Железный Совет - Чайна Мьевилль

Вечный поезд идет теперь на западо-северо-запад — в дикую пустыню, где нет дорог, да и самой ее нет на картах. Поезд одичал. Иуда затаивает дыхание.

(Много позже он слышит треск и гул взрывов и думает, что это не выдержал и рухнул плохо построенный мост. Это поезд с жандармами попытался поцеловать собственный хвост и оказался на дне пропасти, погубив людей и военное снаряжение. Иуда вспоминает Масляного Билла с его планом и думает о следах крушения, которыми будет устлано ложе пересохшей речушки. Земля постепенно поглотит поезд и обломки моста, дерево и железо, превратив их в окаменелости.)

Вечный поезд одичал. Железный Совет встал на путь отступничества.

Весна уже славит лето, а вечный поезд атакуют насекомые, которых Иуда в жизни не видел: одни похожи на фонари из сложенной в гармошку бумаги, другие — на крохотных монахов в капюшонах. Их сок красен, как кровь.

Иуда тянет рельсы. Он поднимает их с земли, разрывая связь с прошлым. Позади него все, кто крутился вокруг поезда, занимаются неожиданно нашедшимся для них делом. Заступами они разрывают землю там, где лежали пути.

Но это плохая маскировка. Поезд не может пройти, не оставив следа. Еще много лет земля будет наращивать новую кожу, а горные кролики и лисы перечеркивать своими тропами колеи, много лет будут лить дожди и дуть ветры, прежде чем полностью заживет шрам, оставленный вечным поездом.

Столько еще работы впереди. Бегство — непростая штука.

Несколько миль в день. Многоразовые рельсы сворачивают то в одну сторону, то в другую, обходя препятствия: небольшие озера, отдельно стоящие скалы. Бригады землекопов засыпают мелким камнем провалы в земле. Пыльный след тянется за поездом. Вот он достигает редкой рощицы, которая, кажется, жила в ожидании железной дороги, и там происходит собрание Железного Совета.

— Нам необходимо планирование. Нам нужны разведчики, охотники, нам нужна вода. Нам надо наметить маршрут.

— И куда же мы пойдем?

— Братья, братья…

— Какой я тебе брат! — раздается женский голос.

— Ладно, черт тебя дери, пусть будут сестры! — И все смеются.

— Сестры, сестры…

— Все вы знаете, что они на этом не успокоятся. — Это говорит Узман, и все стихают. — Это не шутка… Мы в опасности… Братья… сестры… Мы пошли против Яни Правли. Он этого не забудет. На нас будут охотиться и найдут.

Из его трубок вырывается пар. «Ты не хотел, чтобы мы оказались здесь, — думает Иуда. — Ты вовсе не этого хотел. Ты не хотел порывать связь с миром. У тебя была красивая мятежная мечта — вступить в контакт с гильдиями, как будто они могли прийти нам на помощь. Ты и сейчас ее не оставил. Хотя, будь по-твоему, ничего такого не вышло бы».

Узман — хороший человек.

— Дело не только в жандармах. ТЖТ назначит цену за наши головы. Мы украли их поезд. Мы украли дорогу. Думаете, они с этим смирятся? Все до единого рохагийские охотники за головами пойдут по нашему следу. А город? Что вы, черт возьми, думаете, там про нас забудут? — (Стоит тишина, только слышно, как насекомые бьются в стекло фонаря.) — Дорога принадлежит и Нью-Кробюзону тоже, а мы ее украли. Думаете, они дадут переделанным уйти и спокойно жить в диких землях? Милиция наверняка уже ищет нас. Милиция… У них есть дирижабли. Они будут искать нас с воздуха. Черт, думаете, они дадут нам отсидеться где-нибудь и построить идиллическое царство беспределов? Они пригонят поезд назад, набив его нашими головами. Не получится у нас найти себе маленькую долину ни в десяти, ни в тридцати, ни даже в ста милях отсюда. Если бы можно было… но нам надо бежать. Нам надо убежать. Дайте мне чертову карту. Вы что, не понимаете, что мы сделали? Чем мы стали?

Нестройная масса переделанных. Город для них, для их друзей из числа ксениев и свободных людей. Для воров и убийц, насильников, бродяг, казнокрадов и лжецов.

— Вы как деревяшки, — говорит Узман, не скрывая внезапного удивления. — Куски дерева, над которыми поработал божественный нож.

Они моргают и смотрят на него, стоя в тени угнанного ими поезда.

Лишь на три дня отклонившись от запланированного маршрута, Железный Совет оказывается в местах, которых нет на карге. Чуждые земли окружают их. Имя им — Срединная Дуга. Они в диких землях Рохаги.

Наиболее разумных вирмов отправляют исследовать обширные пустые пространства, от которых у этих мелких городских тварей кружится голова. Им дают задание — разыскать отставших охотников и водоносов с телегами, ушедших на поиски воды. А также разведчиков: возвращаясь к своим, те пойдут туда, где был когда-то тоннель, но не обнаружат ничего, кроме следов гигантского побоища. Оглядев гниющие на солнце трупы жандармов, они не смогут понять, что случилось с их поездом. Поэтому вирмы должны собрать всех затерявшихся посланцев Совета.

Дела идут. Беглецы находят источники воды и наполняют ею целый вагон, предварительно замазав в нем щели. Приводят в порядок орудийную башню, заклепав и заварив в ней все дыры, — становится похоже на то, что было. Переделанные поспешно усваивают новые знания; под руководством оставшихся ученых они учатся чертить карты.

— Куда мы идем?

Ночами беглецы играют на банджо и дудках, сигнальный колокол поезда превращается в литавры, паровой котел — в барабан. Женщины и мужчины снова ложатся вместе. Иногда на закате пяльницы Иуда ходит за облегчением на бессловесные мужские встречи, но однажды он ложится с Анн-Гари, и они ласкают друг друга искренне и нежно.

Местность постепенно становится неузнаваемой, и это восхищает Иуду. На шестой день существования Совета отрезок дороги длиной в милю глотает собственный хвост и движется дальше, а поезд въезжает в фантастический мир синих суккулентов, где на него сразу обрушивается лето. И тут откуда ни возьмись появляется отряд жандармов и охотников за головами.

Но они сильно недооценивают Совет. Их всего тридцать, людей и ксениев, на них куртки из растрескавшейся от жары кожи — утыканные шипами, они превращены в оружие. Со знаменем ТЖТ жандармы выходят из зарослей цвета синяка. Мелкие твари вроде суетливых грибов прыскают от них в разные стороны.

Жандармы открывают стрельбу и кричат в рупоры:

— Сложить оружие! Нарушители закона, сдавайтесь!

Неужели они думают, что Железный Совет так легко напугать? Иуда почти благоговеет перед такой глупостью. Двенадцать из тридцати тут же убивают, остальные уносятся прочь.

— За ними, за ними, в погоню! — кричит Анн-Гари, и самые быстроногие из переделанных срываются с места, держа оружие наперевес. — Они знают, где мы!

Но убить удается всего шестерых. Остальные убегают.

— Мы обречены, — говорит Узман; с тех пор как они оторвались, поезд не прошел еще и ста миль. — Они вернутся за нами.

Беглецы расставляют ловушки — бочонки с порохом, сложного состава батареи и запальные шнуры. Поезд направляют между двумя каменными выступами, и геомаги вместе с оградомагами врезают в каменные стены иероглифы и оставляют заряженные батареи — так, чтобы вес повозки с жандармами заставил камень растечься холодной магмой и затвердеть, как только авангард преследователей увязнет в ней. Таков план.