Великая сталинская империя - Юрий Фролов

Юрий Жуков всегда оставался преданным КПСС и сделал карьеру, став всесоюзно известным политическим обозревателем, и у него не отнять способности изощренно прославлять советскую действительность при всех ее многочисленных недостатках, уметь даже отрицательные факты нашей жизни обращать в «некоторые недостатки» и находить контраргументы против «капиталистических происков». Такие специалисты и были «тягловыми лошадками» советской идеологической машины внутри страны и за ее пределами. Точнее, они были «шариками и винтиками» того аппарата промывания мозгов, о котором еще мечтал Ленин задолго до революции.

Письма и докладные, подобные приведенному, поступали в ЦК и от других идеологических зарубежных «агентов», в том числе и от С. Ростовского (Эрнст Генри) из Англии. В одной из своих записок Ростовский делает верное замечание по поводу кондового языка пропаганды, но делает это дипломатично, чтобы не вызвать негодование Кремля: «…язык социалистического гражданина… людям, массе (даже левой массе) в капиталистических странах непривычен и иногда непонятен, он проходит мимо ушей, и такая пропаганда, в значительной степени, — стрельба пустыми патронами». (РГАСПИ, оп. 128, д. 1006, л. 201,203–205).

На низкий профессионализм своей журналистской гвардии обратил внимание и Сталин, который осенью 1945 года отчитал Молотова за «пропуск» информации от иностранных корреспондентов в Москве о «дворцовых интригах в Кремле», обрушился на «Правду» за отсутствие «хорошо проверенных корреспондентов» за рубежом. Сталин после этого усилил свою роль главного цензора и пропагандиста. А летом 1946 года вождь выступил в ЦК с погромной речью по поводу слабой эффективности газетно-идеологического аппарата. Но сколько ни громи — толку будет мало от пропаганды, пытающейся выставить сталинскую диктатуру самым прогрессивным режимом в мире.

Главным объектом критики стало Совинформбюро — громоздкая, обюрократившаяся структура, центральный аппарат которой состоял в 1946 году из 565 человек. Начальник СИБ Лозовский был одновременно заместителем Молотова и потому уделял своему ведомству не более одного-двух часов в день. Определенную роль сыграли и антисоветские доносы на Лозовского, доходившие до Жданова и секретаря Сталина Поскребышева. В некоторых анонимках СИБ описывалось, как «кормушка для бездельников». (РГАСПИ, ф. 17, оп. 125, д. 383, л. 119–121,263).

Поводом для антисемитских анонимок стала связь Лозовского с еврейским антифашистским движением, которое было заражено национализмом. Из-за этого Лозовский и его ближайшие помощники все больше впадали в немилость Сталина. И гром грянул: в июне 1946 года «по личному поручению тов. Сталина» была создана комиссия «по обследованию и изучению деятельности» Совинформбюро. Комиссия была грозная, солидная и состояла из М. Суслова, А. Кузнецова и Н. Патоличева.

Вот что известно из материалов «обследования». С виду работа СИБ выглядела внушительно: ежемесячно в 54 страны рассылалось 7–8 тысяч статей, из которых около трети были написаны специально по заказу СИБ. По оценкам Лозовского, печатаемость этих материалов составляла от 50 % в США, Польше, Китае, до 75 % — в странах Европы и Латинской Америки. В других странах удалось напечатать пропагандистскую продукцию целиком — на 100 %. Однако сами составители этой статистики признались, что делали ее «на глазок», в сторону завышения показателей. Публикации же эти большей частью проходили в мелких изданиях, поскольку солидные журналы, как в США, так и в других странах, не желали пугать читателей просоциалистическими материалами и тем самым портить свою репутацию в обществе.

Еще хуже обстояло дело с качеством «продукции»: в отчетах отмечался ее «крайне низкий уровень, примитивное изложение и плохой литературный язык» (РГАСПИ, ф. 17, оп. 125, д. 385, л. 6). В докладе, предназначенном лично для Сталина, были приведены некоторые «перлы» из творчества журналистов, вздумавших состязаться со своими западными коллегами. В статье «Спорт для народных стран» Непомнящий пишет: «Советское государство углубило и еще более осмыслило интерес к лошади». В статье Шнейдера «Восстановительная хирургия в лечении раненых воинов» говорится: «Расцветший, как распустившийся цветок, лейтенант накопил хорошую жировую прокладку и животик». В статье «Возрождается животноводство в Белоруссии» Софроненко имеется фраза: «Животноводство Белоруссии, вызволенное из фашистской неволи, вновь расцветет». Да, знатоки русского языка за рубежом, наверное, хохотали до упаду, обращая внимание не на научно-экономические достижения СССР, а на стилевые «достижения» кремлевских пропагандистов.

Комиссия обнаружила не только явные ляпы в материалах, но и описание неприглядных сторон советской действительности, которые по идеологической и цензурной установке следовало бы скрывать. Тут уж маху давали цензоры. Например, в ряде статей о колхозах авторы расписывают как величайшее достижение урожай зерновых в 9—10 центнеров с га. Статьи эти направляются в США, Канаду, где урожай зерновых обычно в 2–3 раза выше. В статье А. Розовского «Советский крестьянин учится» рассматривается как большое достижение факт подготовки в СССР за год 750 шоферов для колхозов: эта цифра ничтожна по сравнению с количеством шоферов, работающих в сельском хозяйстве США, куда статья Розовского была направлена. Там же, как в издевку над советским крестьянством, утверждается, что «сотнями тысяч исчисляется количество крестьян, обучающихся… обрабатывать почву, выращивать высокие урожаи, разводить домашний скот и птицу». Кроме этого, проверяющие нашли в потоке продукции СИБ «теоретические и политические ошибки» и даже «явно антисоветские утверждения». (РГАСПИ, л. 7–8).

Вот так в стремлении завалить противника грудой пропагандистских материалов СИБ частенько само себя выстегивало, как литературная унтер-офицерская вдова. А между тем, среди пишущих для СИБ было немало видных ученых, государственных чинов, деятелей культуры. Но даже материалы, подписанные громкими именами, были нередко посредственными, потому что видные деятели перепоручали задание не всегда компетентным исполнителям, а затем, не глядя, «подмахивали» написанное.

Комиссия насчитала среди внештатных сотрудников СИБ 125 борзописцев-верхоглядов. Под стать такой пишущей «братии» была и основная часть «выпускающих» редакторов, заведующих отделами и других ответственных работников СИБ, прорвавшихся к сытной кормушке и гонорарам только благодаря партбилету, «блестящей партийной характеристике» или личным связям. Это были люди низкого профессионального уровня, глубоко не разбиравшиеся в порученном им деле. Один из таких — Барыкин, заведующий отделом США, характеризовался Лозовским так: «Его слабость в том, что он международными делами не занимался, языка не знал». Да это же чудовищное упущение! Человек, ответственный за пропаганду на США, оказывается, не знал английского языка и пользовался переводной информацией об Америке — главном противнике СССР в холодной войне. Вот к чему приводил принцип «выдвиженчества по партийной линии», взятый за основу с первых дней революции.

А заведующий дальневосточным отделом Осьминин сам прямодушно повинился перед секретарем ЦК: «Не знаю Японии, не знаю Кореи, очень плохо узнал Китай за 8 месяцев» (РГАСПИ, оп. 125, д. 385, л. 50, 341).

Да, с такими кадрами «голос Москвы» на Западе явно не звучал или вызывал иронические ухмылки тамошних спецов топорностью подаваемых материалов и многочисленными казусами стиля. А более способные, поднаторевшие журналисты-международники «страдали» другим, более серьезным «недостатком» — они вызывали недоверие начальства своим непролетарским социальным происхождением или «сомнительной» национальностью. Потому им не доверяли готовить значительные статьи и не выдвигали их на высокие руководящие посты. Держали, так сказать, в тени.