Пастух - Итан Кросс

— Маркус, успокойся. Это я, Мэгги.

— Где мы? — спросил он сдавленным шепотом.

— В багажнике машины Алексея.

Он стряхнул с себя оцепенение и постарался сфокусировать сознание. Теперь он ощущал запах резины и вибрацию машины на дороге. Он попытался пошевелиться, но почувствовал, как в запястья впились наручники.

— Что такое? Что случилось? Я помню, что мы были в мотеле… А потом я очнулся здесь. Постой… Помню, как вошел Эндрю… А потом вдруг стало темно.

— Эндрю нас предал.

Эта простая констатация факта не удивила его. Он с самого начала чувствовал, что с Эндрю что-то не так.

— Значит, он все это время нас обманывал?

— Не думаю. После того как он тебя вырубил, он рассказал мне, что позвонил моему отцу и заключил с ним сделку. Очевидно, после того, как было подтверждено участие в заговоре президента, Эндрю решил, что у нас нет ни единого шанса. И тогда он продал нас.

Его глаза постепенно привыкли к темноте, и он смог различить внутренность багажника и разглядеть смутные очертания тела Мэгги.

— Что нам делать, Маркус? Мой отец убьет тебя, после того как использует, а что он сделает со мной, я представить себе не могу.

— Не бойся. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. На тебе тоже наручники?

— Да.

— Ощупай пространство вокруг себя и постарайся найти что-нибудь, чем мы смогли бы воспользоваться.

— Я это уже сделала. С моей стороны ничего нет.

Он стал ощупывать поверхность рядом с собой руками и ногами, но безрезультатно. Должно быть, Эндрю вынул из багажника все, прежде чем кинуть нас сюда. Умно, ничего не скажешь.

— С моей стороны тоже ничего. Дай мне минуту подумать.

Он закрыл глаза. Различные идеи и сценарии пронеслись у него в голове. Он рассмотрел несколько вероятных результатов их нынешнего положения. Все они были печальны. Теснота багажника не позволяла ему проделать трюк, перенеся руки вперед. А с руками, скованными за спиной, он мало что мог противопоставить вооруженному противнику.

Ему нужно было понять, какие инструменты имелись в его распоряжении. Всегда ведь было что-то, какой-то минимальный фактор, упущенный противником и способный переломить ситуацию. Самым трудным было его найти.

В багажнике они располагали только тем, что было на них надето. С этого он и решил начать. Используя свою фотографическую память, он мысленно представил себе каждую деталь. Начал с ног. В уме разделил обувь на основные части и тщательно их проанализировал. Комбинировал их. Пытался придумать, как можно было бы использовать их против врага.

Проделав путь от ступней Мэгги до ее талии, он открыл глаза.

— Я перевернусь на бок, так чтобы мои руки оказались у тебя на поясе. — Он с трудом повернулся в тесном пространстве, но наконец оказался в нужном положении. Руками нащупал ремень ее джинсов и начал его расстегивать.

Она откашлялась и сказала:

— Не думаю, что сейчас подходящее время для этого.

— Доверься мне.

Свет заполнил багажник. Маркус почувствовал, как его грубо выдернули из него и швырнули на землю лицом вниз. Облачко пыли поднялось в воздух, когда он выдохнул. Он ощутил под мышками чужие руки, и его рывком поставили на ноги.

— Извини, Маркус, — сказал Эндрю. — Ничего личного.

— Ты прикинулся моим другом, а потом всадил мне нож в спину. Не представляю, что может быть более личным, чем это. Чтобы облегчить тебе муки совести, скажу, что я не совсем доверял тебе с самого начала. Просто не был ни в чем уверен. Но у меня не оставалось другого выбора, кроме как плыть по течению.

— Я не хотел, чтобы все так обернулось, но мы оба знаем, что есть сражения, из которых невозможно выйти победителем. И если ты не можешь победить…

— Да, да. Я уловил общую концепцию. Ты — предатель. Мы можем поскорее с этим покончить?

— Меня это вполне устроит.

Эндрю и еще один человек повели их под дулами пистолетов через плоский, почти пустынный участок земли, лишь местами поросший низкими корявыми кустами. Шериф стоял в паре сотен ярдов от машин. Повернувшись к ним спиной, он разглядывал лежавшую вокруг пустошь, сжимая в правой руке девятимиллиметровый пистолет с глушителем. В некотором отдалении кружила птица с темно-коричневым оперением. Справа от шерифа располагалась открытая могила.

Когда они приблизились, шериф повернулся к ним. На лице его было торжественное и мрачное выражение.

— Знаешь, сынок, ты не перестаешь меня удивлять. Большинство людей уже давно бы все бросили, но только не ты. Ты восстал против сил, намного превосходящих тебя, прошел через огонь и вышел с другой стороны. Ты замечательно сражался, сынок, и мне по-настоящему больно, что ты проделал весь этот путь лишь для того, чтобы потерпеть поражение.

Маркус смерил шерифа испепеляющим взглядом.

— Я не могу повернуть время вспять и вернуть к жизни всех ни в чем не повинных людей, вставших у тебя на пути, но я постараюсь сделать так, чтобы ты больше не причинил вреда никому.

Шериф покачал головой.

— Уверен в себе до конца. Я искренне сожалею обо всем случившемся. Но я хороший солдат, и у меня есть приказ. Иногда приходится делать трудный выбор, и жизни нескольких людей приносятся в жертву ради блага большинства. Как я тебе уже сказал, сынок, есть человек, которого мне необходимо убить. Но мне так же важно найти кого-то, кто ответит за убийство. Когда Акерман сбежал, петля затянулась на твоей шее. Значит, мы с тобой отправимся в Сан-Антонио.

Когда Маркус услышал слова шерифа, его сознанием овладела тревожная мысль. Если я еду в Сан-Антонио, то для кого же эта могила? Его мысли сразу же обратились к Мэгги.

Эндрю, очевидно рассуждавший таким же образом, спросил:

— В Сан-Антонио? Тогда зачем вы заставили привезти их сюда? — Он переводил взгляд с могилы на шерифа. — И кого вы собираетесь предать земле?

Маркус напрягся и приготовился одним прыжком загородить собой Мэгги, но потом сообразил, что, переживая за ее безопасность, упустил из виду другую возможность.

Эндрю перевел оружие с Маркуса на шерифа. Но шериф поднял пистолет с глушителем и три раза выстрелил в живот Эндрю.

Эндрю отшатнулся и захрипел. Потом попытался что-то сказать, но слова были неразборчивыми. Шериф всадил ему еще три пули в грудь, и Эндрю повалился на спину.

Маркус закрыл глаза и медленно выдохнул. Ярость. Боль. Сожаление. Его желудок словно завязался узлом. Столько смертей!

Шериф посмотрел вниз и сказал, обращаясь к мертвецу:

— Предатели всегда плохо кончают. — Он сам столкнул труп Эндрю в могилу, а потом спросил: — А с тобой что мне делать, Мэгги? Я знал, ты не одобряешь моих методов, но никогда не думал, что ты меня предашь.