Офицер. Сильные впечатления - Сергей Морозов

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Что касается Раисы, то ведь она сошлась с порядочным мужчиной!

— Но этот порядочный мужчина был как-никак женат, — заметила Маша.

— У тебя удивительная способность извращать мои слова, Мария… Я просто сравниваю тебя и ее и вижу, что у нее хватило ума сделать правильный выбор.

— Честно говоря, я с радостью уступила ей это сокровище. Она сделала ценное приобретение.

— По крайней мере, она не спуталась с военным. В наше время это верх глупости.

Маша вздрогнула. Хотя мать, конечно, имела в виду Бориса.

— Борис не был военным, — сказала Маша. — Он был сотрудником милиции. К тому же ходил в штатском.

— Это ничего не меняет, — заявила мать.

По-своему она была права. Если ее девочка крутит с кем-то роман, который не ведет к браку, то впустую тратит жизнь и здоровье. Любовь должна заканчиваться замужеством, а не бесплодием и одиночеством

— Я тоже пыталась сохранить отношения с Эдиком, — устало проговорила Маша.

Это прозвучало как оправдание, а оправдываться ей хотелось меньше всего.

— Плохо пыталась, — вздохнула мать.

— Это почему же?

Маша едва держала себя в руках.

— Нечего было соваться на ту вечеринку в его новом офисе, — объяснила мать. — Ты сама спровоцировала Эдика. Сначала сама ему изменила, а потом еще и его решила разоблачить, доказать, что он не лучше тебя. Глупее нельзя было поступить. Раиса действительно должна быть тебе благодарна.

— Бред какой-то! — задыхаясь, проговорила Маша. Родительнице все-таки удалось вывести ее из себя. — Откуда мне было знать, что он… что они…

— Ну знаешь ли, моя милая, — высокомерно заявила мать, — если ты настоящая женщина, то должна была любой ценой сохранять мир в семье. Никак нельзя было в такой момент ставить мужа перед выбором. А ты хотела ему что-то доказать…

— И не думала ничего доказывать! Я вообще не хотела идти ни на какую вечеринку…

Теплые денечки бабьего лета пронеслись мгновенно. Дождь и ветер посрывали с деревьев остатки листвы. В Москве было холодно и слякотно. Снова начали убивать банкиров, депутатов и журналистов. На этом фоне как-то бледнели и представлялись смехотворными мелкие обывательские горести. Работы у Маши Семеновой, ведущей популярной программы криминальных новостей, снова было по горло.

С утра Эдик проинформировал ее, что вечером у него на фирме состоится вечеринка по случаю переселения в новый, только что оборудованный офис. Маша никогда в жизни не ходила на подобные мероприятия и понимала, что, сообщив ей об этом, Эдик даже не надеялся, что она придет. Однако на этот раз Маша решила, что нужно пойти — исключительно ради него, Эдика. Видимо, ее пробрали-таки душещипательные апелляции свекра к их общим ветхозаветным предкам, и она купилась на медоточивую пропаганду кротости, женской мудрости и миротворческих усилий.

День пролетел в обычной редакционной лихорадке. Осталось доработать сопроводительный текст к недавно отснятому материалу о московских трущобах. Маша сидела в кресле с листками сценария, а Артем сидел на столе и нетерпеливо качал ногой. У него были свои серьезные причины торопиться. У него с женой была сегодня не то тринадцатая, не то четырнадцатая годовщина супружеской жизни. Он всячески подгонял Машу, чтобы та поскорее сдавала материал.

Однако Маша все медлила. Тема, которой был посвящен материал, требовала особого подхода. С тех пор, как Маша трудилась на ниве криминальных новостей, она повидала всякое и успела притерпеться к столичным ужасам. Однако ее по-прежнему ранили известия о драматических происшествиях среди людей, которых в официальных отчетах называли «населением за чертой прожиточного минимума», и она старалась, чтобы эта информация не затерялась среди сообщений о громких преступлениях.

Таким был и сюжет, подготовленный для очередной программы. Еще несколько дней назад вместе с группой Маша выезжала снимать одно из аварийных рабочих общежитий, где бедствовали люди. Картина была весьма заурядная: протекающая крыша, обсыпающаяся штукатурка, просевшие ванны, закопченные кухни, заплесневелые стены и трещины, в которых шныряли крысиные выводки. Жильцы, как водится, безрезультатно обивали бюрократические пороги. Пикантность ситуации заключалась в том, что люди были озабочены даже не тем, что не могут добиться переселения в более пригодное жилье, а тем, что вот-вот лишатся того, что имеют. До них дошли слухи, что чиновники запродали аварийный дом какому-то частному лицу и частное лицо не то собиралось произвести насильственное выселение, не то было намерено дождаться, когда дом окончательно рухнет, чтобы на его месте устроить гаражи. Причем под стенами дома уже начали рыть траншею для их фундамента… Обо всем этом Маша беседовала с жильцами, среди которых была мать-одиночка с тремя малолетними детьми, старик-паралитик и женщина, умиравшая от туберкулеза. И, что очень существенно, ей удалось вычислить «частное лицо», которое стало собственником аварийного дома, а также чиновника, за взятку это дело оформившего.

— Я хочу с тобой посоветоваться, Артемушка, — сказала Маша, протягивая ему листки.

— О чем тут советоваться? Не Бог весть какая новость. У нас эфир забит куда более важными сообщениями. Сделай коротенький язвительно-обличительный комментарий секунд на тридцать-сорок и запускай в работу.

— Именно так я и хотела поступить. Но полчаса назад мне позвонили жильцы и сообщили, что в доме провалились сразу три этажа.

— Да что ты! — воскликнул Артем. — Есть жертвы?

— Жертв нет, но пострадали мать с тремя детьми и женщина, умирающая от туберкулеза.

— Слава Богу, — вздохнул он и взглянул на часы. — Ах черт! Давай заканчивать. Мне жена не простит, если в такой день я опоздаю!..

— Артемушка, ты даже не дослушал, — сказала Маша.

— Что такое? — недовольно сказал он.

— Жильцы говорят, что траншею около дома тем не менее собираются рыть дальше. Даже подогнали еще один экскаватор.

— Понял. Что еще?

— Я тут же позвонила чиновнику.

— И тебе удалось с ним поговорить?

— Представь себе, да. Он заявил, что по его документам в доме никто не проживает и новый владелец вправе его даже взорвать, если пожелает.

— Сукин сын!.. Что же ты предлагаешь?

— Я записала этот телефонный разговор.

— Прекрасно. Завтра начнем готовить сюжет заново.

— Нет, Артемушка, это нужно сделать сегодня Нам нужно немедленно выехать на место и заснять происходящее. Тогда у нас будет материал для следующей программы. Я хочу затеять что-то вроде специального журналистского расследования.

— Маша, милая, ты хочешь, чтобы я развелся с женой?

— Я хочу, чтобы мы немедленно выехали туда, — твердо ответила Маша, выдержав его взгляд. — Это не займет много времени.