Месть Мими Квин - Ширли Конран

За время путешествия Физз отдохнула. На рейде Нью-Йорка журналисты заполнили небольшую каюту, куда пригласили Физз и других знаменитостей.

Физз искренне удивилась, увидев в толпе встречающих Тюдора. Она сразу же его узнала, хотя он похудел и стал более жилистым. Перкинс всегда выглядел, как с картинки модного журнала. Физз обняла его:

– Дорогой! Как вы здесь оказались?

– Я собирался в Нью-Йорк в сентябре, но узнал, что вы приезжаете в августе, и решил сделать вам сюрприз. Я надеялся, что смогу показать вам Нью-Йорк, когда вы не будете заняты на репетиции.

Пока их лимузин медленно катился по оживленным улицам, Физз рассматривала необычные линии метро, взлетевшие над улицей на высоких ажурных металлических опорах, крошечные улочки с магазинчиками, убегающие к Центральному парку.

Физз поселили в отеле «Сент-Реджис», так как он был недалеко от театра «Беласко», где ей предстояло играть. На столике у кровати ее ждали книги Дэмона Раниона и Дороти Паркер, выбранные Тюдором за то, что они отражали настоящую жизнь Нью-Йорка. Везде стояли цветы. Ее номер оказался воплощением мечты о роскоши.

В первый же вечер Тюдор повел ее ужинать в «Эль Марокко». Там они сидели на полосатых – белое с черным – банкетках и пили убийственные коктейли из треугольных бокалов на высоких ножках.

* * *

На следующее утро Физз пришла в репетиционный зал на Западной Пятьдесят седьмой улице, и началась тяжелая работа. Физз в полной мере ощутила, что такое жалованье ей платят отнюдь не даром.

Спектакль получил хорошие отзывы в Филадельфии, а затем и в Бостоне, и только потом его показали на Бродвее. Успех огромный, отличные отзывы критиков. Билеты были распроданы на всю осень.

Физз была рада. После провала фильма с ее участием она боялась, что просто не улавливает настроение американской публики. И теперь она как бы компенсировала прошлую неудачу.

Тюдор снова прилетел в Нью-Йорк.

– Тебе не жалко уезжать? – спросил он у Физз.

– Конечно, жалко, дорогой, – ответила она.

– Макс обрадуется твоему возвращению.

– Надеюсь, – пошутила Физз и уже в который раз задумалась о том, что происходит в ее отсутствие.

Ее мать неохотно пообещала присматривать за Максом, но Физз понимала, что особенно рассчитывать на Джесси не стоит. Она на станет спешить с дурными вестями. А действительно ли Макс так уж счастлив в браке? Была пара странных моментов, когда они говорили по телефону… Ничего особенного, просто Макс был как-то излишне словоохотлив. Физз чувствовала, что они отдаляются друг от друга. Она не знала, прекратил ли он свои авантюры на стороне или просто стал более осторожным. Физз подозревала последнее. Их любовь и доверие начали таять, как туман при первых лучах солнца.

Пятница, 18 декабря 1936 года

«Уж больно ньюйоркцы любят чествовать отъезжающих, от этой вечеринки не скоро придешь в себя», – думала Физз, завернувшись в шубку из шиншиллы – рождественский подарок Тюдора. Она перегнулась через перила и махала на прощанье своим новым друзьям. Наконец Физз выпрямилась и счастливо вздохнула. Просто замечательно уезжать на гребне успеха. Она подняла голову, взглянула на темное небо и выбрала самую яркую звезду на небе… Наверняка это звезда исполнения желаний.

– Пожалуйста, больше не надо таких сюрпризов, как в прошлый раз, – прошептала Физз и торопливо ушла с продуваемой ветром палубы.

Она закрыла за собой тяжелую дверь и тут же увидела огромную позолоченную корзину с желтыми хризантемами, стоявшую среди остальных присланных ей цветов. Почему вдруг хризантемы? Это же кладбищенские цветы. Желтые пушистые шары источали сильный, горьковатый, печальный запах. Физз взглянула на карточку, привязанную к корзине. Отпечатанное на машинке послание гласило: «Если нет кота в дому, мыши ходят по столу…»

– Чертовски приятный способ попрощаться, – пробормотала Физз и позвонила. Когда пришел стюард, она попросила его избавить ее от этой вульгарной корзины. И не знает ли он, кто прислал эти пахучие хризантемы?

Стюард пожал плечами.

– Ничем не могу помочь. В день отплытия из Нью-Йорка мы получаем уйму цветов. – Пятясь, он вышел из каюты, почти скрытый огромным букетом.

Физз еще раз взглянула на карточку. Это явно намек на Макса. И ее вдруг охватила досада.

Какая-нибудь ревнивая соперница. Джесси предупреждала ее, что никогда не следует обращать внимание на записки без подписи. Их пишут специально, чтобы испортить настроение.

И надо признать: аноним весьма преуспел в этом.

Черт побери, она собиралась отлично провести время, и она это заслужила. Физз разорвала карточку и выбросила ее. А потом все-таки собрала обрывки.

Когда лайнер причалил к пристани в Саутгемптоне, Физз уже четыре дня уговаривала себя ничего не говорить Максу об этих проклятых желтых хризантемах.

Пятница, 23 декабря 1936 года

Как только Макс закрыл за собой дверь дома на Колвил-плейс, Физз тут же выпалила:

– Я слышала, ты плохо себя вел в мое отсутствие. – Она собиралась произнести это шутливо, но ее слова прозвучали как суровое обвинение.

– Это неправда, – пробормотал Макс, обнимая ее.

Физз оказалась во власти противоречивых чувств. Она хотела Макса, жаждала его любви, и вместе с тем ей не терпелось выяснить, что происходило в Лондоне, пока она выступала в Америке. В том, что Макс с кем-нибудь флиртовал, она не сомневалась – это происходило постоянно, но огромная корзина хризантем наверняка означала нечто более серьезное.

Она вырвалась из его объятий.

– С кем ты встречался? Тебе лучше самому рассказать мне обо всем сейчас, иначе я узнаю от других еще до завтрашнего ленча.

– Физз, – укоризненно произнес Макс. Физз сразу поняла: Максу есть что скрывать.

Макс посмотрел ей прямо в глаза:

– Честное слово, дорогая, никого у меня не было. Я с нетерпением ждал твоего возвращения.

Он знал, что первое правило супружеской измены гласит: «Умей смотреть жене прямо в глаза и… лгать».

* * *

Физз все узнала еще до наступления вечера.

Когда появился Макс с огромным плетеным флаконом духов от Скиапарелли в форме манекена, она холодно произнесла:

– Телефон звонил не переставая. Мне сказали, что это была Герти.

– Господи, до чего же ты ревнивая собственница! Я виделся с Герти раза два, может быть, три… Просто ленч… Как-то мы вместе ужинали… Это все ерунда.

– Что значит – ерунда? – Физз метнула на него свирепый взгляд.

Макс рассмеялся:

– Ты отлично знаешь, что Герти не в счет.