Моя драгоценность - Kирa Стрeльникoва

– Прости, – виновато шепнул он, бережно прижав к себе девушку. – Не сдержался, но я так по тебе соскучился, Эни, милая. Жду не дождусь, когда же наша свадьба будет!

Эона прикрыла глаза, у неё вырвался долгий вздох. Ладно, ничего, это от непривычки, они давно не виделись, вот и всё. От драконицы долетела волна сомнения, но леди де Гиларо мысленно одёрнула зверя. Ничего не изменилось между ними, ровно ничего за эти полтора года! И свадьба будет. Девушка приподняла голову и с улыбкой посмотрела на Экара.

– Сначала помолвка, и думаю, с завтрашнего дня мама начнёт готовиться к торжеству, – произнесла она. – Пойдём?

– Мои родители завтра к вам собираются, обсуждать детали, – поведал Экар, а у Эоны совершенно неожиданно ёкнуло сердце.

До сих пор помолвка, как и женитьба, воспринимались, как что-то далёкое, которое наступит ещё нескоро, и вот – уже и официальные мероприятия. Конечно, до самого вечера, на котором перед светом объявят об их с Экаром обручении, месяц точно, пока всё приготовят. Но она думала, полтора года будут длиться долго…

– Хорошо, – с чуть наигранным воодушевлением ответила Эона, положив руку на локоть графа.

Некстати вспомнилось, что Уинхилд должен вернуться через полгода. Свадьба точно состоится раньше, месяца через три после помолвки – столько времени хватит на подготовку. Когда они встретятся, она уже замужем будет… Эни тряхнула головой, упорно прогоняя прочь пугающее, и оттого раздражающее беспокойство по этому поводу. Всё идёт так, как надо. Точка. И нечего надумывать себе всякое.

О торжественном вечере договорились на следующий день, как и полагала Эона, назначив дату через месяц. Который тоже промелькнул, как один день, в хлопотах и приготовлениях. Леди Аметист даже прониклась всеобщей радостью в доме по поводу этого события, улыбалась, смеялась вместе с мамой и с воодушевлением принимала участие в обсуждении украшения особняка, меню, списка гостей. Ну и, конечно, платье. Воздушная органза нежного фиалкового цвета, на несколько тонов светлее шёлк, отделка из серебра – портной постарался на славу. Эона выглядела прелестно в новом наряде. Накануне мать подарила ей фамильный гарнитур из аметистов, который сама надела на свою помолвку когда-то: серьги, колье и узкая, изящная тиара. Сердце девушки пропустило удар, когда она открыла большую бархатную коробку и увидела украшения.

– Я так рада за тебя, милая, – мама, сидевшая рядом, обняла и прижала к себе. – Ты будешь самой красивой, как и полагается невесте, – она улыбнулась и убрала тёмно-рыжий локон со лба Эоны.

Девушка улыбнулась, хотя изнутри царапнула неуверенность.

– Спасибо, мама, – ответила Эни.

Видимо, что-то проскользнуло в голосе юной леди де Гиларо, потому что баронесса вдруг ухватила дочь за подбородок и внимательно посмотрела ей в глаза.

– Всё в порядке, Эона? – негромко спросила она. – Ты действительно хочешь этого?

Эни никогда не врала родителям, да и поводов не было. Она старалась быть послушной дочерью, хотя временами, конечно, горячий характер брал верх, но – в Академии научили обуздывать эмоции. Давно прошло то время, когда она им поддавалась. Именно поэтому, сейчас, когда прозорливая мама почувствовала смятенье дочери, Эона испугалась. Она не хотела ничего менять, нет, ведь эта помолвка скрепит семьи ещё сильнее, их с Экаром отцы дружили с Академии! Эни не могла подвести семью, не из-за нелепых сомнений, посеянных всего лишь одним дерзким поцелуем, которому к тому же уже полтора года как исполнилось. «А ты его помнишь, будто Уин поцеловал тебя вчера…» – вкрадчиво отозвалась вредная Сумеречная. Эона, не обратив внимания на мысль драконицы, с возмущением глянула на мать.

– Мам, а должно быть иначе? – она нахмурилась. – Экар хороший, мы с детства вместе, я всегда знала, что выйду за него! Не понимаю, почему ты спрашиваешь.

Баронесса вздохнула, отпустила её лицо и поднялась.

– Прости, милая, мне просто показалось… Ай, ладно, действительно показалось, – она улыбнулась, нагнулась и коснулась губами лба дочери. – Спокойной ночи, Эни. До завтра.

Девушка осталась одна в спальне. Уютно горел ночник, потрескивал камин, в приоткрытое окно влетал морозный, свежий воздух – год только начался, и до весны оставалось ещё два месяца. Эона отложила коробку с драгоценностями, обхватила себя руками и подошла к окну, рассеянно глядя на ночную Ахарру. «Не нравится тебе Экар, да?» – с грустью спросила она Сумеречную. Драконица помолчала. «А тебе? Ты с ним дружишь, но сможешь ли жить?» – иногда Суми казалась Эоне гораздо мудрее и старше, чем на самом деле.

– Смогу, – упрямо пробормотала девушка и сжала губы. – Смогу, вот увидишь!

«Зачем ты так, – укоризненно отозвалась Сумеречная. – Ты же знаешь, никто бы тебя не заставил, откажись ты, Эни. Родители тебя любят, почему ты упёрлась, что выйдешь замуж за Экара?»

– Потому что, – снова вслух ответила леди Аметист. – Отец Уинхилда, хоть и хорошо относится к нашей семье, не допустит этой свадьбы, – на губах Эни мелькнула немного кривая улыбка. – Мне хватает ума понять это, Суми. Даже если бы… Уин мне тоже нравился, – дочь барона де Гиларо почувствовала, как щекам стало тепло, и поспешно отошла от окна. – Всё, хватит разговоров. Я спать ложусь.

Ну а утром, едва она проснулась и умылась, горничная принесла очередное послание и подарок. Родителей Эни не удивляло внимание маркиза, они спокойно относились к его письмам. Ведь все знали, леди Аметист, граф де Мерис и маркиз Уинхилд с самого детства дружили. Тем более, молодой лорд Рубин никогда не выказывал к Эоне интереса больше, чем к подруге. Да ещё и невесте друга. Девушка неслышно вздохнула, потянулась к коробочке и открыла. На бархатной подушечке лежало изящное колечко из белого золота с крупным тёмно-красным рубином, окружённым мелкими бриллиантами. И хотя Эона не любила большие камни, это украшение смотрелось благородно, не вычурно и не вульгарно. Она сглотнула, рука дрогнула, чуть не выронив коробочку, Эни торопливо отложила подарок и развернула записку. «Моей любимой девочке на помолвку. Надеюсь увидеть его на твоём пальчике, когда вернусь». Леди Аметист вспыхнула, поджала губы и не сдержалась, фыркнула.

– Да конечно, – едва слышно произнесла она, скомкала записку и осторожно, двумя пальцами взяла коробочку.

Ни за что в жизни она не наденет это кольцо, и вообще, неприлично дарить такие подарки чужой невесте! Экар ей своё кольцо сегодня подарит, его Эни и будет носить. Открыто и с удовольствием. Убрав украшение в один из ящичков стола, Эона бросила записку в камин и отправилась в гардеробную. Завтрак, потом проверить с мамой готовность к вечернему приёму, обязательный отдых днём, ну и собственно собираться. За всеми хлопотами Эни почти забыла о подарке Уина, и переодеваясь к торжеству, глядя на себя в зеркало, даже разволновалась, как и полагается виновнице вечера. Аметисты мягко переливались в свете свечей сотнями граней, шелк и органза струились вдоль тела, и Эона не узнавала в этой молодой девушке с блестящими глазами цвета фиалок себя. Она выглядела старше своих почти восемнадцати, и в самой глубине взгляда притаилась тень неуверенности. Задуматься над этим Эни не успела, в дверь постучали, и заглянула мама.