Беглый огонь - Петр Катериничев

Придется вернуться к первой версии: Ольга – жена или любовница известного и состоятельного человека, имеющая гнездышко для игр. Возможно, совместных с мужем и еще какими-то парами: чего в нашей жизни не бывает теперь? Даже пироги с мороженым научились выпекать, а все остальное… Ну да, жена… Или – вдова? Несть числа вариантам в таком случае.

Заметив мое сомнение и приняв его, видимо, за проявление свойственной мне деликатности, Ольга добавила с усмешкой:

– Чем богаты.

– А хозяин против не будет?

– Нет.

Держу соответственную случаю паузу и делаю лицо скорбным и торжественным, аки лик вождя масаев при инагурации в должность ввиду безвременной кончины предыдущего экзарха племени, съеденного теперешним претендентом без соли и специев, по-простому, по-африкански. Я настолько увлекся притворным сочувствием, что на языке уже вертелась неслабая истина: все там будем. Но произнести афоризм неизвестного автора так и не довелось: даме почему-то стал неприятен мой похоронный вид.

– Да нет, вы не так поняли, Олег, – поспешила пояснить Ольга. – Шмотки брата, Сереги, он сейчас за бугром, и в ближайшее время я его не ожидаю. Да и шмоток здесь столько, что…

– Квартира тоже его? – бросаю бесхитростный вопросец.

– Ага, – кивает Ольга – Но записана, естественно, на меня.

Хм… Почему это «естественно»? Совсем даже неестественно. Видно, братан или честный лесоруб част-ного предпринимательства и как раз сейчас осваивает джунгли проклятого капитализма где-нибудь на Канарах или Мальдивах, или почетный сиделец местного серого дома, законодательного собрания или иного злачного местечка.

Дама тем временем улыбается:

– Ах да, я забыла сказать… Я – Фролова. Сергей Фролов и есть мой брат.

Ну Сергей Фролов, ну и что? Ведь не Березовский же, не Гусинский и даже не Смоленский. Фроловых по России – у-йо-о-о… Воз и маленькая тележка. Да и по Покровску, поди, навалом. Но извилины мои закрутились все же со свистом, как диски в игровом автомате, и выдали нужную комбинацию. Ага, выпало три семерки. Никак не меньше.

– Фирма «Пионер»? Фролов С.А.? – выдал наконец я.

– Да. – Ольга выглядела вроде даже обиженной: верно, процесс напряженной умственной деятельности отражался на моем поцарапанном челе мучительными проблесками бессознательного.

Фирма «Пионер», как и явствовало из названия, была на покровском бизнес-фронте первопроходцем: бензин-керосин и другие фрукты. Сеть автозаправок, автостоянок и прочих примусов. Что характерно, никакой «крыши» над головой Фролов С.А., старший братан Ольги, не имел: держался своими силами. Ходили слухи, что за его широкой осанистой спиной маячит то ли «Газпром» с «Империалом», то ли обладминистрация с губерна-тором, но по-серьезному на не такого уж юного «Пионера» – кстати, ровесника перестройки, никто не наезжал, а местечковые наезды люди Фролова гасили своими силами. Ходил, правда, слушок, что на заре реформ были и крупные подкаты: в лице зампреда областного правительства, тогда еще исполкома, подкрепленные вооруженной оппозицией некоего коронованного московского авторитета. Итог был плачевен: губерния, тогда область, осталась без любимого руководителя по причине инфаркта миокарда, а столичного авторитета пристрелил безымянный снайпер. Безо всяких последствий для Фролова С.А.

Возможно, просто так совпало, в Москве любили пострелять в те года и много кто с кем делил «великую и неделимую», но Фролова с той поры не трогали. Ни местные бандюки, ни смотрящие от столиц.

Ну что ж… Понятна и независимая смелость дамы, и подарочный «спенсер», и роскошь в квартирке. Одно неясно: нимфы по утренней зорьке – сон или явь? И не являются ли они такой же принадлежностью господина Фролова, как и респектабельная одежка, без счету висящая в безразмерных купе?

Одно мне ясно как день: брата такой сестренки я явно не обездолю, ежели позаимствую во временное пользование куртец покруче. А можно и свитерок.

Ольга оказалась ко всему еще и весьма тактичной дамой.

– Вам еще кофе сварить? – спросила она и уда-лилась на кухню, одарив меня очаровательной улыбкой. – Жду вас при полном параде. Да и замотали вы меня вопросами, хорошо бы коньячку, а? Вы, случаем, не трезвенник? – Ольга сделала мне «о’ревуар» и удалилась.

А мне вдруг стало стыдно. Во-первых, крутил любовь с чужими девчонками в чужой спальне и на чужой постели. Во-вторых, забрался в чужой бар в чужой мансарде и лакал чужой кальвадос. В-третьих… Эх, перечисляй не перечисляй, а стыдно. Утешало лишь одно: ничего своего у меня все равно нет. Я безымянен и легок, как первый снег.

Мелодично пропел дверной звонок. Я к тому времени успел разоблачиться, натянуть родные джинсы, хозяйский новехонький свитер, распечатанный из фирменного целлулоидного пакета, и уже примерялся к куртке: поношенной, без затей. Во мне взыграло пролетарское чувство справедливости: не чужое беру, реквизированное у трудового народа экспроприирую. Причем с согласия родственников эксплуататора. И брачная ночь проведена, и девственность не нарушена. Раньше эта процедура называлась непонятным иноземным словом «коитус». Теперь – простым и понятным: консенсус.

Звонок продолжал исторгать из чрева мелодию незабвенных «битлов». Песню о вчерашнем дне. Потом я услышал, как открыли дверь, и сразу следом – неясная возня, вскрик, звук падения. Ни дня без приключений! Или прибыл Серега Фролов и сейчас будет вступаться за честь сестренки в честном кулачно-огнестрельном бою? Вряд ли. У-е-е! Я ведь так и не узнал, замужем ли дама! А потому, как истинный джентльмен, выудил из кармана халата «спенсер», сдвинул оба предохранителя и скрылся в стенном шкафу, громадном, как столыпинский вагон: не заплутать бы в потемках! Эх, пропадай моя телега! Задвинул дверцу.

Вовремя. Секунду спустя в комнату опрометью влетел шустрый крутоголовый вьюноша лет двадцати пяти, обозрел содержимое спаленки волчьим взглядом и ринулся дальше. Судя по легкому хлопанью дверей, он уже рысцой скакал по остальным помещениям, проводя поверхностный досмотр.

Я услышал звук пощечины, затем – голос:

– Ну что, Леля, хаза у тебя приемлемая. Здесь и зависнем покуда. Тишина, покой, нега… Девки твои подойдут сегодня? Нет? Ну да ничего, нам пока тебя хватит, да и потолковать нужно серьезно и вдумчиво, а? Клевер! Что застыл, как бронзовый Вовик? Помоги даме разоблачиться!

Снова шлепок.

– Ты, стерва, не дергайся уже. Будешь вести себя чинно, еще и удовольствие получишь, станешь стервозничать и целку из себя строить – не взыщи. Что стал, Клевер! Стягивай с нее штанцы и все остальное! С дамами лучше толковать, когда на них надето с гулькин нос, – и гонору меньше, и сговориться легче! Ну вот, она уже не брыкается… А голенькая – просто чудо как хороша!

Еще шлепок пощечины.

– Ну-ка, ротик раскрыла! Тебе сразу за щечку заправить или сначала трахнуть? Клевер, ты мог подумать, что будешь сеструхе Фрола когда-нибудь заправлять? Во дела…