Одно идеальное лето - Пейдж Тун

– Не откажусь, – отвечает он.

Вскоре приходит и Мэтью. Я замечаю в кухонном окне его такси и иду открыть ему дверь. Он протягивает мне роскошный букет зеленых и белых цветов.

– Какая красота. – Я целую его в щеку.

– Ужасно давно не видел тебя, – проникновенно говорит он и кладет руку мне на талию. Я невольно вспоминаю свой разговор с Лукасом на балу. – Как ты?

– Прекрасно! А ты?

– Привет, – в коридоре появляется Лукас. Я ухожу в гостиную.

Увидев Мэтью, Лиззи делает большие глаза. Когда он жмет ей руку, она пытается сидеть на диване как можно ровнее и густо краснеет, когда он плюхается рядом с ней. Я с улыбкой отправляюсь на кухню, поставить цветы в вазу. Лукас идет за мной.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

– А почему нет? – холодно отвечает он и пристально смотрит на меня несколько секунд, прежде чем уйти в гостиную. Меня невольно передергивает. Впервые за все время его взгляд напомнил мне взгляд его матери.

Когда я возвращаюсь, Мэтью рассказывает Лиззи о своей работе.

– «Гардиан», – отвечает он на ее вопрос о газете, в которой работает.

– Круто! – восторгается она.

– Не уверен, что это самое подходящее слово, – дружелюбно замечает он.

Она хихикает:

– Ну да, это ведь не «Дейли миррор».

– А «Дейли миррор» – это круто? – спрашивает Мэтью, подняв бровь.

Она снова хихикает:

– Может, и не круто, но точно весело.

– Когда будет готов ужин? – спрашивает меня Лукас.

– Через пять минут. Если хотите, можем сесть за стол.

– Не уверена, что смогу встать, – говорит Лиззи, и ее бокал опасно покачивается, когда она пытается выпрямиться.

– Диван чуть не поглотил тебя целиком! – смеется Гарри и берет у нее бокал. Мэтью выбирается из подушек и протягивает ей руки. Она берет их, и он поднимает ее на ноги. Она снова краснеет.

– Давай помогу тебе на кухне? – предлагает она, издавая беззвучный вздох восхищения, пока мальчики идут в столовую.

Я хихикаю:

– Так и думала, что он тебе понравится.

– Ну правда, до чего хорош! – восклицает она, когда нас не слышно. – У него есть девушка?

– Не думаю.

Не сомневаюсь, что Лукас непременно поставил бы меня в известность.

– Очень вкусно, – восхищается Мэтью позднее, набив рот лазаньей.

– Не моя заслуга, – спешу я признаться первой, – я купила ее в фермерской лавке в Котоне.

– Салат с инжиром и моцареллой тоже потрясающий, – добавляет Лиззи.

– Мне понадобилось только почистить инжир, – скромно отвечаю я.

– Ну, ты справилась превосходно! – восклицает Гарри, поднимая бокал. Мы перешли на красное вино. – За старых друзей – и новых! – добавляет он, глядя на Лиззи.

Мы звеним бокалами. Я замечаю, что подруга поджала губы. Она делала это несколько раз за ужин, обычно, когда говорил Гарри. Похоже, она его не понимает.

– Тебе не нравится Гарри? – спрашиваю я позднее, когда она заходит на кухню, чтобы помочь мне с десертом – корзиночки-безе из фермерской лавки с собственноручно взбитыми сливками и ягодами, помытыми вашей покорной слугой.

Она делает гримасу.

– Они как из другой эпохи. Мэтью тоже франт, но он чуть более нормальный.

Я какое-то время молчу, переваривая ее замечание.

– Хочешь сказать, Лукас тоже из другой эпохи?

Она идет на попятную:

– Он просто немного другой, верно? Вполне приличный. Не то что Джо.

Боль снова настигает меня, но алкоголь ее немного смягчает.

– Поверить не могу, что ты снова о нем заговорила.

Похоже, ей становится стыдно.

– Прости, – быстро говорит она. – Сама не знаю, что несу. Я слишком много выпила.

– Ты ведь почти не знаешь Лукаса, – горько говорю я. – А Гарри очарователен, – оборонительно добавляю я.

– Прости. Это правда. Он очень милый. И Лукас тоже. Я не хотела сказать про него ничего плохого.

Но ты сказала. Я предпочитаю об этом забыть.

– Думаю, Элис будет ужасным учителем! – восклицает Гарри, когда мы возвращаемся с десертом.

– Почему? – слегка обиженно спрашиваю я, опуская тарелку перед Лукасом.

– Мальчики не смогут ни на чем сосредоточиться.

– Идиот, я собираюсь учить шестилеток! – Я хлопаю его по спине. – К тому же за последние два года я предостаточно наобщалась с подростками.

Мэтью начинает смеяться.

– О чем вы? – недоумевающе спрашивает Лиззи.

– Я думаю заняться учительством, – объясняю я, опускаясь на стул.

– Правда? – удивленно спрашивает она. – В Лондоне?

– Нет, в Кембридже. – Я с гордостью смотрю на своего парня. – Лукасу предложили работу в университете.

Лукас будет научным ассистентом. Что-то, связанное с наблюдательными проектами по астрофизике и внегалактической астрономии.

Гарри хлопает его по спине:

– Молодец, старина.

Старина? Я невольно смотрю на Лиззи, но на этот раз ей удается сдержаться.

– Твоя подруга меня расстроила, – говорит Лукас позднее, когда мы ложимся спать.

– Ты о чем? – Я говорю вполголоса, чтобы она не услышала.

– Она показалась мне довольно неотесанной.

– Неотесанной?! Она не такая.

– Знаешь, она буквально закатила глаза, когда мы с Гарри обсуждали теорию Минковского. – Я воздерживаюсь от комментариев. – А еще она клеилась к Мэтью! – добавляет он. – Мне было за нее стыдно.

– Лукас! – шиплю я. – Оставь ее в покое. Она только рассталась со своим…

– Вот именно! – громко перебивает он.

– Тсс!

– Я думал, она будет лучше себя вести, – продолжает он. – Видимо, не так-то она переживает.

– Немного флирта никому не повредит.

– Вот, значит, как ты считаешь?

Мне становится не по себе от его ледяного взгляда. Я оторопело молчу, пока он отворачивается и выключает свет.

Примерно через полтора года Розалинда выходит замуж. На ней – красивое кремовое платье, украшенное кружевами и сотнями кристаллов Сваровски, с пятиметровым шлейфом. Длинные светлые волосы убраны в сложный пучок и украшены бриллиантовой тиарой, доставшейся ей от матери, а той – от ее матери. На свадьбу собирается четыреста гостей.