Краткая история аргентинцев - Феликс Луна

Менем представлял собой тип политика, в котором нуждался экономический истеблишмент для проведения неолиберальных реформ. Уже в начале своего правления президент оказался замешан в коррупционных скандалах, его сопровождали всякого рода темные личности, известные спекулянты и странные друзья. Менем приобрел много верных союзников в обмен на защиту и безнаказанность и очень ловко поделил общественные богатства, взяв обет молчания с тех, кому они достались.

Последствия долгих лет либеральной политики начали ощущаться в аргентинском обществе. Многие отбросили иллюзии, разочаровались в Менеме и стали поддерживать другие политические организации, например «Альянс» — объединение ГРС и ФРЕПАСО.

Мощная оппозиция в лице политических партий и профсоюзов выступила против правительства. Профсоюзное движение постепенно восстанавливалось и провело ряд забастовок и митингов. Жители деревень внутренних провинций, наиболее пострадавшие от роста безработицы, начали перекрывать пути сообщения; появились организации безработных, быстро распространившиеся по всей территории страны.

Окончательный кризис эксперимента Менема вновь поставил перед гражданским обществом неотложную задачу — восстановить демократические ценности в Аргентине. Честность и порядочность стали лозунгами предвыборной кампании Фернандо Де ла Руа — кандидата в президенты от «Альянса». Большинство аргентинского народа проголосовало за него в надежде, что демократия принесет социальную справедливость и новые возможности населению страны.

Первой проблемой, требовавшей решения, было отсутствие консенсуса между различными силами, входившими в «Альянс». Тем не менее состав нового кабинета министров говорил о политических приоритетах Де ла Руа. Министерства вооруженных сил, международных дел и юстиции заняли консервативные деятели (Рикардо Лопес Мерфи, Адальберто Родригес Дживарини и Рикардо Хиль Лаведра соответственно), в то время как членам ФРЕПАСО были доверены менее значимые должности.

Экономический курс, взятый новым министром экономики Хосе Луисом Мачинеа, был ортодоксальным. Эта политика, осуществлявшаяся более десяти лет, неизбежно вела к рецессии и банкротству страны. Когда стало ясно, что экономические показатели вновь упали в результате проводившихся мер, Мачинеа пошел ва-банк и объявил о снижении зарплат на государственных предприятиях, что поставило профсоюзы в оппозицию к правительству. Власть продолжила проведение мер строгой экономии, а государственный долг был реструктурирован благодаря новым кредитам, полученным в обмен на обещание выполнять требования Международного валютного фонда. У президента не было власти для принятия ключевых решений, и он следовал советам аргентинских и иностранных консультантов.

Ко всему прочему, появились слухи о коррупции при принятии закона о трудовой реформе. Правящая партия, выступавшая за изменение политических нравов времен Менема, сама оказалась замешана в коррупционном скандале. С каждым днем он набирал обороты, средства массовой информации обнародовали новые факты, появились свидетели, сыпались взаимные обвинения, что подбавляло масла в огонь. Карлос Чачо Альварес потребовал публичного расследования дела о взятках, однако его поддержали не многие. Оставшись в одиночестве, вице-президент бесславно ушел в отставку.

В экономике также произошли перемены. Мачинеа не смог контролировать ситуацию и был вынужден покинуть пост министра экономики. Его сменил Рикардо Лопес Мерфи, но его политика вызвала мощный социальный протест, и через несколько недель он ушел в отставку. Правительство делало ставку на закон о конвертации, и, казалось, наиболее подходящим человеком для продолжения такой политики был инициатор принятия этого закона. Возвращение Кавальо на пост министра экономики означало защиту курса песо. В то время правительство считало, что экономический рост будет логичным результатом сокращения государственных расходов и выравнивания платежного баланса, однако этого не случилось.

В середине 2001 г. международные организации отказались выдавать кредиты Аргентине. В ответ на это Кавальо выдвинул план «Нулевой дефицит», согласно которому центральное и провинциальные правительства не могли тратить больше средств, чем имели. Экономический кризис привел к новому бегству капиталов, многие фирмы забирали назад свои инвестиции и вкладывали их в более благополучные страны. Каждый день многие тысячи долларов оседали на счетах за границей. Последней попыткой избежать дефолта стала так называемая операция «Мегаканхе» — были продлены сроки истечения долговых обязательств в обмен на увеличение процентов, которые должны были быть выплачены по долгам. Однако и это не смогло выправить ситуацию.

Когда бегство капиталов усилилось и положение песо стало тяжелым, Кавальо оказался вынужден, несмотря на свои либеральные убеждения, силой сдерживать вывоз денег из страны. Так, он запретил аргентинцам снимать деньги с банковских счетов. Дни закона о конвертации, просуществовавшего целое десятилетие, были сочтены.

Девятнадцатого — двадцатого декабря 2001 г. в атмосфере экономической и социальной нестабильности началось народное восстание. В бедных районах начались налеты на супермаркеты и столкновения с полицией. Ночью 19 декабря Де ла Руа выступил с речью, в которой объявил о введении осадного положения. Многие не подчинились и вышли на улицы. Под грохот кастрюль они выдвинули лозунг «Пусть уходят все!»; это требование не вносило ясности относительно того, в каком направлении должна двигаться Аргентина, но отражало неприятие народом всего политического класса в целом, в том числе и президента. Утром и днем 20 декабря произошли столкновения между спонтанно собравшимися толпами, двигавшимися к Майской площади, и репрессивными органами, сдерживавшими манифестантов. Результатом стала гибель более чем тридцати человек в столице и других городах страны. Хустисиалистская партия, понимая, что правительство Де ла Руа исчерпало себя, отказалась от вхождения в коалиционный кабинет министров и лишила «Альянс» последнего шанса сохранить пост президента. Вечером 20 декабря, на заходе солнца, на улицах Буэнос-Айреса продолжались беспорядки, а президентский вертолет покидал город, что стало символом конца правления Де ла Руа.

Поиски выхода из кризиса превратились в настоящее безумие. Менее чем за месяц пять президентов сменили друг друга; все они были представителями Хустисиалистской партии. Однако никому ни пришло в голову требовать вмешательства военных или установления авторитарного режима. Это доказывает, что аргентинское общество извлекло уроки из прошлого. Двадцать первого декабря временным президентом стал председатель Сената Рамон Пуэрта. Однако уже 23-го числа законодательное собрание назначило временным президентом губернатора провинции Сан-Луис Альберто Родригеса Саа, который должен был исполнять полномочия главы страны до 3 марта 2002 г. — в этот день должны были состояться новые президентские выборы. Первой мерой Родригеса Саа стало замораживание выплат по внешнему долгу, что было встречено ликованием в Конгрессе. Вся страна наблюдала за этим, так как заседание транслировалось в прямом эфире по радио и телевидению. Реакция заграничных партнеров на празднование самого крупного банкротства в истории Аргентины была негативной. Президент попытался сформировать новый кабинет министров, в который вошли лица, замешанные в коррупционных скандалах, как, например, бывший мэр Буэнос-Айреса Карлос Гроссо, что вызвало огромное общественное недовольство. Люди вновь вышли на улицы, и это ускорило отставку правительства и президента. Рамон Пуэрта, председатель Сената, вновь стал главой страны, однако он тут же подал в отставку, и его место занял председатель Палаты депутатов Эдуардо Каманьо. Вскоре законодательное собрание решило назначить президентом сенатора Эдуардо Дуальде. Он должен был завершить мандат Де ла Руа и казался единственным политиком, способным примирить различные фракции Хустисиалистской партии. Кроме того, Дуальде обладал необходимым политическим влиянием, чтобы управлять Аргентиной в столь сложной ситуации, возникшей в результате декабрьских событий.