Панк-Рок. Устная история - Джон Робб

Мы отыграли концерт в декабре 1976 года. Ранние концерты обычно заканчивались дракой в аудитории после нескольких номеров. Большинство публики были волосатиками, и существовала агрессия по отношению к нашему стилю жизни. Им хотелось подраться с нами. Самое забавное, что эти же люди через пару месяцев стали приходить на концерт с короткими прическами и одеваясь в панковские шмотки! Но тогда панк-рок стал чем-то вроде униформы.

Было несколько групп в Париже вроде Stinky Toys или Warm Gun. В Париже всего было таких групп десять, но музыкантов было так мало, что они играли сразу в нескольких группах одновременно. В то время я ездил в Лондон, и там ситуация была похожая. Тусовка была небольшая, активная и заметная. Мы очень отличались от остальных групп. Мы хотели играть что-то новое и другое, используя электронику и гитары. Нам очень нравилась электронная музыка. Мы считали, что с синтезаторами мы можем делать, что угодно, с ними и с драм-машиной можно делать и рок.

Брайан Янг:

К счастью для нас, Белфасту повезло с Caroline Music на Энн-стрит, где работали ребята, державшие магазин забитым любым винилом, какой тебе был нужен. Я читал восхваления Ramones, написанные Ником Кентом в NME, и поэтому успел ухватить одну из первых импортных копий альбома, которая у них появилась, и нас просто размазало по полу этой музыкой — вот, наконец-то, в кои-то веки, появилась группа, писавшая убойные песни, бывшие настолько простыми, что мы могли играть их, но которые звучали не похоже ни на что, что мы слышали раньше! Мы начали играть кое-что из их вещей, и звучало это классно, и, думаю, это навело нас на мысль писать собственные вещи.

Еще одним большим влиянием для нас были Eddie and the Hot Rods. Просмотренные ублюдками из ревизионистских элитистов, они на тот момент были отличной группой — и лучшими из всех, кто приезжал к нам с концертами. Они были первой увиденной мной группой, что возрастом участников не сильно отличалась от нас, и снова они заставили нас подумать о том, что мы тоже можем также.

Что касается Лондона, многие из ранних «панков» были бывшими фэнами Roxy Music, жертвами моды, которые были постарше нас и могли позволить себе покупку панковских шмоток. Сомневаюсь, что большинство из них вообще слышало панк-музыку, и многие из них быстренько переключились на следующее модное движение. Мы же не могли позволить себе покупку любых футболок из Sex/Sedititionaries, так что всю дорогу был сплошной DIY вариант. Конечно, мы все восприняли это движение немного неверно, однако в процессе мы сотворили много уникального и очень особенного. Помните пластиковые сандалии, дурацкие пластиковые очки, забрызганные краской футболки и школьные галстуки, английские булавки и скрепки… смешно, да? О, и еще была девчонка, ходившая с чайником вместо сумочки.

Однако, в отличие от других мест, здесь начиналась реальная война. В результате во все еще закрытом Белфасте не осталось безопасных ночных клубов. Чрезвычайное положение оставалось все еще в силе, и люди боялись выезжать из своих районов. Белфаст настолько маленький, что чужака здесь сразу видят — и если ты оказывался в неправильном месте и в неправильное время, то для тебя это могло на самом деле печально кончиться. Что еще хуже, большинство местных клубов были под контролем ИРА и криминальными нереально. А еще не было никаких местных групп, которые бы играли что-то помимо дурацких каверов, песенок из кабаре или хард-роковую хипповскую хрень.

Но нас это не отпугнуло, и мы играли везде, где могли. Поскольку ни один из приличных клубов не стал бы с нами связываться, мы снимали стремные залы в паршивых гостиницах, которые нормальные люди обходят за километр, и устраивали там собственные концерты. Мы арендовали усилители и колонки и часто привозили их на концерты на автобусе, а остальное либо одалживали, либо воровали. Гримми спер комбинезоны с работы, и мы сами их переделали, в то время как пара наших друзей устроила что-то вроде светового шоу (и опять же добыв все необходимое не совсем законным способом). К удивлению всех (включая нас самих), народу на этих импровизированных концертах было столько, что не всем хватало места, и мы оттачивали наше рубилово перед сотнями парализованных тинейджеров, прыгая по сцене словно ненормальные и задействуя все возможные способы, имевшиеся в нашем распоряжении, чтобы замаскировать наши слабые музыкальные способности (плевки капсулами с искусственной кровью, тальк на барабанах). У нас в городе не было никого, кто бы делал что-либо подобное, и мы были первыми и единственными панками, выступавшими в Белфасте долгое время. Постепенно мы избавились от всех старых каверов и начали писать собственные вещи, и с наступлением панка вскоре слухи о нас распространились повсюду, и люди стали приезжать на наши концерты издалека, чтобы получить собственную порцию местного панковского разрушения!

Гай Трелфорд (писатель из Северной Ирландии, автор книги «От этого хочется плеваться»):

Когда панк только начал поднимать свою уродливую голову в Северной Ирландии периода 1976 года, я жил далеко от Белфаста и способов узнать, что именно там происходит, не было совсем, впрочем, как и в Лондондерри или где-то еще в те времена. Я и несколько моих друзей, торчавших от этой музыки, полностью зависели от NME, Sounds и Record Mirror, сообщавших новости, что происходили в мире панка; и прослушивание программы Джона Пила было обязательным для того, чтобы быть в курсе всех новых звуков.[153]

Дэмиан О'Нил:

Фергал Шарки был вторым кузеном Билли Догерти. Билли, Фергал, Майки Брэдли и мой старший брат Винсент ходили в школу Ст. Винсент, там они и познакомились. Майки и Винсент были лучшими друзьями в школе. Мы с Джоном познакомились в средней школе. Джон бросил школу, получив самые низкие оценки по всем предметам, и все они снова встретились в техническом колледже в 1976 году.

Поначалу меня в Undertones не было. Джон и Винсент ходили в одну школу и вместе сколотили группу. Они играли музыку в духе Beatles/Creedence Clearwater, много ритм-энд-блюза — они пытались разучить «Badge» группы Cream.

Я поздно пришел в группу — единственная причина, по которой я туда попал, заключалась в том, что беднягу Винсента попросили оставить группу из-за его плохих отметок в школе! Думаю, меня взяли, потому что у меня была электрическая гитара — у них у всех были акустические гитары и бонги. Даже тогда мы были наемниками! (Смеется.)

Когда я к ним присоединился, мы отыграли первый концерт в одной школе перед несколькими сотнями слушателей. Dr. Feelgood были тогда очень влиятельными, как и Eddie and the Hot Rods. Как только я присоединился к группе, эти команды приехали к нам, и мы внезапно ускорили песни, которые мы играли, потому что это было именно то, что делали Eddie and the Hot Rods. Они выступали в Ирландии в 1976-м. Я был слишком маленьким, чтобы пойти. Пошли мой брат и Майки. Вернулись они измененными. Dr. Feelgood тогда раскручивали Supersonic или типа того в 1976-м, и они были другими, потрясающими, особенно Уилко.[154]