Сладкое искушение - Кора Рейли

избирательную немоту Даниэле. Когда мы уселись за стол для ужина, одна тема была определенно запрещена: Гайя. Но я не возражала. Слишком много ее присутствия все еще оставалось в этих стенах. Мансуэто следил за нами с Кассио, как ястреб. Он явно защищал своего сына.

— Когда вы благословите нас еще одним внуком?

Я подавилась кусочком жареной спаржи. Даниэле переводил взгляд с отца на меня. Я не была уверена, что он меня понял. По крайней мере, Симона была занята хлюпаньем маленьких морковок в руках.

— Я со дня на день благословлю тебя внуком, — многозначительно сказала Мия, похлопывая себя по круглому животику. Мансуэто отмахнулся от нее.

— Я очень рад твоему сыну, но что насчёт тебя, Кассио?

Кассио медленно положил вилку и нож. На его горле пульсировала вена. Я дотронулась до его ноги под столом. Я не хотела ссориться за рождественским ужином.

— У меня двое маленьких детей. Этого достаточно.

— Ты должен помнить о своей молодой жене.

Это было не из-за меня. Возможно, Мансуэто беспокоился, что отцом действительно являлся Андреа, а не Кассио. Продолжение рода было чем-то глубоко укоренившимся в каждом мафиози, поэтому было удивительно, что Кассио не сделал тест на отцовство в тот момент, когда нашел Гайю мертвой.

— Я довольна тем, что у нас есть, — быстро сказала я.

Кассио коснулся моей руки, и в его глазах вспыхнула благодарность.

— Сейчас, но что будет через несколько лет?

— Отец, — резко сказал Кассио. — Это не твое дело.

Мия повернулась ко мне.

— Слышала, ты рисуешь?

Я могла бы обнять ее и с радостью поддержать разговор о смене темы, даже если Мансуэто явно не собирался в ближайшее время оставлять эту тему в покое.

КАССИО

Во время ужина мне было трудно подавить раздражение, поэтому я почувствовал облегчение, когда все наконец ушли. Отец постоянно уговаривал меня пройти тест на отцовство. Это был еще один тонкий намек на то, что у меня, возможно, еще нет наследника. Уложив Симону в постель, я обнаружил Джулию в дверях комнаты Даниэле.

— Даниэле хочет, чтобы ты уложил его спать сегодня ночью.

Я не был уверен, что правильно ее расслышал. Это был наш ритуал, который я лелеял и по которому скучал всякий раз, возвращаясь домой слишком поздно — это было в прошлом. Я подошел к Джулии и посмотрел мимо нее на кровать. Даниэле уже был в пижаме и сидел на своем одеяле, поглаживая Лулу. Собакам не место в постели. Это было мое мнение, но у меня не хватило духу вышвырнуть ее вон.

— Хочешь, я почитаю тебе сказку на ночь?

Даниэле кивнул. Это выглядело неуверенно, но было так. Я встретился взглядом с Джулией, гадая, что она натворила. Она с надеждой улыбнулась мне. Тепло переполняло мою грудь. Я никогда не испытывал такой… нежности к женщине. Я наклонился и коротко поцеловал ее, прежде чем подойти к кровати.

Даниэле нахмурил брови. Я опустился рядом с ним и схватил книжку с картинками с ночного столика. У меня не было возможности открыть ее.

— Ты поцеловал Джулию.

Я отложил книгу и попытался взять себя в руки. Я скучал по голосу Даниэле, даже если он задавал тяжелые вопросы. До сих пор я избегал физической близости с Джулией в его присутствии, опасаясь, что это может его расстроить.

— Да.

— Почему?

Он выглядел любопытным, а не грустным или сердитым. Я придвинулся чуть ближе и погладил его по голове.

— Потому что Джулия мне очень нравится.

— Тебе нравилась мама тоже.

Глядя в его карие глаза, глаза Гайи, я не мог ничего сделать, кроме как солгать.

— Да.

Было время, когда это утверждение было бы правдой. Сначала она мне нравилась, но в конце концов осталась только обида.

— Я скучаю по маме.

От его признания у меня пересохло во рту. Конечно, я знал, что он скучает по ней, даже если она не заботилась о нем и Симоне в последние несколько месяцев своей жизни.

— Я знаю, — я прижал его к своей груди, надеясь, что он не отступит. Он позволил мне обнять себя, и уже один этот маленький жест был самым большим рождественским подарком, который я только мог себе представить. Я был рад, что он не спросил, скучаю ли я по ней тоже. Одной лжи было достаточно.

— Джулия мне тоже нравится, — тихо сказал он.

Моя рука на его голове замерла.

— Хорошо.

Мой голос звучал странно для моих собственных ушей. Такого никогда не было. Я всегда сохранял хладнокровие, даже если на нас нападали, если я убивал или пытал кого-то, но это…

— Она останется?

— Да, — тут же ответил я. Я не позволю, чтобы с ней что-нибудь случилось.

— Хорошо.

Теперь голос Даниэле звучал более сонно. В последние несколько месяцев я скучал по ощущению его маленького тела, становящегося мягким рядом со мной. Я уложил его в постель и даже не успел прочитать первую страницу, как он уже заснул.

Лулу взглянула на меня сквозь полуприкрытые веки. Когда она не писала повсюду и не щелкала зубами, она была вполне терпима. Я встал и вернулся в спальню, с удивлением обнаружив, что Джулия уже ждет меня. Я притянул ее к себе, нуждаясь в ее близости.

— И? Как все прошло?

— Хорошо.

Она задумчиво прищурилась. Мне хотелось сказать еще кое-что. То, что я никогда не говорил никому, кроме своих детей. Я и раньше произносил такие слова, но они прилипли к моему языку, как клей.

— Я подумала, что мы могли бы обменяться нашими подарками сегодня ночью. Завтрашнее утро должно быть посвящено детям и Лулу, которые откроют свои подарки.

Я усмехнулся.

— Только не говори мне, что ты купила собаке подарок.

Джулия поджала губы.

— Конечно. Она часть этой семьи. А еще я купила подарки для Элия, Доменико и Сибиллы.

— Как твоим родителям удалось создать такого человека, как ты?

— Кристиан тоже оказался хорошим человеком.

Я не хотел говорить о нем. Наши отношения были напряженными. Он не доверял мне, а я ему. Это не было хорошей основой для рабочих отношений.

— Позволь мне забрать свой подарок. Он у меня в кабинете.

— Я пойду с тобой. Мой подарок для тебя тоже внизу.

Джулия взяла меня за руку и потащила в свою комнату для рисования. Я никогда и ногой туда не ступал.

— Закрой глаза.

Я бросил на нее укоризненный взгляд.

— Мне не двенадцать лет.

— Ты просто зануда, старина. А теперь закрой глаза.

Я сильно сжал ее ягодицу в знак предупреждения, заставив ее подпрыгнуть, но потом закрыл глаза.