Артиллерия Ивана Грозного - Алексей Лобин

Пушка Стеновая. Определенные вопросы с расстановкой артиллерии 11 февраля на Ивановском острове возникают у исследователя из-за очевидной описки. В Погодинском I списке говорится о том, что царь «у боярина у Ивана Шереметева Меншова велел поставити две пушки ушатыя да Стеговую», в Эрмитажном списке РКПР – «две пушки ушатыя да Стеновую», в ППВ и ВПЛЗ – «две пушки ушатые болшую да Степанову». Какое же орудие имелось в виду? Ю.В. Анхимюк, при публикации Погодинского I списка исправил «Стеговую» на «Степанову» по тексту ЛЛ и ВПЛЗ[611], и, как мы считаем, допустил неточность.

Осадные мортиры. Гравюра И. Аммана из книги Л. Фронспергера 1573 г.

Упомянутая выше «Степанова пушка» никак не могла стоять на Ивановском острове 11 февраля, ибо спустя два дня она упоминается на другой стороне города напротив Великих ворот. За один день с острова перетащить огромный ствол весом в 16 тонн даже на несколько сот метров и оборудовать позицию для стрельбы технически невозможно, да и незачем. Гигантские орудия не были предназначены для частых рокировок. Скорее всего, ошибку нужно искать в текстах повестей, содержащих форму «Степанову» (ППВ и ВПЛЗ). Как мы предполагаем, в Погодинском I списке присутствует лишь описка: имелась в виду пушка не «Стеговая», а «Стеновая», что характеризует орудие, предназначенное для стрельбы по стенам. Именно под этим названием орудие и фигурирует в Эрмитажном списке РКПР. Подобные названия орудий – «стеновые» – встречаются в описях XVI–XVII вв.

Пушки верховые (мортиры). Источники, выделив только наиболее крупные пушки, больше не упоминают названий других мортир. Мы можем лишь предполагать, что, вероятнее всего, в состав «наряда» под Полоцком входили «пушки верховые», которые принимали участие в походе 1552 г. Например, пушки «Кольчатые», или «Кольцо», вместе с «Ушатой» обстреливавшие Казань[612]. Орудия с таким названием Иван Грозный в 1577 г. включил в состав артиллерии для покорения Ливонских городов: «пушка Кольчатая ядро 7 пуд; пушка Кольчатая новая меньшая ядро 6 пуд; пушка Кольчатая другая ядро 6 пуд» [613]. Из разрядов 1577 г. известны также мортиры, отлитые в конце XV – начале XVI в. итальянским мастером Александром – «8 пушек Алексадровских, ядро по пуду с четью»[614]. Возможно, они также участвовали в Полоцком походе.

Пушки «огненные». Из разрядных записей и летописных повестей известно, что Иван Грозный велел под стенами полоцкой цитадели беспрестанно бить «из верхних пушек из вогненых», чтобы «попытати город зажигати». Первый в России артиллерийский трактат, «Воинская книга о всякой стрельбе» 1620 г., так описывает эти орудия: «Да пушечки ж бывают верховыя или огненныя, в устьях широки, длиною три и четыре ступеней, весу в них бывает по три-четыре контаря, а стреляют из них камеными и огнеными ядры и в приступы дробом, а на подъем их по одной лошади»[615]. Главной задачей «огненных пушек» являлось создание в городе многочисленных очагов пожаров.

Непосредственно по стенам крепости работали стенобитные пищали – длинноствольные орудия на колесных лафетах. Это, прежде всего, отмеченные в разрядных повестях пищали «Кортуна», «Орел» и «Медведь», обстреливающие Полоцк со стороны Двины.

Пищаль «Кортуна» (В Погодинском сп. – «Тортуна», в Эрмитажном сп. РКПР – «Ортуна»). По всей видимости, являлась трофейной, то есть захваченной в Ливонии в ходе победоносной кампании 1558–1560 гг. Картаунами (фр. courtaud, нем. cartauneri) называли в Западной Европе осадные орудия калибром в 25 (полукартауна), 40–50 (картауна) и 100 фунтов (двойная картауна). Скорее всего, «Кортуна» входила в состав ливонской артиллерии, которая была закуплена в Любеке и сосредоточена в резиденции магистра г. Феллине. Андрей Курбский отмечал, что при магистре были «кортуны великия, их же многою ценою из за-моря с Любка, места великаго, от Германов своих достали было (выделено мной. – А.Л.), и вся стрельба огненная многая». Феллинские тяжелые орудия, захваченные в 1560 г., как никогда пригодились для разрушения полоцких укреплений.

Рядом с «Кортуной» полоцкие укрепления бомбардировала пищаль «Орел». Калибр этого орудия определяется благодаря тому, что оно в дальнейшем упоминается в разрядах Ливонского похода 1577 г.: «Пищаль «Орел» ядро пол 3 пуда…» Для пищали калибр в 2,5 пуда (ядро 100 фунтов, или 40 кг) является значительным. «Орел», пожалуй, был самым крупным колесным орудием в эпоху Ивана Грозного. Даже знаменитая большая пищаль «Инрог» А. Чохова, отлитая в 1577 г.[616], была меньшего размера – «всего» 68 фунтов (27 кг).

По своим размерам «Орел» являлся аналогом немецкого тяжелого орудия, которое специфический военный юмор называл «острыми (крутыми) девками» – «Шарфметцен» («Scharfmetzen»), сравнивая тем самым «характер» оружия с женщинами легкого поведения. Согласно трактатам XVI в.[617] калибр таких орудий составлял до 100 фунтов.

Пищаль «Медведь» в установленной за Двиной артиллерийской батарее также была мощного калибра – 40 фунтов (16 кг ядро). Через 14 лет после Полоцкого взятия орудие принимало участие в Ливонском походе: «пищаль «Медведь» ядро пуд…». В 1578 г. орудие планировалось перебросить под Венден, но «Медведь» избежал тогда позорной участи попасть в руки врага[618]. И все же к окончанию Ливонской войны пищаль была уже в руках неприятеля. С 1579-х гг. московский Пушечный двор дублирует военную продукцию, т. е. отливает орудия взамен потерянной артиллерии «с теми же названиями и знаками»[619]. В 1590 г. литейщик Семен Дубинин создал нового «Медведя» такого же калибра. Вместо винграда орудие имеет барельефное изображение медведя, литые фризы и травы[620]. Вероятно, пищаль 1590 г. не сильно по размерам отличалась от своего «прототипа».