Демоны и ангелы российской политики лихих 90-х. Сбитые летчики - Игорь Молотов

Вся эта история кончилась тем, что Савостьянов был снят, а Гусинский на пять месяцев скрылся в Лондоне. Хотя казалось бы: меньше чем за год до этого главный офис МОСТа разместился в здании московской мэрии на Новом Арбате. У мэрии новые помещения появились после разгона Моссовета, который фактически поддержал Руслана Хасбулатова в октябре 1993 года.

Тогда же начались резкие антисемитские нападки на Гусинского. В статьях газеты «Завтра» он упоминался среди тех, кто «развязал братоубийственную бойню» у Белого дома. Говорилось также, что через МОСТ, благодаря дружбе Гусинского с Юрием Лужковым, проходят все триллионные платежи по городскому бюджету, с каждого из которых банк оставляет себе 3–4 процента. Истина где-то рядом, ибо мать известного революционера-бомбиста Игоря Губкина, в прошлом депутата Моссовета, рассказывала мне, что об этом знали многие московские депутаты, а кто-то даже имел долю. Но как известно, у страха велики глаза, а у Гусинского — карманы.

Дела Гуся, несмотря ни на что, шли в гору. В марте 1994 года МОСТ-банк получил подтверждение статуса уполномоченного банка московского правительства, а сам телемагнат стал председателем Совета представителей уполномоченных банков. Его структуре были переданы счета по исполнению бюджета Москвы почти двадцати бюджетных и муниципальных учреждений, внебюджетных организаций и фондов. Слухи, транслируемые в статьях «Завтра», не были лишены оснований.

Но своим Гусинскому стать не удавалось нигде: через несколько месяцев после нового статуса на генерала НТВ обрушилась влиятельная международная газета The Wall Street Journal Europe. В статье старшего исполнителя в Американском совете по внешней политике Майкла Уоллера делался акцент на том, что аналитический отдел МОСТа возглавляет бывший первый заместитель председателя КГБ Филипп Бобков, «прославившийся» своей борьбой с инакомыслящими. И вместе с ним у Гусинского работает еще полсотни бывших высокопоставленных сотрудников КГБ. Уоллер делал вывод, что работа группы МОСТ — «самый крупный и наиболее явный симптом нового влияния чекистов». Гусинский, как и в случае с газетой «Завтра», обратился в суд и выиграл. Лично для меня справедливо — никакого нового симптома влияния чекистов в медиаимперии Гусинского не было.

Примерно в то же время, 11 октября 1994 года, случился «черный вторник». Совет безопасности РФ возложил всю ответственность за обвал рубля на коммерческие банки. Ельцин был в ярости. Главными ответчиками за финансовый крах были назначены МОСТ-банк, Альфа-банк, Нефтехимбанк и Межкомбанк. По неожиданному совпадению, Совет безопасности возглавлял заклятый друг Гусинского Олег Лобов, которого яростно охаживали СМИ Вовы Гуся: Лобова называли и адептом террористической секты «Аум Сенрике», которой руководил грузный японец Асахара, и экономическим профаном, и бездарностью, и много кем еще. Леон-тьевская газета «Сегодня» даже ввела термин «экономическая ЛОБОтомия», отсылая название к фамилии главы СБ.

Отомстил Гусинскому за длинный язык и председатель верхней палаты парламента Владимир Шумейко — он прямо заявил о том, что МОСТ-банк заработал на обвальном падении рубля ни много ни мало 14 миллионов долларов США. В решении СБ предлагалось тогда лишить упомянутые банки валютных лицензий. Владимир Гусинский ответил, что отстаивать свои права он будет в независимом арбитражном суде. В итоге решение Совета безопасности так и осталось бумажкой. А про Шумейко по Москве пошел слух, что он «домогался интимной близости» у Татьяны Дьяченко. Слух этот хотел было опубликовать глава холдинга «Совершенно секретно» Артем Боровик, но он в последний момент испугался, уж очень деликатной была ситуация. Пикантные подробности стали не только достоянием узкого круга лиц, но и докатились до Бориса Ельцина. С Шумейко было покончено.

Это был фактически триумф Гусинского, от которого, впрочем, ему легче не стало. После жаркого декабря 1994 года счета департамента финансов Москвы были переведены из МОСТа в Главное управление Центробанка. Понемногу градоначальник Юрий Лужков начал терять интерес к олигарху, восстановившему против себя всех — и патриотов, и силовиков, и даже Ельцина. Положение Гусинского уже не было таким привлекательным — силу набирал другой олигарх, глава АФК «Система» Владимир Евтушенков, который к тому же приходился родственником Лужкову — был женат на его сестре. Недолго думая уже в январе 2015 года Лужков подписывает приказ о создании Банка Москвы, выводя активы из-под телемагната. На то время валютный баланс МОСТ-банка составлял баснословные 2,3 триллиона рублей, однако после вывода городского бюджета в Банк Москвы в финансовых кругах ожидали серьезных проблем для империи Гусинского.

В марте 1995-го наступление на Гусинского возобновилось. На заседании Государственной думы Станислав Говорухин заявил, что в банке олигарха хранились деньги чеченского диктатора Джохара Дудаева и его бандформирований. Депутат ссылался на слова генерала Анатолия Куликова в интервью все той же газете «Завтра». Параллельно правительственная «Российская газета» опубликовала статью заместителя главного редактора Владимира Климова под откровенным названием «Под снегом только грязь». В ней приводились «мошеннические» истории 1985–1986 годов, связанные с Гусинским, и витиевато указывалось на его неофициальные отношения с мэром Москвы.

Гусинский на время затаился и стал искать поддержку среди еврейской общественности. В январе 1996 года он профинансировал создание Российского еврейского конгресса и был избран его президентом. Тартюф решил солидаризироваться со своими соплеменниками, впрочем, до того момента, как его замыслы не раскроются.

А между тем режим Ельцина находился на грани краха: срок первого президентства заканчивался, а рейтинг Бориса Николаевича был близок к нулю. По разным причинам: чудовищная мясорубка в Чечне стала лишь одной из козырных карт, которой воспользовался Гусинский. День и ночь НТВ выдавало крайне антиельцинские репортажи и телепередачи, осуждая политику на Кавказе. С другой стороны, победа коренастого Геннадия Зюганова означала бы конец власти, влияния и финансового могущества олигархов, в том числе Гусинского. Тогда случилось невозможное — на сходке экономического форума в Давосе Гусинский заключил тактический союз с «евреем при царе» Борисом Абрамовичем Березовским. Это судьбоносное событие ельцинской эпохи оформилось в союзе олигархов, так называемой семибан-кирщине, которая должна была привести Ельцина к власти, несмотря ни на что. Самым отъявленным дельцам и преступникам, сколотившим состояния на обнищании бывшего Союза ССР, выпала возможность изменить ход истории.

Сразу после Давоса Владимир Гусинский, Борис Березовский, Владимир Потанин, Александр Смоленский, Михаил Ходорковский, Михаил Фридман и Петр Авен были приняты президентом России, который находился в крайне подавленном состоянии. Для олигархов и самого президента Ельцина эта встреча закончилась полным согласием: была создана аналитическая группа во главе с Анатолием Чубайсом при избирательном штабе Ельцина. Первым на вылет пошел глава этого штаба, первый вице-премьер Олег Сосковец.

Ближе к ночи 19 июня НТВ прервало свои регулярные передачи и на экране появился взволнованный Евгений Киселев. В прямом эфире он заявил, что произошла гигантская провокация против Бориса Ельцина: в Белом доме арестованы представители его предвыборного штаба во главе с Аркадием Евстафьевым и Сергеем Лисовским. Как выяснилось на следующий день, они были арестованы с «коробкой из-под ксерокса», в которой было 500 тысяч долларов наличными. Киселев появлялся на экране НТВ еще несколько раз и часа в два ночи 20-го объявил о назначенной на утро пресс-конференции представителей предвыборного штаба Ельцина в гостинице «Рэдиссон-Славянская».