моему, он обычный паникер, хотя вру, необычный: он не бросится с диким криком наутек, размахивая над головой руками, он придумает что-нибудь поинтереснее, и от этой выдумки всем станет тошно. И вот уже от этой мысли меня слегка передернуло. Я бросил взгляд на Кима, он выглядел совершенно обычно, и это меня успокоило. Пора уже забыть об этом мертвяке, к тому же он остался далеко позади.

Мы прошли почти половину пути, когда туман рассеялся и поднялся ветер. К утру температура упала градусов до двадцати.

И начался кошмар.

Неожиданно, как всегда бывает в таких случаях, просветлевшее к рассвету небо вновь потемнело, и налетела пылевая буря, самая сильная, что мне довелось пережить за все время нахождения на поверхности.

Шли, прикрыв лица тряпками, соорудив из них жалкое подобие масок. В грудь хлестало, под ногами, будто нарочно путался всякий мусор. Видимость практически нулевая. Мы связались куском веревки, нашедшимся у кого-то из моих соучастников. Я держал за плечо Кима, Ким ухватился за Сергея, так и шли, вминая в землю шаг за шагом, пытаясь преодолеть сопротивление все усиливающегося ветра — свирепого пустынного самума, единственного ветра уютно чувствующего себя на этой жуткой планете.

— Эа-эа-уаэа?

Голос отнесло в сторону, я ничего толком не понял.

— Како-эоа-хуэа-наэо? — Себя я тоже не расслышал.

Я почувствовал, как меня подтягивают на веревке. Сжавшись вместе, втроем — обнялись. Сергей прокричал мне в самое ухо:

— Мы тут сдохнем, ну-у-ужно искать укрытие-е…

— Да… я… — Ким полностью ушел в эхо.

Я махнул рукой и, перекрутив петлю на поясе, пошел первым. Мы походили на небольшую процессию прокаженных, идиотская мысль, но это пришло мне в голову в последний момент, перед тем как обломок иссохшего дерева оглушил меня.

Покачнулся, и, если бы не веревка и твердая рука Кима, не удержался бы на ногах. Походило на заурядное избиение, я только услышал:

— Побере-иии-и-егись! — И опять ударило, на этот раз в плечо. Ветер все набирал мощь, переходя в настоящий ураган. Над головой заиграло, будто мягкой приглушенной дробью пробудились гигантские литавры, звук перешел в медный гром и скрежет. Сверху сорвалась плотная тень и понеслась к земле, рухнула в десятке метрах сбоку от нас, уши заложило от грохота. Обрушившаяся кровля закувыркалась по земле, на ходу разваливаясь на части. Внушительный кусок понесло прямо на нас. Ким резко дернул меня книзу, я упал. Над нами пролетела гнилая жесть, осыпая ржавой трухой. Сквозь шум ветра я услышал, как кто-то вскрикнул. Ким стал трясти меня, указывая на Сергея, я увидел, что его лицо залито кровью. Мы подхватили его под руки и, волоком потащили в ту сторону, где, как мне думалось, можно найти убежище.