Немецкая трагедия, 1914–1945. История одного неудавшегося национализма - Вадим Глушаков

них ни писали впоследствии историки, являли собой высшее достижение британской дипломатии, которая была на то время лучшей в мире. Австрийский крестьянин Адольф Гитлер, поработавший несколько лет в Вене маляром и послуживший несколько лет вестовым в немецкой армии, не мог обвести вокруг пальца человека с таким опытом, какой имелся у Невилла Чемберлена. Весной 1945 года уже не совсем психически здоровый Гитлер кричал, как эти чертовы англичане его обманули в Мюнхене, подтолкнув на восток. Конечно, он бредил… наверное. Но Гитлер и Чемберлен были единственными, кто знали все мюнхенские нюансы до конца. Чемберлен не оставил после себя даже исторического бреда. Он умер, не сказав о главной сделке всей своей политической жизни ни слова правды.

Британское руководство ожидало очередного съезда НСДАП, который должен был пройти в Нюрнберге с 5 по 12 сентября 1938 года. Этот съезд, десятый по счету, стал последним в нацистской истории, и прошел он под крайне символическим на тот политический момент лозунгом – «Съезд Великой Германии». Двенадцатого сентября в заключительной речи Адольф Гитлер раскрыл перед миром свои великогерманские карты. Он заявил, что его больше не интересует автономия судетских немцев, он требует, чтобы Судетская область вошла в состав Великой Германии… немедленно. На следующий день судетские немцы подняли в Чехословакии восстание. Правительственные войска смогли его подавить в течение нескольких дней, но судетско-немецкие повстанцы отступили на территорию Рейха. Семнадцатого сентября Гитлер объявляет о создании на германской территории судетско-немецкого фрайкора. В действительности абвер и другие спецслужбы уже давно организовали целую армию для ведения подрывных действий на чехословацкой территории. Ее требовалось лишь политически оформить на международной сцене, что и было сделано Адольфом Гитлером 17 сентября. Части новосозданного фрайкора стали переходить границу и совершать нападения на чехословацких военных, полицейских, представителей власти и даже железнодорожников. Это была война, не объявленная пока, но уже война. Двадцатого сентября 1938 года правительства Британии и Франции выдвигают правительству Чехословакии официальное требование уступить Судетскую область Германии. Двадцать первого сентября территориальные требования Праге выдвигает правительство Польши, 22 сентября – правительство Венгрии. Вооруженные силы Германии, Польши и Венгрии концентрируются вдоль чехословацких границ, а поскольку эти три государства полностью окружают территорию Чехословакии, страна оказывается в кольце врагов, готовых начать одновременное вторжение со всех направлений. Регулярные части немецкой армии тем временем присоединяются к отрядам фрайкора и устраивают на чехословацкой территории разведку боем, захватывая несколько приграничных населенных пунктов. Их оттуда выбивают, но всем ясно, что главные силы вермахта стоят наготове всего в нескольких километрах, лишь ожидая приказа. Двадцать третьего сентября на севере в Чехословакию вторглись польские нерегулярные части. Варшава создала из чехословацких поляков добровольческий легион, который и отправила 23 сентября в бой. Их выбили так же, как и немцев, однако польская регулярная армия, одна из крупнейших в Европе, стоит в полной боевой готовности по ту сторону границы в ожидании приказа. Лишь Венгрия ограничилась мобилизацией и концентрацией своих сил вдоль чехословацкой границы, не устраивая пока никаких вооруженных провокаций. Однако Прага не испытывала в отношении венгров никаких иллюзий, поскольку те считали себя самым в Чехословакии обиженным меньшинством и настроены были крайне воинственно.

Чемберлен прилетел в Мюнхен, в первый раз

Британское руководство внимательно следило за событиями. В этом месте стоит упомянуть важный факт – английская разведывательная и дипломатическая службы были на тот момент сильнейшими в мире. Более того, по осведомленности они, вероятно, превосходили все аналогичные европейские службы вместе взятые, поскольку последние либо прямо на них работали, либо активно с англичанами сотрудничали. По этой причине важно исходить из понимания того, что не было в Европе таких секретов, о которых в Лондоне не знали бы. Нет потому ничего удивительного в том, что на следующий день после выступления Гитлера с требованием отдать Германии Судетскую область премьер-министр Чемберлен обратился к фюреру с предложением встретиться, незамедлительно получив на это согласие. Британский премьер-министр прилетел к Гитлеру через день, утром 15 сентября. Ничего подобного в английской дипломатической истории раньше не случалось. Встречи на столь высоком уровне готовились в Европе месяцами, если не годами, сопровождаясь большим количеством предварительных переговоров и консультаций. Здесь же все произошло за один день. Естественно, англичане все прекрасно знали, обо всем были отлично осведомлены, а главное, скорее всего, предварительные, хоть и тайные переговоры с немцами они уже давно вели. Не может высшее должностное лицо самого могущественного в мире государства лететь на переговоры по столь трудному вопросу со столь сложным лидером, как Гитлер, в полную пустоту – авось там договоримся. Этот и многие другие факты, как тот, что уже 20 сентября Лондон потребовал от Праги сдать Судеты Германии (такие вопросы за пару дней никогда не решаются), указывают на весьма высокую вероятность наличия некой договоренности или, по крайней мере, взаимопонимания между Лондоном и Берлином, существовавших задолго до сентября 1938 года.

Если смотреть на освещение Мюнхенских переговоров британской прессой осенью 1938 года, то картина произошедшего будет выглядеть совсем по-иному, нежели то, как все описывают британские историки сегодня. Чемберлен, казалось, опасался скорее английского народа, нежели Гитлера. Если читать лондонскую прессу того времени, складывается впечатление, что переговоры в Мюнхене он вел в первую очередь для своего электората, который больше всего боялся войны. Чемберлен пытался предстать перед ним миротворцем. Его полет к Гитлеру 15 сентября стал газетной сенсацией и колоссальным пропагандистским мероприятием. Невилл Чемберлен никогда не летал самолетом. Этим транспортом вообще в те годы лидеры государств пользовались редко ввиду его небезопасности. Однако британскому руководству требовалось подчеркнуть своему избирателю всю драматичность происходящего и то, насколько далеко оно готово было идти, чтобы принести миру мир. Отсюда и беспримерный полет премьер-министра, чтобы спасти человечество от надвигающейся войны. Чемберлен летал к Гитлеру в сентябре трижды. Основную часть переговоров они провели один на один в присутствии личного переводчика Гитлера доктора Шмидта. Многие современные историки, которые недобросовестно относятся к изучению Мюнхенской сделки, часто цитируют именно доктора Шмидта. Тот написал после войны книгу под названием «Переводчик Гитлера», где изложил всю «правду» о сути переговоров. Надо, однако, понимать что штандартенфюрер Шмидт оставался убежденным нацистом до 1970 года, когда он умер уважаемым гражданином в ФРГ, и «правда» в его книге была также нацистской.

Официальная западная историческая линия касаемо переговоров Чемберлена и Гитлера выглядит следующим образом. При первой встрече, 15 сентября, британский премьер-министр, мол, думал, что речь пойдет об автономии судетских немцев, как еще несколько месяцев назад уверял их в Лондоне Конрад Генлейн. Однако