Последняя из страны Лета - Галина Мишарина

– Я бы так хотела, чтобы он вернулся… Хотя бы на минуту. Чтобы сказать, как я дорожила им и как сильно любила. Говорят, любят просто так, но я могу назвать множество причин, почему Йана можно любить. Также как тебя.

– Нуала, не нужно, – сказал он. Голос звучал напряжённо.

– Ты не веришь мне?

– Верю, сааф. Но сейчас мне трудно принять твоё чувство.

– Малышка, ты слишком строга к себе. Я верю, что это истинное чувство, которое даровано нам свыше, но не могу избавиться от собственного чувства вины. – Он приподнялся, поморщился, и я поспешила помочь. – Это Йан должен был вернуться, не я. Он был необходим клану. Таких молчаливых суровых волков, как я, у нас пруд пруди… Младший же был способен создать радость из крошечной искры, а его порывистость никогда не была излишней.

– Вы должны были вернуться вместе. Ты, значит, нам без надобности? – яростно возмутилась я. – Не надо так!

– Не нужно утешений, Нуала, – сказал он строго. – Я прекрасно знаю, как было бы лучше. И ты любишь Йана. Любила. Я чувствовал между вами особую связь, которую старался поддерживать. А теперь, когда она разорвана, ты стала другой. Твой свет угас, и вряд ли новая любовь – ко мне или моя – сделает его таким же ярким, как прежде.

Снова я выбрала совсем не тот момент для признаний, но должна была удержать Ульфа от падения во тьму. Я склонилась и поцеловала его – без страсти и напора, но вложив в прикосновение все те противоречивые, пылающие чувства. Мне было больно, страшно, горько… Но Ульф был рядом. Он не погиб, хотя я могла потерять их обоих!

Мужчина ответил на поцелуй не сразу, замер, нахмурился. Но потом положил ладонь мне на затылок, нежно погладил.

– Дай мне время, сааф.

– Сколько угодно, мой волк.

Я обняла его, постаравшись не задеть повязки, и вскоре мы уснули, не ожидая от ночи ни покоя, ни чуда.

Мы похоронили младшего совсем не так, как следовало. Отправились в огонь его вещи: расшитая рубаха, пояс и серебряная пряжка волка… И меч Ульфа покинул хозяина, встал за брата стеной.

Не знаю, как сдюжила я эту боль. Если бы не Ульф – сама бы в костёр вошла, только бы не бросать Йана одного во тьме. Но старший нуждался во мне, а я нуждалась в нём, и было в этом отчаянном объятии хоть какое-то облегчение.

Спустя три недели после битвы, когда волки уже залечили раны, в Драгнур приехали вожаки на Совет Кланов. Были там не только наши союзники вроде бурых и белых медведей и лис, но ещё и кабаны, саблезубы и тюлени, которые предпочитали сохранять нейтральную позицию и ни с кем соглашений не заключали. Я сдержанно радовалась, что наконец-то познакомлюсь с сестрой Ульфа, но она приехать не смогла. Капитан чаек, Оси Остр, передал от сестры письмо и сказал, что женщина совсем скоро родит.

– Ты уж прости, Ульф. Не отпустил я. Знаешь, каким трудом нам это дитя далось…

Мужчина кивнул и сжал плечо старого друга.

Глава чаек понравился мне сразу. Было в нём что-то притягательное, и дело было не только в запоминающейся внешности. Мужчина был ниже Ульфа на полголовы, худощав и строен, но подвижен и гибок. У него были сизые волосы до плеч, светлые живые глаза и загорелое лицо с красивыми чертами. Он говорил со звериным акцентом, и собрание кланов было для меня возможностью лучше изучить зальмский. Я знала уже, что каждый клан несколько иначе произносит многие слова, а некоторых и вообще с трудом удавалось понять.

Однако мысли мои всё равно были только об Ульфе и Йане. Я не могла не думать о них. Даже сон мне снился всегда один и тот же: Йан, который слепо бродит по лесу, и Ульф, лежащий у воды и не могущий напиться. Я пыталась истолковать гнетущий кошмар самостоятельно, и никому о нём не говорила. А потом к недавним бедам добавились новые: в замке начались напряжённые, порой грубые беседы между давними противниками. Тот же глава кабанов смотрел на меня со свирепой вежливостью, и, чувствовалось, что только здоровый кулак Ульфа останавливал его от того, чтобы сказать какую-нибудь гадость.

Собрание состоялось на третий день, когда враги и друзья немного пообтёрлись, и готовы были встретиться лицом к лицу в большом помещении зала советов. Женщин туда никогда не приглашали, а потому мы с Лэйт и Жилль остались за дверями, навострив уши. Молодые волки, стоящие  на страже, только посмеивались.

– Зря время теряете.

– Ничего не услышите.

– Идите отдыхать, они там до ночи будут заседать…

В конце концов, Лэйт не выдержала:

– Девочки, идёмте. Разговор есть. – И решительно нахмурилась, когда мы остановились возле окна: – Предлагаю разделиться. К этому залу можно подобраться с балконов, можно подслушать сверху – там есть проход.

– Или из коридора, – кивнула Жилль. – Который у второго входа. Там дверь не такая толстая.

– Я – на балконы.

Они не стали спорить, и вскоре я уже сидела на морозе, скрывшись за скамьёй, и внимая чужим голосам. Было странно и как-то не слишком радостно, но потом любопытство победило здравый смысл.

– А если вы ошибаетесь? – сказал кто-то. Возможно, голос принадлежал капитану Оси. – Если причина не в этом?

– Мы тебя слушаем, вожак саблезубов. – Это был Ульф. – Только помимо предположений попробуй предоставить неопровержимые доказательства её вины.

У меня мороз пошёл по коже. О ком они говорили?

– Тёмные маги никогда не ошибаются в своих проклятиях. Твоя жена стала причиной этой войны, Ульф Орхи, хочешь ты признавать правду или нет!

– Я всегда признаю правду, когда она доказана. И, не сочти за оскорбление, но ваш брат – Гурфик – пытался мою жену изнасиловать и убить, а до того отравил и замучил нескольких волков. Он делал так, потому что хотел власти, но я бы никогда не поверил в предательство, если бы не был свидетелем его злодеяний. И сейчас…

Я сжалась в клубочек. Всё. Это был конец.

– Она принесла с собой тьму!

– Эта женщина была привезена Йаном из тленного края!

– Мы поддержим волков. Лисы не пойдут против своих побратимов.

– Вы слепы! Какие доказательства вам нужны? Никто не мог спровоцировать открытие тьмы кроме чужестранки!..

– Нуала Орхи из летов – моя жена, – повысил голос Ульф, и все сразу замолчали. – И я не позволю оскорблять её. Не на этом собрании. Не тогда, когда ещё не оплакали павших. Она спасла всех, кто был ранен у Глотки, в том числе меня самого. Проклятая кровь никогда бы не оживила спящую землю…

– Ты не прав!

– Грядут новые беды!..

– Волки всегда поддерживали нас, и мы их поддержим. Барсы с тобой и твоей супругой, Ульф.

– А мы против!

– Ты не будешь ничего требовать у меня, Суд. Моя жена не появится перед вами, пока вы все не перестанете судить бездумно, просто потому, что так проще.