Никогда не обманывай виконта - Рене Энн Миллер

Комик ушел со сцены, и публика от души зааплодировала. Служанка вернулась, поставила перед ними две кружки с темным элем.

– По три пенса с каждого.

Саймон сунул руку в карман дамастового жилета, вытащил соверен и шестипенсовик и протянул девушке.

Она какое-то время молча смотрела на монеты, затем по ее лицу расплылась широкая улыбка.

– Спасибо, сэр. – Она присела в книксене.

Это привлекло внимание Макдональда за соседним столиком.

– Ты че, рехнулась, девка? Чего это ты такое делаешь? Он тебе не королева.

Засунув монету в карман платья, девушка повернулась к нему с вызывающим видом.

– Да я б ему сейчас пятки вылизала, Макдональд, если б он попросил. Так что не суй свой нос куда не просят.

Упершись руками в стол, Макдональд сделал движение, словно собрался встать, но покосился на владельца заведения, стоявшего со своей дубиной возле сцены.

– У тебя слишком дерзкий рот, Молли. Я точно знаю, сейчас твой папаша не слишком по-доброму смотрел бы, как ты трешься возле этих франтов.

– Много же ты знаешь, Макдональд. Мой па обрадуется, как распутная девка, увидевшая команду матросов в отпуску, когда узнает про блестящую канареечку у меня в кармане.

Она еще раз присела перед Саймоном и Карутерзом в реверансе и унеслась прочь.

Саймон подался к Макдональду.

– Славная девушка, такая задорная, верно?

Шотландец прищурился и сжал руку в кулак.

– Увидимся после Элизиного представления.

И подтвердил угрозу ухмылкой. Именно то, что требуется. Пара раундов на кулаках поможет перестать прокручивать в голове, как в кинеографе, события сегодняшнего дня и исправит мрачное настроение.

Несколько человек за соседними столиками вытянули шеи.

– Чертову хлыщу нужно загадывать предсмертное желание, – пробормотал кто-то.

– Ага. Бык его на добрых три стоуна тяжелее, – добавил другой.

И в самом деле, человек, которого они называли «Бык», выглядел так, словно может отправить кого угодно на встречу со своим создателем, но если он решил, что Саймон добыча легкая, то придется ему убедиться в своей ошибке.

Внезапно вокруг поднялся настоящий тарарам – все топали ногами, хлопали в ладоши и приветственно вопили. На сцену вступила пышная женщина с копной кудрявых огненно-рыжих волос. Элизу Берд вряд ли можно было назвать красоткой, но Саймон предположил, что большинство сидящих в зале вряд ли обращают внимание на что-нибудь еще, кроме ее шеи и короткого наряда из французской тюли, открывающего шелковые чулки, подвязки и ложбинку между перезрелыми грудями.

– Боже мой, – пробормотал Карутерз. – Они не врали. Удушение вполне возможно.

Он сунул два пальца в рот и оглушительно засвистел. Разбитная певица подмигнула им.

Карутерз откинулся на спинку стула.

– Господи, думаю, я влюблен. А ты что думаешь, Саймон?

Саймон пожал плечом. В данный момент единственная женщина, которая занимала его мысли, отвлекала его настолько, что какой-нибудь головорез мог запросто раскроить ему голову, как кокосовый орех, а он бы этого и не заметил. Нужно просто постоять смирно и позволить Макдональду вбить в него немного здравого смысла.

Во время всего представления Элизы мужская аудитория свистела, аплодировала и словесно поддерживала весьма посредственный голос певицы. Спев несколько баллад, она сошла со сцены под громкие аплодисменты и неистовые выкрики. Когда стало понятно, что она не выйдет на бис, некоторые зрители торопливо пошли прочь из зала. Похоже, в многочисленных борделях, усеявших окрестные улицы, сегодня будет доходная ночь.

Карутерз хлопнул Саймона по спине:

– Чертовски хорошее представление.

– Да, если ты глухой.

Саймон посмотрел на соседний столик. Макдональд разглядывал его, как отлично приготовленный кусок мяса.

– Ты же не думал улизнуть потихоньку, нет? – спросил он.

Нет, во время представления певицы он думал об Эмме. Несколько раундов с шотландцем пойдут ему на пользу.

– И пропустить шанс слегка поправить твою не особо красивую рожу?

С лица Макдональда исчезла враждебность. Он ухмыльнулся.

– А ты не такая уж и тряпка, прямо надо сказать.

Саймон, Карутерз, Макдональд и те, кто сидел за его столиком, ввинтились в толпу, собравшуюся у выхода, и выбрались на улицу.

– Бьюсь об заклад, мой друг победит. Кто делает ставки? – прокричал Карутерз.

– Спорю на три пенса, что нет, – сказал седеющий мужчина, выглядевший настолько бедно, что наверняка у него и ночного горшка-то нет.

– Поверь, старина, – отозвался Карутерз, – лучше бы тебе ставить на моего друга, а не против. Он левша с отличным апперкотом. И мне кажется, он сохнет по одной женщине, поэтому настроение у него скверное. Ему просто не терпится поколотить кого-нибудь.

Саймон, прищурившись, посмотрел на друга.

– Пошел ты.

Карутерз захохотал.

Старик поднял кустистую бровь.

– Баба достала его до печенок, вот как?

– Вот именно. Ничем иным его отвратительное настроение не объяснить, – ответил Карутерз.

Старик ухмыльнулся.

– Да, бабы это могут. Ставлю три пенса на то, что хлыщ победит!

Макдональд скинул свой потрепанный широкий пиджак и протянул его парню, который сидел рядом с ним в зале. Саймон последовал его примеру – отдал сюртук и цилиндр Карутерзу и ослабил галстук. Но прежде, чем он закончил снимать лишнюю одежду, ему в челюсть крепко прилетело справа. Он пошатнулся, сумел сохранить равновесие и одарил Макдональда широченной улыбкой. Здесь не придерживаются правил маркиза Квинсбери.

Швырнув галстук Карутерзу, Саймон шагнул к Макдональду и уклонился от еще одного удара прямо в лицо.

Макдональду пора узнать, что драка – это не просто размахивать кулаками; тут нужно думать, реагировать и предугадывать движения противника. Саймон знал, что, когда дерешься с тем, кто тяжелее, как Макдональд, нужно чаще уклоняться и пригибаться, тогда противник устанет. Еще он знал, что быстрые комбинации являются наиболее успешными, когда нужно уложить противника. Шумная толпа встала по кругу от этой парочки и начала вопить так же возбужденно, как во время выступления Элизы.

Саймон ударил Макдональда в подбородок. Изо рта у того полетела слюна.

Противник ответил резким левым, однако Саймон двигался очень быстро, и кулак Макдональда лишь слегка зацепил ухо. Спустя несколько минут грудь Макдональда уже тяжело вздымалась и опускалась, он с трудом волочил ноги. Все же Быку удалось нанести еще несколько ударов, но все они попали Саймону по рукам или в грудь, в то время как сам он дважды ударил того прямо в лицо, а рассеченная бровь грозила в любую секунду окончательно разойтись, заливая кровью глаз Быка.