Каждый в нашей семье кого-нибудь да убил - Бенджамин Стивенсон

• Энди попросил меня быстро проверить стоимость криптовалюты.

• Первые жертвы, Марк и Джанин Уильямс, жили в Брисбене. Марку было шестьдесят семь, а Джанин семьдесят один год. Они ушли на пенсию, тридцать лет проработав в собственной закусочной в Брисбене. В статье ощущался уклон в сторону «как несправедлива жизнь». Уильямсы представали в ней «столпами местного сообщества» – они волонтерили, входили в разные общественные комитеты, растили приемных детей, потому что не могли иметь своих, – отчего известие об их гибели становилось еще более гнетущим. В одной статье имелось фото с похорон – очередь на улице. Уильямсов любили. Они вообще не подходили на роль жертв жестокого убийцы, члена банды, вот я о чем. София описала их смерть вполне достоверно: стариков привязали пластиковыми стяжками к рулю их машины в их собственном гараже, пепел в салоне взбалтывал воздуходувкой убийца, стоявший над люком в крыше.

• Вторая жертва, Элисон Хамфрис, был обнаружена еще живой в ее квартире в Сиднее, в ванной комнате с заклеенным скотчем окном, пепел сыпался с потолочного вентилятора. Женщина умерла через пять дней в больнице, где работала София (я заметил, что это совпадает с информацией, изложенной ею в хозяйственном сарае), когда было принято решение отключить систему жизнеобеспечения, которая поддерживала Элисон. Ее смерть сопоставили с гибелью Марка и Джанин, на какого-то младшего редактора легла задача придумать прозвище для серийного убийцы, так и родился Черный Язык.

• Я быстро проверил свою страницу в Facebook.

• Согласно странице Элисон в LinkedIn (нет ничего более печального, чем просматривать их после смерти человека: работала с 2010-го – по настоящее время), она была детективом, потом стала «консультантом». В какой области она консультировала, осталось неясным.

• Продажную стоимость «Небесного приюта» (я запомнил название агентства недвижимости, которое видел на контракте) сообщали только по запросу. «Советник по путешествиям» давал курорту оценку 3,4, что я посчитал, без учета трупов, довольно суровым.

• Я открыл страницу Люси в Instagram, подумав, что она могла забраться на крышу вчера вечером, поддавшись искушению поймать сигнал связи и залезть в социальные сети, против которого не смогла устоять. Разумеется, я обнаружил там новое сообщение: снимок экрана с ее депозитным банковским счетом, несколько тысяч с хвостиком, остальные детали были вымараны. Подпись гласила: «Это трудно, но в конце концов стоит того. Свяжитесь со мной, если хотите научиться финансовой независимости. Смотрите, что дала мне эта замечательная компания #ежедневная работа #заработок и обучение #корпоративный отдых #детка-босс». К публикации была прикреплена вторая картинка – великолепный горный пейзаж, снятый с крыши отеля, и третья – фото всех наших (кроме меня, приехавшего позже) за обеденным столом в первый день. Меня не хватило даже на то, чтобы усмехнуться: как она выдала наше воссоединение за отдых с коллегами по работе (#ври пока это не станет правдой – такой хештег подошел бы лучше); вид яркого солнечного неба над острым горным пиком разочаровал меня. Снимки были опубликованы днем перед началом метели. В этом не было никакой новой информации.

На втором мониторе я открыл домашнюю страницу «Небесного приюта» и кликнул по погодной камере. Картинка была почти целиком затянута белесой мглой, но тут вернулись Джульетта и Гэвин, и я снова занялся таблицей. Просмотр имен гостей не дал никакого результата, как я и предполагал. Это были самые обыкновенные фамилии, и, если бы даже какая-то из них чем-то выделялась, шансы, что я прокручу ее, ничего не заметив, были очень высоки. Я искал, сам не знаю зачем, Уильямсов и Хамфрис, Холтонов и Кларков. Ничего. Только одно я заметил: обилие мужчин по имени Дилан. Сноубордистов. Наконец я перешел к разделу «Заполнение номеров». Тут имелись колонки: «Номер комнаты», «Количество забронированных коек» и «Присутствие». В последней клетки были заполнены значками +/—, очевидно, в попытке проследить, не пропал ли кто. Я просмотрел всю колонку. Во всех клетках стояли плюсы, то есть все на месте.

Джульетта внимательно смотрела на карту, прикрепленную к пробковой доске, но я видел, что она в нетерпении, хочет поскорее уехать. Люси ведь так и не нашлась.

– Есть что-нибудь? – наконец спросила она, решив, что у меня было достаточно времени, и наклонилась над моим плечом. – Одна моя подруга тоже участвовала в таких схемах. – Я понял, что Джульетта смотрит на монитор с Instagram Люси, на нем остался снимок экрана с банковским счетом. – Все это туфта. Их поощряют делать такие картинки в фотошопе и публиковать их, чтобы показать, будто они заработали много денег. Даже если деньги реальные, это ничего не говорит о том, сколько времени потрачено на то, чтобы они появились. По большей части это их собственные средства, которые вернулись к ним без всякого дохода.

Эрин говорила, что Майкл рассказывал ей о финансовых проблемах Люси и отчасти именно это сблизило их. Но опять же, он взял откуда-то 267 000 долларов. Может быть, они оба держали свои долги в секрете друг от друга.

Напоследок я еще раз прокрутил список номеров, надеясь, вдруг наткнусь на что-нибудь, и это что-то высечет искру понимания. Диланов было чересчур много. Я напомнил себе: это курорт, куда ездят развлекаться, в отличие от «Небесного приюта». Бесполезно охотиться здесь за человеком, связанным с убийством, произошедшим тридцать пять лет назад: никто старше сорока лет не отважится ступить на территорию этого курорта, как ни один человек после ухода на пенсию не выберет местом назначения для круиза Канкун.

Если только…

– Гэвин. – Теперь я быстро просматривал список номеров. – Ты говорил, тут остановилась пожилая пара?

– Да. Они носа не высовывают из своего номера. Думаю, эти люди ошиблись с курортом, потому что, честно говоря, мы принимаем всех, но они не наши клиенты. Мы обслуживали их в номере, хотя обычно этого не делаем. Мне было немного неудобно перед ними, понимаете?

– И могу поспорить, они дают чаевые, – сказала Джульетта.

– Как я и говорил, не наши клиенты.

– Комната тысяча двести четырнадцать? – спросил я на выходе из кабинета. – Можешь показать мне?

– Почему бы нет, – пропыхтел Гэвин, догоняя меня физически и ментально. Джульетта и Энди поспешили следом. – Ты их знаешь, что ли?

Едва ли имена из таблицы что-то значили хотя бы для одного из них. Двенадцать часов назад мне они тоже ничего не сказали бы. Но совпадений не бывает, и это было написано в таблице, ясно как день.

Мы оказались у двери. Только подумайте, все это началось с таблицы, и теперь другая таблица могла разрешить загадку.

Комната 1214, Маколи.

– Пока нет, – ответил я и постучал.

Эдгар и Шивон Маколи поспешили пригласить меня в номер, как только я представился как Каннингем. Они были старше моей матери, но выглядели бодрее. У Эдгара сизоватый нос картошкой, как у любителя виски, рубашка поло цвета лайма заправлена в коричневые брюки под ремень. Шивон маленького роста, с короткими серебристыми волосами и тонкими руками, которые напомнили мне заиндевелые ветки деревьев по пути в горы. Она куталась в клетчатый плед. Действительно не клиенты Гэвина.