Скандальная куртизанка - Джулия Лэндон

А что теперь делать? В том-то и состояла причина ее слез — Кейт не знала, что делать. С неделю тому назад она с трудом признала истину. Она носит ребенка Грейсона. Какая-то ее часть заходилась от радости, Кейт так хотела ребенка, своего ребенка, объект любви. Но практичная ее часть понимала, что в ее положении трудно придумать худшую новость.

— Что делать? Это будет конец моего договора с принцем, а у меня нет достаточной суммы, чтобы открыть пекарню.

— Успокойся, Кейт. — Дигби погладил ее по руке. — Повернись к нам. Мы должны наметить план действий до того, как это станет очевидным для всех, в том числе и для принца.

— Выпроси у него побольше безделушек и всего такого, что можно потом продать, — предложил Олдос, вышагивая у изножья кровати. — Делай все, что можно, чтобы заполучить их.

— О Господи! — простонала Кейт.

— Он прав, — согласился Дигби. — И Дарлингтону пригрози, что секрет о его незаконном ребенке станет достоянием гласности до голосования о работорговле. Пусть он заплатит за твое молчание.

Пока Дигби и Олдос рисовали Кейт ее будущее, которое выглядело весьма мрачным в отношении ребенка и источника дохода, Кейт лежала спиной к ним и беззвучно плакала.

В тот день она не выходила из дому, бродя по комнатам и глядя на дождь, который начался после полудня. Однако на следующий день, который оказался ясным и холодным, Дигби настоял на том, чтобы она отправилась на прогулку.

— Это пойдет тебе на пользу, — сказал он.

Во время прогулки Дигби купил утренний выпуск «Таймс».

Сесилия приготовила для Кейт суп.

— Моя мама варила мне такой суп, когда я была беременна Билли, — сказала она. — Это поможет справиться с тошнотой.

Кейт взглянула на Дигби.

— Уже все знают? — спросила она.

Дигби не расслышал ее вопроса. Он вдруг поднял голову и чертыхнулся.

— Что такое? — спросила Кейт, поднимая голову от тарелки.

— Они знают, — ответил он.

— Кто знает? — Кейт отложила ложку. — И что знают?

— «Некий цветок, скроенный из тончайших материалов, как считают, собирается пустить росток. Невозможно сказать, кто полил это маленькое растение, но наиболее вероятно, что это сделал Д., а возможно, и персона более высокого ранга. Если эти наблюдения подтвердятся, то расцвет нового цветка можно ожидать летом».

Кейт ахнула от ужаса.

— О Господи, Дигби! Ну как они узнали об этом?

— Они этого не знают, — фыркнул Дигби, отшвырнув газету. — Кто-то высказал догадку или решил распространить зловредный слух — вот и все, что требуется в этом городе. Один шепоток — и он становится фактом! Только взгляни на принцессу Уэльскую, заподозренную в измене лишь на основании сплетен. Но не обращай внимания на это! Можешь быть уверена, что принц это уже прочитал, поэтому будь готова к его визиту.

— Я не беременна. — Она торопливо встала и зашагала по комнате. — Он может обвинить меня в этом, но я заверю его, что это вздор. Я напомню ему, что он наблюдал за мной с того момента, как я вернулась из деревни! — Она посмотрела на Дигби, надеясь на его согласие.

— На твоем месте я бы не стал упоминать про деревню. Мы должны позаботиться о будущем, — произнес Дигби скорее для себя, чем для Кейт. — Мы должны найти место, куда ты сможешь уйти, когда принц узнает о ребенке.

Место, куда можно уйти… Кейт представила пару жалких комнатенок в районе набережной. Она, ее ребенок и еще четыре женщины, живущие как крысы.

Стук в дверь заставил всех вздрогнуть. Кейт и Дигби переглянулись, испугавшись, что пришел принц. Кейт пригладила платье и пощипала щеки. Затем решительно зашагала по коридору.

Однако в прихожей она увидела даму и молодого человека, терпеливо стоявших у двери и ожидавших, пока Олдос прочтет то, что ему передали.

— В чем дело, Олдос?

Он повернулся к Кейт и протянул бумагу.

— У них письмо от принца.

— Позвольте представиться? — спросила дама и отбросила капюшон с головы; она была старше Кейт лет на десять, но весьма миловидна. — Я мадам Ренар. Я долгое время была другом его высочества, принца Уэльского.

Еще одна куртизанка.

— Он попросил меня об одной весьма специфической услуге. Мы могли бы поговорить в гостиной?

Кейт посмотрела на Олдоса, затем на Дигби.

— Пожалуйста, — сказала она, жестом показав на гостиную.

Мадам Ренар кивнула молодому человеку, велев следовать за ней. Он снял шляпу и вошел в гостиную, неся в руке какой-то футляр. Мадам Ренар отдала Олдосу пальто и окинула взглядом мебель.

— Вполне мило, — заявила она, оглядывая комнату. — Вам повезло.

— Чего вы хотите? — спросила Кейт.

— У меня послание от его высочества.

Вот оно что! Кейт выставляют на улицу, а эта маленькая игра затеяна для того, чтобы сообщить ей об этом. Возможно, эта дама займет ее место. А Кейт будет вынуждена спать в освободившейся постели Мег…

— Я должна научить вас танцевать, — сказала мадам Ренар.

— Прошу прощения?

— Танцевать, — повторила мадам Ренар, а молодой человек открыл футляр и вынул из него скрипку.

— Не понимаю. Я умею танцевать, — сказала Кейт.

— Вы умеете танцевать бальные танцы, мадемуазель, но не умеете танцевать такие, какие принц хочет увидеть в вашем исполнении на празднике.

— На празднике?

— Да. Его высочество устраивает праздник, и вы должны будете танцевать на сцене.

— Нет! — мгновенно возразила Кейт.

— Мисс Бержерон не артистка кабаре, — возмущенно добавил Дигби.

— Никто так и не считает, мистер…

— Дигби.

— Мистер Дигби! Этот праздник — традиция принца Уэльского. Он устраивает его ежегодно, чтобы отметить открытие парламентской сессии и начало сезона. И на каждом празднике дается представление на сцене. Мисс Бержерон будет не единственная исполнительница, ее роль очень короткая… в сравнении с другими.

— И в чем состоит моя роль? — спросила Кейт. Мадам Ренар улыбнулась.

— Позвольте мне объяснить, — сказала она и присела на диван, пока молодой человек настраивал скрипку.

Забавы аристократов не переставали поражать Олдоса — он не мог понять, как можно тратить такое количество денег на пустые и легкомысленные игрушки. Какие могут быть разговоры о празднествах, представлениях и танцах в то время, как столько народу прозябает в нужде, а такая женщина, как Кейт, озабочена тем, чтобы спастись от неизбежных ударов судьбы. Мысль о том, что на этом празднике Кейт будет вынуждена танцевать, словно дрессированная обезьяна, приводила его в смятение.